"Императрица родила урода с рогами"

Как распадалась императорская фамилия

Вопрос о том, где проходит граница, отделяющая сильную власть от гибельного самовластия, в России не терял своей актуальности никогда. За полтора десятилетия до краха империи, в 1901 году, царедворец, член Государственного совета А. А. Половцов начал отмечать и анализировать в своем дневнике признаки развала императорской власти и фамилии, происходившего по вине Николая II.

Евгений Жирнов

"Всех их заботит необеспеченность"

Представление записей из дневника А. А. Половцова следует начать не с первых его заметок о том, во что превращаются императорская семья и власть под влиянием странных решений Николая II, а с причины, которая привела к скандальному поведению великих князей и княжон. О единоличном — в нарушение закона — распоряжении императором удельным имуществом и деньгами, которые Павел I в 1797 году отделил от остального имущества казны "для удовольствования происходящих от крови императорской родов всем нужным к непостыдному их себя содержанию". Запись об этом бывший государственный секретарь сделал 15 апреля 1906 года:

"Захожу утром к в. к. (великому князю.— "История") Владимиру Александровичу. Одновременно со мной входит гос. секретарь барон Икскуль для прочтения журнала заседания, состоявшегося под председательством Владимира Александровича, для обсуждения изменений в учреждении об импер. фамилии, вызываемых новыми законодательными установлениями. Членами заседания были в. князья Константин Константинович, Николай Николаевич, Александр Михайлович и Андрей Владимирович. Всех их заботит необеспеченность их положения вследствие несоблюдения закона 5 апреля 1797 г., установленного императором Павлом. За последние годы были по приказанию императоров Александра III и ныне царствующего Николая II взяты значительные суммы из удельного фонда, так, напр.: куплено Мургабское имение, принадлежащее царствующему императору, обошедшееся в несколько миллионов; во время японской войны взято два миллиона, кои от имени императрицы Александры Федоровны будто бы пожертвованы на воспомоществование пострадавшим воинам, но в действительности на это израсходован лишь один миллион, а второй оставлен в распоряжении императрицы, устраивающей на эти деньги больницу и что-то вроде школы для кормилиц; на днях управляющий уделами князь Кочубей получил приказание купить за два с половиною миллиона имение, оставшееся после в. к. Сергея Александровича, заплоченное им один миллион (так в тексте.— "История") (s?с), не приносившее никакого дохода и завещанное им в. к. Елизавете Федоровне.

В. к. Александр Михайлович настаивал на том, что в. князья менее обеспечены теперь в своих правах, чем остальные подданные. Министр двора барон Фредерикс, нравственно прекрасный, но весьма невежественный человек, имел неосторожность заявить на этом заседании, что государь имеет право распоряжаться удельным достоянием по своему усмотрению".

В итоге многие члены императорской фамилии начали заниматься разнообразными коммерческими операциями, которые больше напоминали аферы, и позорили императорскую династию и власть в целом. О том, как удалось отклонить проект, предлагавшийся великим князем Сергеем Михайловичем, его любовницей Матильдой Кшесинской и известным своей коррумпированностью петербургским градоначальником Н. В. Клейгельсом, Половцов писал 7 июня 1901 года:

"Министру финансов (С. Ю. Витте.— "История") подчас приходится бороться с невероятными фантазиями на почве материальных, часто просто преступных отбросов; образчиком тому может служить разбиравшееся на днях в совещании всех министров под председательством Сольского дело о постройке круговой около Петербурга железной дороги. Дорога должна стоить 190 милл. рублей; цель ее непонятна; добиваются концессии в. к. Сергей Михайлович, Кшесинская и Клейгельс. Совещание единогласно отбросило эту мошенническую проделку".

А те, кто не имел возможности или желания заниматься коммерцией, ударялись во все тяжкие и становились предметом обсуждения и сплетен не только великосветского общества. Об одном из таких отпрысков императорского рода Половцов сделал запись 17 апреля 1901 года, после беседы с обер-прокурором высшего органа церковной власти, Святейшего синода, К. П. Победоносцевым об отправленном за проступки под надзор в Ташкент великом князе:

"Победоносцев рассказывает, что в числе разных комиссий, коих он состоит членом, ему приходится измышлять средства обезвредить полусумасшедшего в. к. Николая Константиновича — старшего сына Константина Николаевича. Он наделал бесчисленные пошлости и преступления в Ташкенте, где даже из назначенных к надзору за ним лиц некоторые просто были по его распоряжению убиты. В последнее время, несмотря на существование законной жены и взрослых детей, он взял четырнадцатилетнюю девочку, с которой его якобы обвенчал пьяный поп, обведя венчавшихся три раза около обеденного стола. Теперь Николай Константинович приехал в Тверь и продолжает там бесчинствовать. В Петербурге рассуждают о том, что с ним делать, и никак ничего придумать не могут".

