Националистический погром в московском районе Бирюлево Западное заставил политиков и наблюдателей говорить о необходимости ужесточения миграционной политики. Глава Федеральной миграционной службы КОНСТАНТИН РОМОДАНОВСКИЙ в интервью "Ъ" рассказал, что ничего экстраординарного в связи с событиями на юге Москвы его служба предпринимать не будет. Тем не менее господин Ромодановский анонсировал масштабную реформу системы, регламентирующую порядок предоставления вида на жительство, и признал, что контроль за миграционными потоками будет усиливаться.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай / купить фото
— Вы недавно заявили, что "конфетами или морковкой" результат в борьбе с нелегальной миграцией не получить — нужен кнут. Это заявление прозвучало после драки на рынке "Матвеевский" между торговцами из Дагестана и полицейскими. После событий в Западном Бирюлево ваша позиция изменилась?
— Я свою позицию не поменял. Она у меня сформировалась под влиянием нескольких факторов. Прежде всего, из-за вызова, который мы почувствовали по итогам четырех лет: суммарный въезд мигрантов в Российскую Федерацию увеличился на 37%, и мы должны были на это как-то реагировать. Второй фактор — это то, что наши призывы к мигрантам легализоваться не привели к улучшению ситуации. Взять, к примеру, введенный в 2010 году институт патента, который выдается иностранцам, желающим работать у физических лиц в России. Мы предоставили людям возможность легализоваться, одновременно удовлетворив чаяния тех, кто кричал о необходимости адаптации приезжих. Заплати 1 тыс. руб. в месяц и живи спокойно. Какой результат мы получили? Тех, кто захотел легализоваться, в два-три раза меньше, чем тех, кто остается за бортом легального пребывания. Третий фактор — въезжают в Россию далеко не те, кто нам нужен. Приезжают неадаптированные, малообразованные молодые люди из Средней Азии. Они вызывают раздражение у населения России, и это раздражение распространяется на тех приезжих, которые России действительно нужны,— на образованных и квалифицированных граждан из сопредельных государств. Естественно, за перемещением людей, которые приезжают в Россию, необходимо следить, ими нужно управлять в выгодном для нашей страны и для них самих плане.
— Вы, по сути, говорите об ужесточении миграционной политики. В чем оно будет выражаться? Какие законы вы готовите?
— Первые шаги, которые мы предприняли, вселяют оптимизм. Я имею в виду одобренный недавно Госдумой запрет на въезд в Россию тех, кто нарушал наше миграционное законодательство. Мы видим, что этот механизм действует, причем это ощущается не только в России, но и в странах, из которых к нам едет больше всего мигрантов. Там начали понимать, что, приезжая в Россию, иностранцы должны выполнять наши законы и требования. Я считаю, что кнут, хотя он и мягкий, цивилизованный кнут, должен быть.
— Из каких стран наблюдается самый массовых приток мигрантов в Россию?
— Если смотреть по числу пересекающих границу, то из Украины. Если говорить о количестве тех, кто остается в стране, то из Узбекистана. Украинцы обычно находятся в России не более 90 дней, как положено по закону, потом уезжают, берут неделю на передышку и въезжают опять. У граждан Узбекистана и Таджикистана ситуация сложнее: билеты дорогие, да и ехать дольше, поэтому они сидят тут. Как ни странно, наиболее продвинутые отношения у нас с Таджикистаном. Ситуация с ними одна из сложнейших, но сделано с ними больше всего — и по количеству соглашений, и по их настойчивости. Я считаю, что и Таджикистану сложно без России, и России — без Таджикистана. Так сложилось и исторически, и геополитически.
— Какому числу граждан, желающих попасть в Россию, запретили въезд?
— За бортом Российской Федерации на данный момент остаются более 285 тыс. человек. В день мы оформляем до 3 тыс. документов о запрете на въезд. При этом количество тех, кому выписывается запрет, сопоставимо с числом протоколов о нарушении миграционного законодательства, которые получают находящиеся в России мигранты. Как правило, это протоколы о нарушении режима пребывания или осуществления трудовой деятельности. Мы активно используем ст. 26.4 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП), по которой при наличии двух нарушений миграционного законодательства мы закрываем иностранцу въезд в РФ. Мне не нравится слово "ужесточение", которое вы употребили. Поймите, мы видим картину миграционной ситуации, которая складывается из статистики, из цифр, и, анализируя статистику, мы видим в этой картине пробелы, которые необходимо заполнять. То есть мы исходим из реального положения дел.
