На Садовнической улице планируют снести знаменитый доходный дом Привалова, построенный в 1903 году по проекту архитектора Эрнста-Рихарда Нирнзее. Об этом в своем ЖЖ сообщила инспектор Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, депутат совета депутатов Лефортово Александра Андреева. Писатель Сергей Шаргунов не удивлен этой новости.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
То, о чем сейчас говорится в связи со сносом знаменитого доходного дома Привалова, построенного в 1903 году по проекту архитектора Нирнзее, не удивляет. Я звоню своему приятелю-чиновнику, который ведает архитектурой в Москве и спрашиваю: "Ну что?" "Ой, старичок, ну бывает, ну я-то что могу сделать. Ну, камень заменят на камень. Ха-ха, камень на камень, кирпич на кирпич".
Нет, не удивляет информация об отсутствии документов у застройщика. Не удивляет и обреченность оригинальных парадных лестниц и уникальных окон из "фасетчатого" стекла. Подумаешь, здесь бывал Есенин. Экая трогательная подробность. Если верить "Архнадзору", в столице готовится снос строений, где обитали композитор Петр Чайковский и художник Василий Суриков. И пускай в некоторых помещениях на Садовнической улице даже сохранилось внутреннее убранство, к зданиям подвезены бетонные плиты для ограждения будущей строительной площадки.
Удивительно другое: еще не все зачистили. Есть еще нетронутые и непуганые архитектурные "идиоты", в достоевском смысле слова. Наивно торчат они, дразня то укромной колонной, то непривычным оконцем, то причудой лепнины торжествующую вокруг новь. Странно, что за все эти годы отчего-то что-то такое осталось, непокоренное и лишнее. Эти здания –– на Остоженке ли, на Поварской, или на Ордынке –– воспринимаются уже как вызов и нонсенс, как отчаянные крепости, обреченные пасть.
Возможно, я сгущаю краски, но дело в том, что там, где решение принято и пахнет хорошими деньгами, вряд ли какие возгласы могут что-то изменить в судьбе домов. Со стариной ведь воюют каменные люди. У них, эффективных менеджеров, каменные сердца и каменные уши, и великаний размах свершений и планов. А значит, завтра улучшить, отреставрировать, реконструировать или сразу, без всяких эвфемизмов, ликвидировать им захочется что-то очередное. Пока, по недоразумению, оставшееся.
И я опять позвоню приятелю-чиновнику, а он скажет: "Старичок, ну не бери ты так близко к сердцу. Это все-таки камень".