Победа в долг

Германия выбрала новый парламент. Но кого он выберет канцлером и каким будет новое правительство ФРГ, сказать пока невозможно

Виктор Агаев, Бонн

22 сентября стало самым радостным и счастливым днем в жизни канцлера ФРГ Ангелы Меркель. Ее христианский блок (ХДС/ХСС) победил на парламентских выборах, причем всем ясно, что это заслуга — лишь Меркель. Ее поздравляют. Шампанское — рекой. Она даже танцует. Но уже в час ночи 23 сентября, когда подсчитали все голоса, стало ясно: это та самая победа, которая может стать пирровой: Меркель, в которой и в Германии, и за рубежом видят гаранта стабильности немецкой экономической машины, вполне может утратить пост канцлера.

Об этой перспективе заставляет думать прежде всего то обстоятельство, что всемогущая "канцелярин" лишилась партнера по правящей коалиции — либералов из СвДП (партии свободных демократов), с которым Ангела Меркель правила четыре года и надеялась править дальше. По сути, тот избиратель, который столь решительно проголосовал за Меркель, и лишил ее партнеров проходного минимума: впервые в истории ФРГ СвДП не смогли набрать 5 процентов голосов.

Компромисс как стратегия

В результате выборов ФРГ получила парламент, имеющий 630 мест. Самую большую фракцию (311 человек) создадут братские христианские союзы ХДС и ХСС. Это фракция Ангелы Меркель. Во фракции социал-демократов (СДПГ) — 192 человека. Левая партия — 64 депутата и фракция зеленых — 63 депутата.

Проблема Меркель в том, что у нее нет абсолютного большинства. Значит, три другие фракции при желании могут заблокировать любое решение фракции ХДС/ХСС. И первой "жертвой" оппозиции запросто может стать предложение ХДС/ХСС избрать Ангелу Меркель канцлером. Так уже было в Германии в 1976 году, когда блок ХДС/ХСС во главе с Гельмутом Колем выиграл выборы, но канцлером остался Гельмут Шмидт, социал-демократ. Он и создал коалицию с либералами из СвДП.

Как будет дело на сей раз, никто не знает. По Конституции правительство должно быть создано в течение месяца — это обещает жесткие и интенсивные переговоры. В них, как и полагается в таких случаях, будет много демагогии, а также аргументов и обещаний, маскирующих реальные цели. Очень многое будет зависеть от того, как и с какими мотивировками партии и политики будут отказываться от тех обещаний, которые давали перед выборами избирателям. Впрочем, на уступки должны будут идти все, причем Меркель, пожалуй, больше других.

Ей, правда, не привыкать. За восемь лет пребывания у власти она показала себя абсолютно прагматичным политиком, который руководствуется не эмоциями, а соображениями целесообразности. Это называют во всем мире немецким словом "реальполитик", подразумевая под ним политику, которая ставит реальные цели и учитывает реальные обстоятельства.

Неспроста же ее коалицию, правившую последние четыре года, обычно называли консервативно-либеральной. Фактически, сохраняя ориентированность на традиционные немецкие ценности, Меркель проводила в жизнь идеи то социал-демократов, то зеленых. Она отлично чувствует пульс общества и быстро реагирует, когда он сбивается. Больше того, она спокойно и уверенно присваивает самые перспективные идеи соперников, как бы говоря при этом: вы все равно не имеете возможности это сделать.

Пожалуй, самый яркий пример такого подхода — отказ от ядерной энергетики после катастрофы на "Фукусиме". В первые два дня Меркель подчеркивала: немецкие технологии надежны, цунами в ФРГ не бывает, а атомную энергетику мы будем сворачивать, но постепенно. Однако, почувствовав, что оппозиция может воспользоваться тем чувством страха, которое возникло в обществе после японской аварии, Меркель быстро сменила курс и возглавила движение за экстренный отказ от ядерной энергетики.

"Никаких экспериментов!"

Этот призыв к стабильности и осторожности, провозглашенный в начале 1950-х годов первым канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром, хорошо усвоила и Ангела Меркель, его "внучка по партии" (она представляет лидеров ХДС третьего поколения). Для многих (и в стране, и в ЕС) бессменный в течение двух сроков канцлер уже сама по себе является олицетворением стабильности и осторожности. По опросам, треть взрослого населения Германии, отдавая голоса за ХДС/ХСС, голосовала только за Меркель, поскольку именно с ней лично связывает и самую низкую в Европе безработицу, и рост экономики, и прочное финансовое положение, и снижение скорости роста госдолга.