— Участники беспорядков в Бирюлево открыто заявляли, что к гражданам Таджикистана, к примеру, они неприязни не испытывают, а вот приезжие с Кавказа, то есть граждане России, им категорически не нравятся. Очевидно, что запретами на въезд ситуацию не исправишь. Разве не так?
— Проблема очень сложная и комплексная. Нужно развивать регионы. И развивать их нужно не только в экономическом плане, но и в воспитательном, потому что люди приезжают в ту же Москву со своим уставом. У меня нет мандата контролировать внутреннюю миграцию, но, мне кажется, что те меры, о которых мы говорили в начале,— в первую очередь, создание системы учета населения — должны помочь. Но опять же без участия властей тех регионов, откуда в столицу едут люди, ситуацию не исправить. Эта проблема, о которой вы сказали, зрела, зреет, но, слава богу, пока еще находится под контролем благодаря работе полиции и ФСБ. В любом случае всех голов в ФМС не хватит, чтобы эту проблему решить, тут надо всем подключаться. Может быть, необходимо создавать специальную государственную программу.
— Насколько серьезна ситуация с преступностью среди мигрантов? После скандала вокруг "Матвеевского" прокурор Москвы Сергей Куденеев заявил, что каждое второе преступление в столице совершает не житель Москвы. А если исходить из общего количества преступлений, которые зарегистрированы в Москве, то все выглядит не так угрожающе: приезжие совершают 17% преступлений.
— По статистике, которой мы владеем, москвичи совершили в столице 52% преступлений — иногородние, соответственно, 48%. Под иногородними подразумеваются иностранцы и приезжие из других регионов. Так вот иностранцами из 48% совершено 20% преступлений.
— Много говорится об интеграции России со странами СНГ, одновременно Россия хочет облегчить визовый режим с Евросоюзом. Политики, в частности мэр Москвы Сергей Собянин, заявляют о необходимости введения визового режима со странами Средней Азии. Непонятно, в чем состоит миграционная политика России и есть ли она вообще?
— Введение визовых отношений с сопредельными странами маловероятно. Руководящим должен быть подход "выгодно — не выгодно". В данном случае интеграция, причем любая, нам выгодна — и для экономики, и для простых граждан. Тут показателен пример той же Украины, которая рвется в Евросоюз. Премьер-министр Николай Азаров признал, что за полгода на четверть сократились доходы бюджета из-за того, что Украина не может решить, каким путем ей идти. Нам таких ошибок допускать нельзя. Не отгораживаться, не закрываться визами от соседей, а создавать условия и преференции для молодых и перспективных иностранцев, желающих приехать в Россию. Преференции для иностранных студентов начнут действовать с 2014 года. Для тех, кто обучается по очной форме, вводится упрощенная процедура оформления разрешения на работу, без учета квот: работодателю не нужно получать разрешение на привлечение и использование рабочей силы.
— Как нетерпимость к приезжим внутри страны совместить с экономической и политической целесообразностью?
— Мне кажется, надо повышать качество мигрантов. Проблема в том, что Россия долгое время ориентировалась на использование фактора временной трудовой миграции,— из-за этого мы и сталкиваемся с теми проблемами, которые у нас сейчас есть. Нужно ориентироваться на миграцию востребованную, квалифицированную, дифференцированную. Реформы в миграционной политике продиктованы именно этим подходом. Если идти по выбранному нами пути, я не вижу никаких проблем для безвизового режима с сопредельными странами и одновременной интеграции с Европой.
— А с националистами, которые были главной силой в Бирюлево, ваше ведомство будет сотрудничать? Они постоянно изъявляют желание кого-нибудь проверить.
— Скажем так: я готов спорить и дискутировать, в том числе и по поводу миграционной политики, но использовать эти силы не буду.
— Жители Бирюлево говорят, что их район переполнен мигрантами. Это так? Какие районы Москвы лидируют по числу мигрантов?
— Бирюлево нет среди районов, где больше всего мигрантов. Если судить по тому, сколько иностранцев встали на миграционный учет, то в Бирюлево мигрантов меньше 24 тыс.— столько же состоит на учете, например, в Отрадном. Лидер — Басманный район: там на учете 66 тыс. мигрантов, в Люблино — почти 44 тыс., в Таганском районе — 43 тыс. Что касается московских округов, то лидер по количеству зарегистрированных мигрантов ЦАО: там их 448 176 тыс., в СВАО — 120 823 тыс., в ВАО — 257 156 тыс., в ЮВАО — 87 678 тыс., в ЮАО — 126 554 тыс., в ЮЗАО — 97 048 тыс., в ЗАО — 54 244 тыс., в СЗАО — 44 422 тыс. и, наконец, в САО — 101 998 тыс. Оценить адекватно, сколько мигрантов находится в том или ином районе и в целом в городе, очень сложно, поскольку мы используем только официальные данные миграционного учета.