Скандальным образом вели себя и некоторые другие члены императорской фамилии, которых при этом никто не считал сумасшедшими. К примеру, управлявший морским ведомством и тем самым всем российским военно-морским флотом великий князь Алексей Александрович шокировал всех, открыто демонстрируя любовницу.

"В Петербурге грустно, тускло, грязно,— писал Половцов 17 февраля 1901 года.— Разумеется, только и разговоров что государь и его семейство. О государе вечные сетования о том, что он плохо окружен, о царском семействе — что в нем ежедневно умножаются скандалы. Напр., у в. к. Алексея Александровича был домашний спектакль, в котором главное участие принимала содержимая им французская актриса, которая ужинала за общим с приглашенными столом, разыгрывая роль хозяйки, покрытой бриллиантами. Здесь же ужинали государь, великая княгиня Мария Павловна, Владимир Александрович и другие великие князья".

Увлечение Алексея Александровича, как констатировал 9 октября 1905 года Половцов, имело неприятные последствия и за границей — ему отказал в приеме зарубежный монарх, что было оскорблением не только для него, но и для страны:

"В. к. Алексей Александрович втихомолку уехал за границу и остановился в Гомбурге. Ему сопутствовала актриса балета. Так как в Гомбурге находился германский император, то в. к. Алексей Александрович просил его быть принятым, но император отвечал, что принять его не может и отдать ему визит вследствие его сожительства".

"По интригам двух черногорок"

Однако самым печальным результатом развала императорской фамилии Половцов считал отделение царской семьи от всех родных, кроме наименее достойных из них. 28 июля 1902 года он записал в дневнике:

"Из вполне достоверного источника: государь — всецело под влиянием и обаянием вызванного из Лиона именующего себя оккультистом некоего Филиппа. Этот проходимец познакомился во Франции с Милицей и Анастасией Николаевнами Черногорскими, состоящими в замужестве за в. к. Петром Николаевичем и принцем Лейхтенбергским Георгием Максимилиановичем. По их внушению Филипп вызван был в Петербург, представлен государю, начал вызывать ему духов и прежде всего тень его отца — Александра III, который диктует своему сыну приказания относительно того, как следует управлять нашим бедным отечеством... Кроме вызывания духов и вообще спиритизма Филипп занимается здоровьем императрицы, заявив, что он может обеспечить рождение сына, если не на этот раз, то непременно на следующий. Руководясь исключительно сообщениями, назиданиями этого авантюриста, государь ни с кем более ни о чем не советуется, а дает только приказания, им импровизированные, без предварительного обсуждения и согласования с обстоятельствами, с потребностями, с целями сколько-нибудь обдуманными. Не говоря о сотнях тысяч рублей, кои разлетаются во все стороны, министр финансов получил приказание назначить князю Черногорскому пенсию в 3 миллиона, которую ему на этот раз удалось свести на 250 000 руб.".

В записи от 30 августа 1902 года следовало продолжение этой истории:

"Государь по интригам двух черногорок (Милица и Стана) попал в руки подозрительного авантюриста, француза Филиппа, которому, не говоря о всяких других его проделках, мы обязаны постыдным приключением императрицыных лже-родов. Путем гипнотизирования Филипп уверил ее, что она беременна. Поддаваясь таким уверениям, она отказалась от свидания со своими врачами, а в середине августа призвала лейб-акушера Отта лишь для того, чтобы посоветоваться о том, что она внезапно стала худеть. Отт тотчас заявил ей, что она ничуть не беременна. Объявление об этом было сделано в "Правительственном Вестнике" весьма бестолково, так что во всех классах населения распространились самые нелепые слухи, как, напр., что императрица родила урода с рогами, которого пришлось придушить, и т. п. Такой эпизод не поколебал, однако, доверия императорской четы к Филиппу, который продолжает в глазах их быть превосходным и вдохновенным человеком".

