Движение почти с нулевыми темпами экономического роста –– это дорога в пропасть, написал премьер-министр Дмитрий Медведев в своей статье, которая опубликована в газете "Ведомости". Руководитель отдела экономической политики газеты "Коммерсантъ" Дмитрий Бутрин обсудил ситуацию с ведущими Дарьей Полыгаевой и Алексеем Корнеевым.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
По мнению главы правительства, Россия находится на развилке между практической остановкой экономического роста и рывком вперед, и считает необходимым защитить частную собственность и конкуренцию.
Д.П.: Вы бы что выделили из того, что Дмитрий Медведев написал в "Ведомостях"?
Д.Б.: В такого рода статьях главного и нового выделить практически невозможно, тем более невозможно выделить нового. Такого рода тексты всегда интересны, во-первых, композицией, во-вторых, тем, что руководство правительства признает, а чего не признает. Главным в этом тексте, мне кажется прежде всего то, что признает правительство Российской Федерации практически все, о чем мы пишем на протяжении последних 1,5 лет. За исключением разве что проблем, связанных с работой силовых органов, которые, в общем, к компетенции председателя правительства и не относятся. Хотя у нас во многом эта проблема. А так, в целом, довольно трезвая статья.
Что касается новостей по поводу того, что делать будем с экономикой, с ее ростом, то ничего особенно нового вы там не найдете, за исключением каких-то акцентов, которые расставил Дмитрий Медведев. Акценты тоже весьма трезвые.
Вообще, несмотря на чудовищную некомпактность этого текста, который, несомненно, был бы более сильным, если был написан более компактно, это неплохой текст. То есть в искусстве написания экономических манифестов мы в России продвинулись на очевидный шаг, и этот шаг важный.
Мы уже пишем тексты от имени председателя правительства, которые более или менее близки к реальности. Это еще не совсем реальность, но уже близко к реальности. И в этом мы превосходим, допустим, правительство стран ЕС, где до сих пор тексты такого рода более или менее фантастичны. У нас они потрезвее, пореальнее и так далее. Это мне понравилось.
А.К.: Дмитрий, к кому обращен этот текст, это послание? Ведь Дмитрий Медведев –– это второе лицо в государстве в качестве премьер-министра России. То есть от него зависит практически все. От него зависит то самое, о чем он пишет в статье –– изменения этого курса, какие-то реформы и так далее. Кто должен читать это статью, чтобы что-то изменить? Если только не сам Медведев или первое лицо государства?
Д.Б.: Адресатами такого рода текстов обычно является некоторая воображаемая фигура человека, который теоретически ничего не знал о деятельности правительства Российской Федерации, хотя был гражданином России, жил, занимался здесь делами, а потом заинтересовался –– что же такое правительство сейчас делает, а потом прочитал этот текст и думает: "О, как интересно".
Это некая воображаемая фигура. Не думаю, что адресатом этого текста является Владимир Путин, потому что Владимиру Путину гораздо проще рассказать. А кроме того, внутри своего круга Дмитрий Анатольевич, наверное, как-то говорит так сдержанно и так мягко. Говорит бессмысленно. Все-таки гораздо более реалистичный подход в статье.
Я думаю, что в целом это некоторое риторическое представление о позиции правительства Российской Федерации, вмененное членам правительства, и рассматриваю это как некоторую общую идеологическую установку для действующих членов правительства. Причем, не для Алексея Улюкаева, который признал его более мягким и сделал бы более жесткий акцент, а скажем, для главы Роспотребнадзора или для главы Федерального агентства по какому-нибудь там военно-техническому сотрудничеству. И даже не для главы, а для его начальника департамента.
Это некоторая попытка сделать для государства внутри себя некоторый установочный текст. Бизнес, конечно, в таких терминах не выражается, и только очень наивный бизнесмен поверит всему вот этому. Слава тебе, господи, не занимается верой в правительство, у него совсем другие задачи. Хотя формально текст обращен именно к бизнесу.