О госдолге надо сказать особо. К сожалению, при всем желании и старании даже Меркель не удалось добиться снижения по этому показателю ни в ФРГ, ни в ЕС. Более того, за годы, прошедшие после финансового кризиса 2008-го, долги 20 ведущих стран мира выросли на 30 процентов. Долг ФРГ, к примеру, и вовсе превысил 2,1 трлн евро. Невозможно себе представить, что такие суммы когда-либо будут возвращены, полагают эксперты ОЭСР, консультирующие ведущие страны мира.

Поэтому и в ОЭСР, и в ЕС постепенно берет верх точка зрения тех экономистов и политиков, которые полагают, что курс жесткой экономии, который во всем мире прочно связывают с именем Меркель, пора смягчать. Для этого необходимы общие для ЕС государственные меры, способные остановить экономический спад, обеспечить устойчивый рост ВВП во всем валютном союзе и сократить ужасающе высокую безработицу на юге Европы. Роль ФРГ при этом должна оставаться прежней: оказывать политическое давление на партнеров по ЕС, требуя от них продолжения начатых реформ и сокращения долгового бремени.

Однако данные этого года свидетельствуют, что срочные государственные меры нужны и самой ФРГ, если, конечно, она хочет и впредь оставаться локомотивом Европы. Прежде всего необходимо улучшение инвестиционного климата. Поэтому, например, немецкий институт экономики настоятельно призывает новое правительство сконцентрироваться на национальной экономике, решить, как обеспечить ее надежное будущее, как повысить конкурентоспособность немецкой продукции, как ускорить развитие обрабатывающей промышленности. Это поможет и увеличению числа рабочих мест. Кроме того, Германии для сохранения конкурентоспособности нужны самая современная инфраструктура, высокий уровень образования и профессиональной подготовки населения.

Споров о важности этих задач нет. Однако партии, претендующие на управление страной, предлагают прямо противоположные способы их решения. Главное, у них разные представления о том, как эти решения финансировать. Социал-демократы и зеленые выступают за повышение налогов на высокие и даже средние доходы. Ангела Меркель до последнего времени категорически такой подход отрицала исходя из соображения, что собираемость налогов и социальных отчислений растет сама собой, если растет число рабочих мест. А создают их как раз предприниматели, которые хотят иметь большие доходы. Не исключено, впрочем, что по ходу переговоров о создании нового правительства, канцлеру придется смягчить свою категоричность в этом вопросе.

По-разному видят пробившиеся в Бундестаг партии и решение проблемы оплаты малоквалифицированного труда. А это проблема: людей, которые, работая полный день, не могут заработать на нормальную жизнь и вынуждены обращаться за социальной помощью, в благополучной Германии все больше и больше.

Много недовольства и по поводу системы образования. Она явно несправедлива, не дает всем детям равные шансы на получение знаний, а значит, и работы.

Это только часть спорных и сложных задач, которые должно будет решать любое правительство, кто бы в него ни входил, в предстоящие четыре года. Однако задача ближайшего месяца в том, чтобы найти партнеров, которые готовы решать вместе хотя бы часть этих задач.

Кто с кем?

Конечно, Меркель может пойти на создание правительства лишь своими силами (правительство меньшинства). Но тогда она всегда и во всем будет зависеть от благосклонности оппозиции. Это чревато нестабильностью, которой и в стране, и в ЕС все опасаются: какая может быть нестабильность в кабине локомотива, который тянет за собой весь состав ЕС? Арифметически возможны три варианта правительства и два варианта канцлера. От этих вариантов во многом будет зависеть и политика нового правительства ФРГ.

Первый вариант — коалиция ХДС/ХСС с зелеными. Программы партий, их идеологии слишком несхожи, но, в принципе (при обоюдном желании), компромиссы они могут найти. Такие прецеденты в нескольких федеральных землях были. И многие избиратели (судя по опросам) такой вариант предпочли бы всем прочим. Известно, что обе партии давно переняли многие экологические установки зеленых, а Меркель даже была министром экологии в правительстве Коля (до 1998 года). Беда в том, что сами зеленые постепенно задвинули свои экологические идеи на задний план. Сейчас у них доминируют экономические, социальные, правозащитные темы. И вот по большинству из них христианскому блоку трудно найти общий язык с зелеными.

К примеру, зеленые являются основными (в политике) борцами за однополые браки, за усыновление детей в таких браках. Меркель мягко, но категорически с этим не согласна, как и весь христианский блок. На них не действуют даже резкие нападки со стороны "демократической общественности", которая считает такое отношение к однополым связям неполиткорректным.

Зеленые, например, также категорически против атомной энергетики и требуют ее замены только альтернативными источниками. Причем практически любой ценой и в кратчайшие сроки. Союз ХДС/ХСС после "Фукусимы" тоже вынужден быть против АЭС, но хотел бы помимо ветряков и солнечных батарей использовать уголь, потому что это сейчас выгодно и экологически допустимо. К тому же Меркель не хочет перекладывать целиком на потребителей гигантские расходы, которыми чреват переход к альтернативной энергетике.