А два дня спустя Половцов записал в дневнике новые детали:

"Сила влияния этих негодных людей проявляется ежедневно. Из множества примеров приведу один, на мои глаза наиболее поразительный. В Париже уже много лет служит в качестве начальника русской секретной полиции некий Рожковский (Рачковский). Дело свое он понимает и ведет очень хорошо и еще при Александре III пользовался особым доверием высших властей и самого государя, который неоднократно вызывал его к себе для выслушания личных его заявлений. Начальник личной государевой охраны генерал Гессе поручил Рожковскому (Рачковскому) представить сведения о Филиппе. Составленная Рачковским записка выяснила, что Филипп — сын мясника, сам был мясником, не получил никакого образования, вздумал лечить больных, что вскоре ему было запрещено полицейскими властями; тогда он пустился в спекуляции, потерял на бирже 400 т. фр. и затем обратился к гипнотизму как средству существования... Записку Рачковский представил Сипягину (министр внутренних дел, убит в 1902 году.— "История"), который, прочитав ее, дал Рачковскому такой ответ:

— Я не понимаю, почему вы представляете мне эту записку, которую я не поручал вам составлять. Предваряю вас, что ежели меня когда-либо об этом спросят, то я отвечу, что вы никогда мне ничего не представляли и я об этом ничего не знаю. Ответив вам как министр (следовало бы прибавить, доблестный), я как частный человек даю вам совет: бросьте свою записку в камин и никогда о ней не упоминайте.

Рачковский представил свою записку генералу Гессе, который подал ее государю. Государь до того рассердился, ознакомившись с содержанием записки, что изорвал ее в клочки, бросил их на пол и стал топтать ногами. Отсюда началось нерасположение к Рачковскому, которое усилилось еще следующим обстоятельством: Рачковский пользуется особым расположением президента (Франции.— "История") Лубе в такой степени, что в последнее его путешествие сопровождал его и жил в комнатах, отведенных президенту в Царскосельском дворце. Ввиду таких личных отношений Рачковскому поручено было добиться от президента дарования Филиппу патента на звание доктора медицины. Лубе созвал совет министров и объявил ему о своем желании угодить русскому императору. Министры и в особенности министр нар. просвещения, коего это предложение касалось, заявили о полной невозможности исполнить такое требование, предвидя в случае такого исполнения парламентские запросы и вероятное падение министерства. По доставлении такого отказа Рачковский получил приказание просить о допущении Филиппа к докторскому экзамену с рекомендациею снисходительности экзаменаторам. На это министр нар. просвещения согласился; но когда этот ответ был передан черногорским покровительницам авантюриста, то Стана объявила, что предложение это будет принято только в том случае, если экзамен будет произведен в ее комнате. На этом дело и остановилось.

Вслед за тем министр внутр. дел Плеве получил от государя записку с приказанием вызвать Рачковского из Парижа. Послана была телеграмма, и Рачковский явился. При всеподданнейшем докладе Плеве спрашивал приказания относительно Рачковского, но получал уклончивые ответы, покуда записка от государя не уведомила его, что Рачковского надо убрать из Парижа. Таким образом этот трудно заменимый человек лишился своего места; русские политические в Париже агитаторы остаются без наблюдения, и все из-за интриг какого-то негодяя, которого между тем наградили патентом русского доктора медицины и чином действительного статского советника, т. е. пожалованием в русские дворяне.

Генерал Гессе, по должности начальника дворцовой охраны принимавший во всех этих переговорах участие, как слышно, испытывает монаршее охлаждение!"

На этом фоне развал императорской фамилии продолжался со значительной скоростью. 6 января 1903 года Половцов записал:

"Крещенский выход в Зимнем дворце. Повинуюсь объявленному повесткой приказанию туда ехать, думая отделаться одним поклоном проходящему высочайшему шествию, но членов государственного совета оказывается так мало, что поневоле отстаиваю обедню. Мне удается напасть на в. к. Алексея Александровича и напомнить ему о необходимости созвать совещание о Соляном Городке. Во все время обедни он не находится в церкви, а уходит курить куда-то. То же самое с половины обедни делает Николай Николаевич. Подобное публичное нарушение элементарных великокняжеских обязанностей я вижу в первый раз.

Заезжаю к Победоносцеву, который непрерывно вздыхает о всем происходящем. В особенности негодует на приказание возвести в святые Серафима (Саровского.— "История"). Такое святопроизводство к празднику, выдуманное этими вредоносными черногорками и подкрепленное дармштадской принцессой, может наделать много хлопот. На первый раз уже отпущено 150 т. рублей на празднование этого торжества".

Половцов, как верный слуга трона, пытался воздействовать на ситуацию и предлагал создать совет из старейшин императорской фамилии для решения возникающих проблем, но к нему не прислушались. Царствующий дом, по сути, как институт власти перестал функционировать, а если умирает важная часть государственного механизма, кончину всей системы власти не придется долго ждать.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...