--ФМС занимается реализацией государственной программы переселения соотечественников. С ее старта, то есть с 2007 года, сколько человек удалось вернуть в Россию?
— Почти 147 тыс.
— Что помешало сделать программу более эффективной?
— Помните кризис 2008 года? Встали производства, людей было некуда трудоустраивать. Тем не менее программа заработала. В 2011 году мы привезли более 20 тыс. человек, в прошлом году — 63 тыс. человек, что составляет 50% от общего количества переехавших. С недавнего времени мы ориентируемся на 100 тыс. человек в год. Но главный вопрос, который перед нами стоит при реализации программы: кто эти люди, которые приезжают? У нас изменились приоритеты: мы во главу ставим качество, а не количество.
--Человек, который хочет переехать в Россию, может претендовать, к примеру, на льготные условия кредитования?
— В программе переселения соотечественников ничего про льготные условия кредитования нет.
— Но для переселяющихся главный вопрос, где они будут жить. Существует упрощенная схема получения жилья?
— С жильем сложно, как всегда. Все вопросы к принимающим регионам, которые решают, на каких условиях выдавать жилье. Нужно понимать, что с жильем и для наших граждан далеко не все решено.
— Помимо запрета на въезд для мигрантов что-то еще готовится?
— Тем же законом, который запрещает въезд тем, кто ранее нарушил в России миграционное законодательство, внесены поправки в КоАП, которые предусматривают безальтернативное выдворение за пределы РФ иностранцев, незаконно находящихся в нашей стране, и тех, кто нарушил миграционное законодательство в Москве, Московской области, Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Кроме того, первое чтение прошел закон о новой форме регистрационного учета населения. В планах реформировать систему, регламентирующую виды проживания в России, и системы квотирования.
— А в чем будет заключаться реформа системы, регламентирующей виды проживания?
— Она предполагает закрепление двух понятий: временное проживание иностранца в России и постоянное проживание. Институт временного проживания существует в Европе. Статус временно проживающего получает мигрант, который решил оставаться в России больше 90 суток. Для того чтобы получить этот статус, мигрант должен объяснить, с какими целями он хочет остаться в России: ради образования, работы и т. д. Свои намерения он должен подкрепить документально. Что касается статуса постоянно проживающего, то есть получения вида на жительство, то на него может рассчитывать мигрант, который за время проживания набрал определенное количество баллов. Баллы ставятся, к примеру, за знание русского языка, получение образования в России, высокую квалификацию. Чем больше человек наберет баллов, тем выше его шансы получить вид на жительство.
--Что не устраивает в существующей системе квотирования?
— Нужно сделать так, чтобы процедура квотирования реально способствовала легализации мигрантов. Сейчас же этот механизм, напротив, выводит их в нелегальное поле. Мы знаем, какое количество иностранных граждан к нам приезжает и осуществляет трудовую деятельность. Ежегодно это около 6 млн человек, из них 2,5 млн работают законно и около 3,5 млн или чуть больше — с нарушениями. Сегодня квотирование, которое предполагает оформление заявок от регионов и их согласование в правительстве, занимает до 8 месяцев, а со всеми подготовительными мероприятиями — до года. Работодатель, таким образом, не имеет возможности оперативного привлечения нужных кадров. Мы сейчас думаем, как реформировать систему. Я пока вижу два момента, на которые необходимо обратить внимание. Во-первых, при соискательстве на какую-либо вакансию необходимо установить приоритет для гражданина России, а во-вторых, при публикации вакансии надо определять нормальную зарплату. Мы провели мониторинг: зарплата дворника в Москве составляет 15 тыс. руб., хотя средняя зарплата в столице 52 тыс. руб. Какой россиянин пойдет работать за 15 тыс. дворником? Это вопрос к работодателям. Конечно, если на вакансию не претендует человек с российским паспортом, через какое-то время она может быть занята иностранным гражданином. При этом нужно определять долю иностранных граждан, которые могут работать в той или иной сфере занятости.
— А в чем суть закона о миграционном учете?
— Речь идет о том, чтобы на федеральном уровне создать систему, которая объединит информацию о выданных паспортах, месте жительства и смене места жительства. Сейчас эта информация концентрируется на региональном уровне.
— После событий в Бирюлево депутаты предложили расширить возможности ФМС. Вам действительно не хватает функций? Если да, то, каких?
