Переговоры о создании газовой ОПЕК вели министр энергетики и промышленности Катара Абдалла аль-Атыйя, министр нефти Ирана Голям Хосейн Нозари и глава «Газпрома» Алексей Миллер (на фото—слева направо). Пару дней спустя другая ОПЕК—на этот раз нефтяная—заявила о значительном сокращении добычи черного золота (стр. 22). На Западе вновь заговорили о диктатуре поставщиков энергоресурсов и об «энергетическом шантаже». Пострадают ли от диктаторских замашек газовиков и нефтяников российские потребители, «Огонек» выяснял у главного директора Института энергетики и финансов Владимира ФЕЙГИНА.
Сможет ли организация экспортеров газа стать второй ОПЕК и манипулировать ценами на голубое топливо?
Нет. Рынки нефти и газа устроены совершенно по-разному, так что аналога ОПЕК в газодобыче быть не может. Нефтяной картель—это организация с жестким уставом и четко прописанными правилами. Ее участники регулярно собираются и решают, сколько нефти добыть и как разделить объем добычи между собой. Контракты на поставку нефти торгуются на товарно-сырьевых биржах, где, по сути, в режиме реального времени определяется так называемая справочная цена на нефть определенного сорта. На этой основе формируются цены в двусторонних контрактах поставщиков и покупателей конкретных партий нефти. Между реальным производством и потреблением нефти и биржей огромная прослойка из финансовых инструментов. Однако трейдеры и спекулянты все же в определенной степени ориентируются на показатели отрасли. (Или должны действовать с учетом этих факторов—последние события на мировых биржах снижают уверенность в этом.) В итоге ОПЕК, по крайней мере в принципиальном плане, сокращая добычу, может повлиять на цены.
В газовой отрасли мирового рынка как такого нет—есть региональные рынки. На крупнейшем в мире рынке—американском—ценообразование устроено так же, как и на нефтяном, а значительная часть контрактов носит краткосрочный характер. Вместе с тем большинство поставок газа в США приходится на местных производителей и производителей в Канаде. В 2007 году из 653 млрд кубометров потребляемого газа только 21,8 млрд составил сжиженный природный газ (СПГ), поставляемый с мирового рынка танкерами-метановозами. Еще один рынок со свободным ценообразованием—британский. Но он относительно невелик, к тому же туда недавно проложили трубопровод из Норвегии. Его мощности достаточно велики, даже избыточны, а это оказало сильное влияние на цены. На остальных рынках практически все поставки газа (в большинстве из них с помощью трубопроводов, в меньшей мере в виде СПГ по морю) осуществляются по долгосрочным двусторонним контрактам. Таким образом, поставки расписаны, и сократить их односторонне поставщик не может.
Выходит, влиять на цены новая организация не сможет. Зачем тогда ее создавать?
Например, чтобы совместно изучать и лучше понимать перспективы тех или иных рынков газа и условий на них. Возможно, чтобы совместно реализовывать новые инвестиционные проекты. В той или иной мере координировать вложения в добычу и транспортировку газа и избежать перепроизводства. Региональные рынки газа все теснее интегрируются. Все страны—экспортеры голубого топлива сейчас реализуют долгосрочные, дорогостоящие проекты по газодобыче.
Именно об этом сказал глава «Газпрома» Алексей Миллер. Пример—ситуация с Ираном. Постоянно обсуждается строительство трубы в Европу, конкурирующей с российскими газопроводами. В рамках новой организации можно договориться и либо развести сроки строительства иранских и российских трубопроводов, либо переориентировать иранский проект на другие рынки, например Индию и Пакистан. Такие договоренности могли бы быть подкреплены решениями о совместной реализации проектов, включая вопросы инвестиций, предоставления технического опыта и решений.
Заявления, которые делались в Тегеране, оставили впечатление—экспортеры газа вознамерились именно манипулировать ценами…
Я специально посмотрел выступление Алексея Миллера—там этого нет. Там не упоминается газовая ОПЕК, краткосрочные цели по управлению ценой, а говорится именно о долгосрочных проектах. Иранский представитель действительно заявил о газовой ОПЕК, но что они под этим подразумевают, неясно. Думаю, это во многом политическое заявление, ведь возможностей управлять ценой нет.
Другой вопрос—принципы ценообразования, на которых строятся долгосрочные контракты. На разных рынках—в Европе и Азии—они разные. Попытаться унифицировать их стоит, и это организация может сделать.
Посмотрите на карту—в Европу газ поставляют Россия, Алжир, Катар, Норвегия. Могут—Ливия, Египет и Иран. Почти все они войдут в новую организацию. Что мешает просто назначить новую монопольную цену, а не будут платить—«отключить газ»?
