Международный день слепых отмечают 13 ноября, в день рождения Валентина Гаюи, основателя школ для незрячих и автора первого шрифта для слепых. Корреспондент "Огонька" побывал в Сарапуле, где 40 лет назад была организована самая большая в стране коммуна незрячих
Фото: Александра Маянцева
Фото: Александра Маянцева
— Мама, смотри, у него пальчики маленькие, у меня — большие! Пяточки крошечные, а у меня — большие,— 8-летний Вася Макшаков с интересом рассматривал новорожденного братика Лешу.
Игра прервалась неожиданно.
— Мама, а почему у меня в глазике черная точка, а у Леши — белая? — спросил ребенок.
Мама вздрогнула: белая точка — симптом врожденной катаракты. Как и у нее. Разглядеть ее в глазах сына сама женщина не могла — после серии операций ее зрение всего 10 процентов. В роддоме ей сказали "все в порядке". На следующий день Ольга Макшакова с сыном были уже в поликлинике.
— Ваш сын не реагирует на источники света, он тотально слепой.— Приговор был жестоким.
— Как я дошла до дома, не помню,— вспоминает Ольга.— Очнулась от того, что сижу на диване в пальто, а рядом плачет голодный ребенок. Хотела покормить, а молока в груди нет. Перегорело от стресса.
Так двадцать два года назад в городе Сарапул на высоком берегу Камы появился новый житель Алеша Макшаков.
Резервация с комфортом
Сорок лет назад, в середине 1970-х, руководство страны решило под нужды незрячих жителей отдать лучшую часть Сарапула. В этом городе желтые ступеньки и такого же цвета полосы на дверях, шрифт Брайля на перилах, светофоры "с кукушкой". А дорожки переплетены перилами лимонного цвета — барьерами ориентации.
Кажется, что жители этого необычного района должны передвигаться степенно, отстукивая путь белой палочкой. А здесь все шагают бодро. Вот только лужи не замечают, потому что их очень много. Только и слышно, как хлюпает мокрая земля под ногами.
— Мы долго тренируем новичков, водя по району, буквально зазубривая, где направо, где налево,— рассказывает Галина Харобрых, главный специалист по социальной реабилитации.— Но старожилы палочками не пользуются. Наловчились. Недавно иду за одной своей сотрудницей, она совершенно незрячая. Несет кассету яиц. Ни разу не то что не споткнулась — не приостановилась.
И действительно: дорогу до бывшего радиозавода, а ныне ООО "Сарапульское предприятие "Промтехника"", где трудятся слепые, мне показывали его же сотрудницы. Уже с крыльца вижу, как эта стайка, закончив беседу, бодро разлетается в разные стороны, словно в каждую из женщин вшит навигатор.
Это сейчас слова "доступная среда", "инклюзивное образование" стали привычными, а тактильная желтая плитка — частью городской инфраструктуры. А в те годы даже звуковой светофор "с кукушкой" был в диковинку. Надпись "осторожно, слепые пешеходы" вызывала обывательское "гы-гы". Вот и решили построить город, где незрячий мог бы передвигаться по привычному для обычного человека маршруту "дом-школа-работа-магазин-почта-больница" без провожатого, ориентируясь только при помощи белой трости. Планы были грандиозными — город на треть хотели заселить незрячими жителями. От государства получили "добро" и деньги на строительство жилья, развитие производства. Почему именно Сарапул было решено сделать "незрячей столицей"? К тому времени крохотное производство, созданное в конце войны для реабилитации ослепших на фронте военных, уже несколько лет было победителем всевозможных соцсоревнований. Да и был, чего скрывать, расчет — собрать большую часть незрячих в резервации почти за тысячу километров от столицы, обеспечив их там работой, жильем, хорошей медициной. Им же даже лучше! О том, что инвалидов надо не изолировать, а вписывать в общество, заговорили много позже.
А тогда люди поехали в Сарапул со всей страны. К Олимпиаде-80 на заводе трудилось уже больше тысячи человек.