— На нехватку функций мы не жалуемся. Предложение депутатов — наделить ФМС функцией дознания. Это нужно обдумывать, обсуждать с МВД, Генпрокуратурой, Следственным комитетом. Необходимо понять, как это лучше сделать, чтобы не порождать новую силовую структуру, не порождать новый аппарат чиновников. Но мы готовы. Мне кажется, это может быть полезным. Для примера: мы должны следить и пресекать организацию нелегальной миграции. Кто такой организатор нелегальной миграции? Это человек, который, по сути, берет в рабство людей. Для того чтобы на такого человека завели уголовное дело, необходимо составить документы, а качество документов, которые мы готовим, недостаточное. Если бы инспектор отвечал за качество материалов, которые поступают в суд, эффективность работы была бы намного выше, потому что на инспекторе лежала бы ответственность за конечный результат. Грубо говоря, если ты передал документы, по которым не осудили, значит, дело ты забраковал. Но, для того чтобы обсуждать вопрос о наделении ФМС дополнительными полномочиями, нужно провести необходимые расчеты, которые касаются, к примеру, расширения штата.
— Как показала ситуация с лагерем в Гольяново, проблемы не только с выявлением мигрантов, но и с их депортацией. Людей негде содержать. Что предпринимаете?
— Эрзац-лагеря проблему не решат. Это временный и нецивилизованный подход, который никому добра не принесет, а лишь навредит — в том числе в плане имиджа. Я против этого. Надо делать основательно, законно, чтобы граждане находились там не как животные, а как люди. Что касается Москвы, то центров для содержания мигрантов катастрофически не хватает. Начальник столичного ФМС бьется над тем, чтобы увеличить их количество. Руководство города нас слышит и помогает.
— ФМС в 2014 году получает в распоряжение все центры для содержания мигрантов, которые сейчас в ведении полиции. Сколько всего центров должно заработать?
— Половина центров по содержанию мигрантов будет создано заново, а половину мы получим от полиции. Всего в России должен быть введен 81 спеццентр. Строят, создают и оборудуют их регионы.
— А условия содержания там какие будут? Как в КПЗ или как в Гольяново?
— Намного мягче. Должна быть территория для прогулок, гораздо легче режим. Мы должны придерживаться международных стандартов.
— Сейчас много говорится о ситуации на разгромленной овощебазе в Бирюлево. Что такие предприятия, мол, рассадник нелегалов и т. д. Вы эти настроения разделяете?
— Что касается овощебазы, то мы ее проверяли 26 сентября этого года, выявили там 22 нелегальных мигранта. Да, сложно документировать, да, сложно противодействовать, но мы работаем. Наша цель не в количестве депортируемых, а в том, чтобы воздействовать на работодателя. В этом вопросе крайне важна позиция хозяев, позиция муниципальных властей. Ну что — районные власти не знали, что на их территории работает такое предприятие? Я не верю, что наши граждане не могли бы работать на той же овощебазе.
— Работодателям выгодно привлекать дешевую рабочую силу. Какие-то меры, в том числе законодательные, по отношению к работодателям вы собираетесь вводить?
— Недавно были повышены штрафы для работодателей, которые нарушают миграционное законодательство,— до 1 млн руб. для нарушителей в Москве, Московской области, Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Если есть признаки нарушения закона, надо возбуждать дела. Скоро у нас появится первый случай применения этого закона. Мы проводили проверку на одной из строительных площадок в Москве на Варшавском шоссе — там строится торговый комплекс. Мы выявили 85 мигрантов, которые на этой стройке работали без разрешительных документов. Если учесть, что за каждого мигранта по 1 млн руб., в итоге получается 85 млн руб. штрафа, а это €2 млн. Укусит это работодателя?
— Укусит, но кусаете вы не часто. Несоразмерно с тем, как вы кусаете рабочих.
— Сыворотки против наших укусов много у работодателей. Они и юридические конторы нанимают, судятся с нами, противодействуют по всем направлениям. Конечно, с работодателями сложнее. У них есть юридические и финансовые ресурсы.
Какие выводы сделала ФМС после погромов в Бирюлево
«Освобождены от должностей начальник УМФС по Южному административному округу Грозовская и ее заместитель, начальник отделения ФМС Бирюлево Западное»,— заявил господин Ромодановский 16 октября. По его словам, они уволены «за недостатки в работе». Ранее господин Ромодановский выступил против амнистии для мигрантов-нелегалов: «Это не даст никакого добра и лишь создаст лишние проблемы». Глава ФМС также отметил, что на территорию России более 3 млн иностранцев въехало легально, но они работают, не соблюдая трудовое законодательство: «это кандидаты на потенциальное закрытие въезда». Читайте подробнее