Еще зеленые хотят повысить налоги, хотя бы на богатых (к которым в этой партии причисляют и средний класс). Меркель ни о каком повышении налогов пока и слышать не хочет. Словом, расхождений столько, что для их устранения нужно проводить серьезную разъяснительную работу внутри партий и их сторонников, а это далеко не всегда заканчивается успешно. Вспомним: самый известный член партии зеленых, Йошка Фишер, был фактически отторгнут партией из-за его деятельности на посту главы МИД ФРГ.

Второй вариант — "большая коалиция". Так называют союз ХДС/ХСС во главе с Меркель и СДПГ во главе с Пером Штайнбрюком. На первый взгляд он наиболее вероятен, поскольку программы партий во многом схожи. Принципиальные расхождения есть по налогам (СДПГ хочет их повысить) и по проблеме минимальной оплаты (социал-демократы требуют единого минимума для всех регионов и профессий, а ХДС/ХСС настаивает на учете региональных и профессиональных различий).

Проблема и в разном отношении к финансовому положению тех стран ЕС, которые обросли огромными долгами. СДПГ уверена: они должны рассматриваться как общие долги всех членов еврозоны. Меркель категорически против и вряд ли отступит, поскольку понимает, что тут же потеряет поддержку всего населения. Но оно, судя по опросам, всегда хотело большой коалиции. Большую коалицию приветствовали бы и партнеры по ЕС — они очень надеются, что социал-демократы сделают политику ФРГ менее жесткой.

У Меркель явно есть готовность к большой коалиции, благо такой кабинет она уже возглавляла в 2005-2009 годах. После нынешних выборов она первой протянула им руку. Это создало для руководства социал-демократов серьезную морально-этическую проблему: как отказаться от обещания не входить в правительство Меркель, с помощью которого лидеры СДПГ, и прежде всего их кандидат в канцлеры Штайнбрюк, в ходе предвыборной кампании заставили голосовать за СДПГ какую-то часть электората?

Чтобы помочь лидерам социал-демократов избавиться от их обещания, Меркель придется не только пойти на уступки в программных вопросах, но и дать серьезные посты в своем правительстве, а также помочь им занять интересные должности в ЕС и Еврокомиссии. Электорату все это можно объяснить интересами ЕС, сохранением евро, укреплением стабильности и экономики ФРГ. И все это будет верно в принципе.

Вопрос лишь в том, насколько в это поверит СДПГ и ее сторонники. Отход от социал-демократических целей, наблюдаемый последние 15 лет, уже привел к утрате популярности партии, которая в эти выборы смогла набрать лишь 25,7 процента голосов. Левое крыло СДПГ поэтому рассматривает возможную коалицию с Меркель как предательство интересов партии. Это чревато новым расколом, вроде того, что произошел 10 лет назад, когда из СДПГ вышла группа известных политиков (например, Оскар Лафонтен). Слившись с неокоммунистами, они организовали Левую партию, которая медленно, но верно усиливает свою роль, поскольку число бедных медленно, но неуклонно растет.

Третий вариант — коалиция СДПГ, зеленых и Левой партии. Серьезных программных противоречий между ними нет. Но пока социал-демократы эту возможность категорически отвергают, по меньшей мере, на ближайшие четыре года. Одна из главных причин — в том, что основу Левой партии составляют люди, ранее входившие в партию СЕПГ, которая 40 лет правила в ГДР. После объединения страны она несколько раз меняла название, но любые формы сотрудничества с ней были немыслимы для демократических партий. Тем более что в "Левой" и сейчас есть группировки, стоящие на коммунистических позициях. В отдельных землях (прежде всего на востоке ФРГ) "Левая" входит в земельные правительства. Можно сказать, что постепенно она становится "нормальной" партией, привлекающей современный "пролетариат" и студенческую молодежь. На прошедших выборах, например, она получила большинство голосов в двух социально напряженных районах Берлина и в нескольких регионах запада ФРГ (в Рурской области, в Кайзерслаутерне), где закрылись и закрываются за ненадобностью заводы и шахты и безработица местами достигает 30 процентов.

В первых двух вариантах правящей коалиции канцлером становится Ангела Меркель. В третьем — кто-то из социал-демократов. Не исключено, что это мог бы быть и Штайнбрюк, который после выборов заявил, что надеется играть важную роль в политике, но в партийном руководстве места еще не получил. В целом же пока все туманно. Некоторая ясность может появиться после партийных съездов, которые проходят в эти дни. Только после этого начнутся конкретные коалиционные переговоры. Чем они закончатся, сказать никто не берется, но все слышнее мнение, что проще было провести прямо сейчас новые выборы.