— Я в июле сюда приехал, с сентября на работу вышел, а в феврале уже в новостройку заселился,— рассказывает нынешний председатель территориального бюро Всероссийского общества слепых Александр Козлов.— А мой номер в табеле тогда был 1244.
В центре города и сейчас половина домов — деревянные, без водопровода. А на "радиозаводе", как прозвали спецрайон, строили благоустроенные пятиэтажки и даже комнаты в общежитиях-малосемейках были просторными и комфортными.
— У нас тогда только по врачебной физкультуре было шесть специалистов, а еще окулисты, стоматолог, гинеколог, все нужные врачи были здесь. Сейчас никого,— вспоминает Галина Харобрых.
Социальный рай для инвалидов вызывал глухую зависть обычных жителей города.
— Зрячим детям незрячих родителей государство давало все и еще чуть-чуть сверху! — вспоминает местный житель Роман.— Мои однокашники из таких семей за три года успевали съездить в "Артек", "Орленок", "Океан". А нам поездка дикарем в Туапсе казалась несбыточной мечтой.
— Когда в магазинах были пустые полки, нам первым выдали талоны на колбасу,— вспоминает сотрудница завода Елена Короткова.
Во избежание конфликтов директор завода договаривался, чтобы колбасу выдавали прямо на производстве — нечего дразнить запахами других жителей города.
В новом районе было 12 магазинов, своя теплица, пасека, птицефабрика и турбаза. Те, кто пытался вырваться из комфортной резервации, чаще всего возвращались.
Алексей Макшаков стал профессиональным музыкантом
Фото: Александра Маянцева
— Я музыкант, ушел на вольные хлеба, преподавал, хором руководил, в ДК кружки вел, но потом все равно вернулся,— вспоминает Козлов.— Даже на трех работах у меня не выходили те 400 рублей, что я получал на предприятии.
Обломки рая
Сейчас город в запустении. Теплица разорена, турбаза продана, пчелы с пасеки разлетелись, помпезный Дворец культуры с баланса предприятия переведен в муниципальный фонд. Незрячим там оставили библиотеку и несколько комнат.
Переступив порог библиотеки для слепых, слышу:
— Мужчины, покачиваясь в креслах-качалках, пили кальвадос, наслаждались терпкими сигарами, а молодая мать прижимала к полной груди дитя в шелковом чепце.
Это сеанс "скоростного чтения" — библиотекарь Елена Викторовна стоит с секундомером, а в зале человек 30 пенсионеров — водят пальцами по точечкам на пластиковых пластинках. Читают по абзацу каждый — про неведомый для них кальвадос и шум океана. Самой молоденькой "девочке" здесь 52 года. После чтения дегустации кальвадоса, конечно, не предвидится, но вот чай с баранками будет — на чайном столике уже расставлены чашки.
— Молодежи, увы, у меня немного! — вздыхает библиотекарь, перебирая формуляры.— Сейчас ведь много аудиокниг, специальных программ для телефонов и компьютеров.
Немного молодых и на самом заводе. Основные работники на заводе категории, как сейчас принято говорить, 40+. Ассортимент тот же, что выпускали в 80-х,— мебельные гвоздики с фигурными шляпками, замки, провода.
— Не успеваем мы за жизнью, согласен! — кивает директор "Промтехники" Альфрит Муллахметов.— Китайцы выпускают все то же самое, что и мы, но в три раза дешевле. И налоги душат. Если раньше ЕСН платили по льготной ставке в 14 процентов, то сейчас, как все,— 27. Эта разница съедает зарплатный фонд.
Недавно купили оборудование для производства пластиковых труб, выпустили опытные образцы и встали — нет покупателей. Вся надежда на отдел маркетинга — найдут те заказы, будет работа.
На заводе не сдаются. Закупили гидравлические ножницы, новый погрузчик. Мечтают наладить выпуск упаковочных лотков — на них стабильный спрос.
— На заводе можно выпускать прищепки, собирать ручки, крышки для консервирования. Люди хотят работать. Но пока мы под налоговым прессом, нам не выкарабкаться,— разводит руками Муллахметов.— С Нового года уходим на четырехдневку. С ноября по март часть линий простаивает.
