Мегапроекты против рецессии

партнерство

Еще американский экономист Джон Мейнард Кейнс доказывал, что реализация мегапроектов с государственным участием способна подстегнуть экономический рост. И действительно, история свидетельствует о том, что многие страны сумели справиться с рецессией благодаря крупным национальным проектам. Однако в последнее время все чаще звучат голоса, что увлечение мегапроектами способно погубить экономику. Кто прав — будут разбираться эксперты на XII Международном инвестиционном форуме в Сочи. А пока рассмотрим аргументы сторон.

Фото: РИА НОВОСТИ

Что такое мега

Прежде всего стоит определиться с понятием "мегапроект". Сделать это, как ни странно, довольно трудно.

К примеру, в свое время в США было решено относить к таковым проекты стоимостью свыше $1 млрд. Однако инфляция все время повышает планку — сегодня к мегапроектам не всегда относят и проекты, значительно превышающие по стоимости эту сумму.

Другой критерий — общественная значимость проекта. Мегапроект, в отличие от просто крупного, порождает последствия не только в экономике, но и в общественной жизни, зачастую существенно меняя образ мира в сознании людей. Пример — освоение космоса, развитие интернета или использование атомной энергии. Однако и тут есть проблема: социальные последствия наступают только тогда, когда проект вступает в сферу публичности. А это даже в приведенных примерах зачастую происходит гораздо позже старта проекта, а иногда и его завершения.

Профессор Алексей Скопин, заведующий кафедрой региональной экономики и экономической географии ВШЭ, применительно к России дает следующее определение мегапроектов: это проект стоимостью от 1 трлн рублей, обладающий уникальными характеристиками на территории страны, с участием не только бизнеса, но и государства, причем на федеральном уровне. "Это обычно хорошая идея, которую общество поддерживает",— добавляет эксперт.

Эпоха великих строек

Говоря о благотворном влиянии мегапроектов на экономику, обычно вспоминают строительство автобанов в гитлеровской Германии или железных дорог в США в начале промышленного бума.

Однако, строго говоря, к мегапроектам относятся более территориально обособленные стройки. Например, строительство Панамского и Суэцкого каналов, строительство тоннеля под Ла-Маншем. Или прокладка Трансатлантического кабеля. Строительство плотины Гувера. Из последних мегапроектов можно вспомнить гигантскую плотину ГЭС "Три ущелья" в Китае или строительство там же высокоскоростной железной дороги Ухань--Гуанчжоу.

Огромное количество мегапроектов было реализовано в СССР и при его участии — в первую очередь в области электроэнергетики (Асуанская плотина, ДнепроГЭС, Саяно-Шушенская ГЭС и т. п.) и железнодорожного транспорта (Транссиб, БАМ), а также строительства металлургических комбинатов с обустройством сырьевой базы — одна Магнитка чего стоит.

Впрочем, мегапроекты могут реализоваться и в науке: создание атомной бомбы (манхэттенский и курчатовский проекты), освоение космоса, исследования в области физики высоких энергий, расшифровка генома и т. п. В России сегодня ведутся проекты такой значимости, в том числе в сотрудничестве с зарубежными научными центрами, например, корпорацией "Роснано" и Курчатовским институтом.

Инвестиция или закапывание денег?

Однако реализация мегапроекта — палка о двух концах. Во-первых, первый этап часто сопровождается эйфорией (дело-то какое — небывалое!), что приводит к неоправданно оптимистической оценке экономической эффективности. Да и масштабность проекта не позволяет точно просчитать его отдаленные экономические последствия. Одним из классических примеров здесь может служить проект спасения Каспийского моря. В середине XX века, когда оно стремительно мелело, было решено спасти Каспий, перекрыв залив Кара-Богаз-Гол ("Черная пасть" по-туркменски). В 1980 году дамба, отрезавшая залив от Каспия, была построена. А уже через два года уровень Каспия стал стремительно повышаться и пришлось возвращать проход. Выяснилось, что для Каспия характерны многовековые колебания уровня.

Однако наибольшие нарекания обычно вызывает стоимость мегапроекта, которая нередко вырастает в процессе строительства в разы. Достаточно вспомнить скандал с Панамским каналом, когда смета строительства была превышена вдвое уже на первой трети стройки. Или современные стройки России, когда рост стоимости в разы (от олимпийских объектов в Сочи до строительства для саммита АТЭС) стал делом практически обычным. Даже на образцово-показательном Евротоннеле под Ла-Маншем смета была превышена на 80%.

Удивительно ли, что рентабельность мегапроектов в результате часто оказывается под вопросом? Например, Евротоннель терпел убытки на протяжении многих лет — о первой прибыли управляющая компания заявила только в 2008 году. БАМ стал одной из самых дорогостоящих и малоэффективных строек позднего СССР. О Саяно-Шушенской ГЭС сейчас вспоминают чаще всего отнюдь не в связи с масштабом "покорения водной стихии". Да и нынешние российские "стройки века" чаще критикуют, нежели хвалят.

С другой стороны, Панамский канал хоть и начался со скандала, сегодня играет стратегическую роль в экономике американского континента. Транссиб имеет сегодня огромный потенциал в составе международного транспортного коридора Восток--Запад. И даже БАМ, о котором в конце 1980-х говорили как о дорогостоящей ошибке, сегодня рассматривается как один из факторов развития Дальнего Востока и Приморья.

Телега или лошадь?

Сегодня, когда экономика России ощутимо замедляется, вопрос о мегапроектах встает со всей остротой. Являются они стимулом для роста или неподъемным грузом государственного бюджета?

Вначале нужны институциональные изменения — прежде всего судебной власти, уверен Георгий Сатаров, глава фонда "Индем". "У власти в рыночной экономике есть две функции — защита частной собственности и обеспечение контрактного права,— говорит он.— Если власть этого не делает, то все остальное бессмысленно". Что касается инфраструктурных проектов, то это обычное развитие инфраструктуры, и государство вполне может за них отвечать, добавляет эксперт. "Даже в США соединение двух побережий было проектом власти, к которому был привлечен частный бизнес",— напоминает он.

Дело в том, что под хорошую идею выделяют слишком большие деньги, понимая, что 50% будет разворовано, считает господин Скопин. Вот мегапроекты и превращаются в черную дыру. "Главная проблема: по большинству мегапроектов воровство уже совершилось,— сокрушается эксперт.— Поэтому самое главное — чтобы не было новых мегапроектов, а власть сосредоточилась на решении уже существующих проблем".

Мегапроекты нам нужны, возражает руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. Нужно только резко повысить их эффективность. "Чтобы не получилось как с саммитом АТЭС, когда от начала реализации до финала стоимость его возросла в четыре-пять раз",— приводит он пример. По мнению эксперта, большую роль в этом может сыграть общественная экспертиза проектов. Сейчас стали публиковать технико-экономические обоснования, но этого мало. К примеру, было опубликовано ТЭО строительства железной дороги Москва--Казань, но "остается много вопросов к тому, как она считалась", говорит господин Гурвич. Между тем в указах президента Владимира Путина говорится о необходимости проведения общественного аудита таких проектов. "Вот можно начать с нынешних проектов",— предлагает эксперт.

Татьяна Рыбакова

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...