Роберт Уилсон
Роман Должанский о главном театральном авангардисте Америки
Настоящим событием проходящего в Москве фестиваля моноспектаклей Solo станет приезд Роберта Уилсона — один из главных солистов мирового театра сыграет поставленную им самим «Последнюю ленту Крэппа» Сэмюэла Беккета, эстетскую фантазию о времени и о старости.
Фото: © Lucie Jansch
Именно сегодня, когда Роберт Уилсон прилетает в Москву, ему исполняется 72 года. Но он по-прежнему никогда не отдыхает. Не было случая, чтобы он где-нибудь задержался просто так, передохнуть, хотя бы на один день: наутро после очередной премьеры Уилсон всегда улетает в другой город, в следующий театр, где его уже поджидают актеры и ассистенты, выполнившие изрядную часть подготовительной работы. А этой работы всегда немало — спектакли Уилсона технически изощренны и требуют от всех исполнителей и театральных служб невероятной дисциплины и точности в самых, казалось бы, незначительных деталях.
Он сам присутствует в каждой линии декораций своих постановок, в каждом актерском жесте, в форме любого предмета, который появляется на сцене. Несколько десятков лет назад Роберт Уилсон сделал то, к чему стремится каждый художник, но что удается только избранным — придумал свой собственный стиль, который не перепутаешь ни с каким другим. Как любое гениальное открытие, это тоже покорило мир и превратилось в своего рода бесперебойно работающую индустрию. У Уилсона немало последователей, учеников, сотрудников и толкователей, немало и подражателей — но все знают, что до тех пор, пока сам гуру театрального авангарда не пройдется рукой мастера по произведению, чуда не случится.
Строгие, ломаные линии, замедленные ритмы, статуарные позы, бесцветные голоса, сюрреалистические композиции, насыщенный яркий свет, интенсивный, иногда почти клоунский грим актеров — стиль Роберта Уилсона не имеет ничего общего с обыденной реальностью. Хотя сам он называет окружающий мир библиотекой и призывает учиться искусству у жизни. Бог знает, как именно жизнь и реальность преломляются в его фантазии, но на выходе публика получает невероятную красоту в товарных количествах. Кажется, ему подвластно все.
Словно волшебник в белых перчатках, Уилсон легко вертит тем, обо что боятся обжечься другие. В спесивой парижской "Комеди Франсэз" он, американец, ставит басни французского классика Лафонтена, в брехтовском "Берлинер ансамбле" берется за "Трехгрошовую оперу" — и получаются подлинные шедевры. Несколько лет назад он головокружительно сделал "Сонеты Шекспира", два года назад поставил спектакль-концерт "Жизнь и смерть Марины Абрамович" с участием самой Абрамович, совсем недавно придумал "Старуху" Даниила Хармса, в которой удивительно играет Михаил Барышников...
Спектакли Уилсона похожи на волшебные игрушки для взрослых, и в его стерильных, словно рожденных вне земного притяжения композициях чувствуется поровну надменного, холодного изящества и юмора и почти детской непосредственности. На самом деле в них столько же радостного переживания неограниченной власти художника, сколько осознания конечности и краткости жизни — того, о чем пойдет речь в "Последней ленте Крэппа", которую постаревший маг театрального пространства не стал доверять никому из актеров и решил сыграть сам.
Театральный центр на Страстном, 6 октября, 18.00 и 22.00