Нынешний сентябрь в Москве побил рекорд по осадкам за всю более чем 130-летнюю историю метеонаблюдений. Об этом заявили "Интерфаксу" в Гидрометеобюро Москвы и Московской области. Писатель Сергей Шаргунов рассуждает о том, почему непогоды почти никто не замечает.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
Несбывшегося бабьего лета немного жаль, но хорошо бы узнать социологию: кому есть, в сущности, дело до нынешних рекордных осадков. Таких не было со времен седой старины. Опытные синоптики хватаются за седые головы. А горожанам, кажется, хоть бы хны. Пробки? Ну, а что, мы на солнцепеке пробок не видывали? Вода за шиворот? Но это точно не опыт отчаяния из хрестоматийного рассказа Брэдбери про заблудившихся на планете Венера, где всегда дождь.
Здесь, в мегаполисе, мало кто заблудился. Большинство –– в напряжении и движении, побиваемое другим дождем. Другим дождем в любой сезон, в любую погоду. Горожане прибиты дождем и градом диких хлопот. Надо добывать деньги, кормить семьи, успевать из точки А в точку Б, а внешние помехи как будто особо и ни при чем.
Мне кажется, львиная доля окружающих ничего не замечает ни рекордных осадков, ни рекордного понижения атмосферного давления. Все захвачены своими заботами. Все утонули уже давно в этих заботах, и может быть, и вся исступленная бешеная жизнь столицы –– потусторонний сон утопленника.
Люди не замечают дождь, потому что не замечают друг друга, прохожих, соседей, самих себя. Есть еще, правда, бездомные, но на улице-то тепло, не морозы же. Есть и те, кто стар и хвор, на улицу не идет, и, действительно, дремлет. А радио подкидывает новости и детали. Судьба Хабаровска грозит новым городам. Встревоженный премьер-министр хочет обязать граждан страховать их жилье, ведь жертвы стихии, как правило, заранее не беспокоились о том, что останутся без крова. Сочи заливает. Подмосковье местами превратилось в Венецию.
Радио бормочет, вокруг сигналят, поток неистощим, да и наплевать. Все это как-то далеко и не про нас, хоть и происходит под носом. Так ведь и занятые своими делами ветхозаветные люди не принимали Ноя всерьез с его чудачеством, пока их по-настоящему не потопило.
Как знать, ведь синоптикам веры мало, может, все только начинается, и пора бы призадуматься. Вон, как вспухает Москва-река, вон, как ветер нагибает редкие деревья и гремит частыми рекламными щитами, вон, как лихо сгущаются тучи.
Однако, по-моему, антитеза Ковчегу Ноя –– "Титаник", а там будут плясать вопреки всему. И в этом смысле контраст между рекордами стихии и равнодушной к ним повседневностью перерастает в большую метафору: каждый будет игнорировать этот мир до предела, пока не коснется лично его.