Такая картина, по-моему, не имеет отношения к реальности. Попробую объяснить. Поставщики газа чисто теоретически могут проделать такой трюк, но только один раз. Если они отменяют контракты в одностороннем порядке и прекращают поставки, то это прямое нарушение договора, а в нем предусмотрены санкции за его невыполнение. Потребитель после этого идет в международный суд и выставляет иски, скорее всего их выигрывает и просто банкротит поставщиков газа. Одновременно с этим акции публичных компаний газоэкспортеров рушатся, а самим компаниям закрывается доступ к кредитам. При этом в краткосрочной перспективе потребители, чтобы снизить последствия для своей экономики, возможно, и сдадутся, подпишут, например, годовой контракт на новых условиях. Этого года им как раз хватит, чтобы выиграть все суды.
Второе последствие—потребители будут с максимальной настойчивостью искать альтернативные источники газа и энергии, а с шантажистами дела постараются не иметь. Ведь после нефтяного эмбарго в начале 1970-х развитые страны создали Международное энергетическое агентство и нефтяные запасы под его эгидой, которых хватит на 90 дней при полном прекращении импортных поставок нефти. К тому же развитые страны стимулировали добычу в странах за пределами ОПЕК. Итог: если в начале 70-х на членов организации приходилось 86 процентов мирового экспорта черного золота, то сейчас—около 50 процентов.
Производителям газа придется забыть и об инвестициях, и о долгосрочных контрактах.
Один раз, в начале 1980-х, Алжир попытался в одностороннем порядке изменить ценовые условия поставок газа во Францию. Это очень серьезно ударило по всему алжирскому экспорту. Французы перестали инвестировать в страну, в итоге проекты не развивались, а добыча газа стагнировала вплоть до нынешнего десятилетия.
Россия сейчас экспортирует свой газ или мы превращаемся в перепродавцов среднеазиатского газа?
У нас сейчас добывается 650 млрд кубометров в год. Из них сами мы потребляем 450, а 200 экспортируем, в том числе 160—в дальнее зарубежье. При этом из Средней Азии мы получаем около 55 млрд кубометров газа в год. Это примерно соответствует нашим поставкам на Украину. Экспорт российского газа растет и должен по долгосрочным контрактам расти. Объем внутреннего потребления также увеличивается примерно на 2—2,5 процента в год. При этом добыча на старых месторождениях снижается на 20—25 млрд кубометров в год. «Газпром» и независимые производители газа должны, во-первых, замещать падение, а во-вторых, наращивать добычу, чтобы покрыть рост потребления и экспорта.
Они справляются?
Пока да. По плану «Газпром» должен к 2011 году ввести в строй первое месторождение полуострова Ямал, к 2013 году—Штокман. Это огромные проекты, они очень сложны технологически. Все ли будет нормально со сроками ввода, с инвестициями—вопрос. Еще один вопрос—нехватка газопроводов. Сложность есть и в неопределенности с темпом роста внутреннего рынка газа—ведь мы сейчас вступили в период быстрого роста цен на голубое топливо.
Нефть в мире быстро дешевеет. Что будет с газом?
Экспортная цена на газ зависит от нефтяных цен напрямую—контракты предусматривают ее изменение вслед за изменением цены на корзину из нефтепродуктов с определенным лагом (по мировой практике—от полугода до девяти месяцев). Так что цены на экспортный газ начнут снижаться в начале следующего года.
А внутри страны?
Есть «Газпром», цены на его газ регулируются государством, есть независимые производители, отпускающие газ по свободным ценам, и есть биржевая площадка, где «Газпром» и независимые торгуют по свободным ценам небольшими объемами газа.
Регулируемая цена «Газпрома» сейчас каждый год индексируется, и к 2011 году она должна достигнуть уровня равнодоходности: российские потребители будут платить столько же, сколько европейцы, за вычетом расходов на транспортировку и налогов. Тогда цены на газ внутри страны тоже будут зависеть от нефтяных цен.
Получается, мы создаем организацию, которая будет влиять на цены на мировом рынке, и привязываем наши внутренние цены на газ к мировым. Россия создает организацию, которая работает против наших же потребителей?
Производители газа, развивая форум стран—экспортеров газа, не смогут ставить вопрос о прямом влиянии на цены на голубое топливо. Конечно, как крупный производитель и экспортер нефти наша страна заинтересована в достаточно высоких ценах на нее на мировом рынке. Что касается внутреннего рынка газа, то если мы перейдем на принцип равнодоходности, то действительно при повышении цен в Европе на российский газ (а это произойдет, если вырастут нефтяные цены) наш же потребитель будет платить больше. Такой парадокс.
«Газпром» и нефтяники попросили у государства в долг. При этом прибыль «Газпрома» по итогам года составит 30 млрд долларов. Зачем?
В этом году цены на нефть и газ очень высоки, прибыли тоже. А вот если цены будут падать и дальше, то в 2009 году доходы того же «Газпрома» окажутся заметно меньше. К тому же ужесточаются условия кредитования. А «Газпром» вступил в период реализации крупнейших инвестпроектов на Ямале и Штокмане, и ему будут нужны деньги. Похожая ситуация и у нефтяников.
Беседовал ВСЕВОЛОД БЕЛЬЧЕНКО
Фото VAHID SALEMI/AP