Макет городка слепых в Сарапуле
Фото: Александра Маянцева
Дорабатывают на заводе те, кто "без дела не может", кто застал предприятие в его лучшие годы. Люди с остаточным зрением, кто может работать в очках, страхуя себя еще и лупой, стараются найти работу на стороне.
Мальчик с хрустальным голосом
— На заводе больше 10 тысяч не заработаешь. Ну кто из молодых туда пойдет? У меня за неделю выходит в два-три раза больше,— рассказывает Алексей Макшаков. Это ему 20 лет назад врачи поставили диагноз: слепой.
Но Макшаковы тогда не сдались.
— Первую операцию ему сделали в 4 месяца, сразу три наркоза, один за другим,— вспоминает его мама Ольга Макшакова.— Из больницы привезли его голубенького цвета. Отпаивали козьим молоком.
С первого взгляда и не подумаешь, что 20 лет назад Алексею пророчили, что жить он будет в вечной темноте. Дверь открыл симпатичный парень в стильных очках. Перед этим я списывалась с ним в Facebook и по эсэмэс. Таких на улицах — тысячи.
В комнате — синтезатор. На стенах — фото. Необычные. Вот мальчика обнимает Монтсеррат Кабалье. Вот ребенок на аудиенции у папы римского. Как пересеклись их дорожки?
Папа мальчика, музыкант и хореограф, заметил, что у ребенка хороший слух. Купили пианино. В музыкальной школе Леша стал одним из лучших учеников. В 10 лет в школе состоялся его творческий вечер как певца и композитора. К тому времени ему заменили хрусталик. Сперва он смог различать светлое и темное, потом была еще одна маленькая победа — Леша стал видеть силуэты. Сейчас у него остаточное зрение — 10 процентов от нормы.
Школьные учебники папа читал сыну вслух, а ноты перерисовывал вручную, увеличивая их в пять раз. Папа же записывал мелодии, которые сочинял сын.
Первую песню подарили маме — на 8 Марта: отец писал стихи, а сын сочинял мелодии. Так на музыку легли почти все стихи из отцовской тетрадки. А песня Макшаковых о городе так понравилась мэру, что стала гимном Сарапула. С тех пор без мальчика во фраке не обходилось ни одно городское мероприятие.
Потом — победы на многочисленных конкурсах одаренных детей, участие в концерте на Соборной площади в Кремле, выступление дуэтом с Монтсеррат Кабалье на День города в Москве. В Италии дети с ограниченными возможностями выступали перед папой римским.
Сотрудники завода выращивают цветы прямо в цехе
Фото: Александра Маянцева
Сейчас Алексей играет в местной музыкальной группе. Тревог за свое финансовое будущее у молодого человека нет — впереди новогодние корпоративы.
Чай из Китая
Не только на заводе, но и в городе молодых незрячих немного. Кого-то успели, как Алексея, вовремя прооперировать, и молодые люди из категории тотально незрячих перешли в категорию слабовидящих. Это дало им шанс попробовать состояться в жизни вне резервации для слепых. Но есть и другая причина: еще в середине 1990-х с подачи местных врачей закрепилось убеждение, что большинство наследственных глазных заболеваний передается только с каждой четной беременностью, а вот малыши от первой и третьей беременностей рождаются здоровыми. Закономерность не стопроцентная, но одно время популяцию поселка женщины регулировали, и не самым богоугодным способом. Или ограничивались одним ребенком.
В этом году в Сарапуле готовятся к приему первой после 2004 года партии переселенцев. Сюда, возможно, приедут 140 человек из интерната для слепоглухонемых, что в Сергиевом Посаде. Приезда этих людей здесь очень ждут. И обузой едва работающему заводу они не будут. Переселение попадает под госпрограмму — в городке за федеральный счет построят новый современный дом на 72 квартиры. Завод обеспечат госзаказом. А это гарантированная загрузка, финансирование и сбыт продукции.
— Окончательное решение примут в конце ноября. Я очень надеюсь на такой новогодний подарок,— говорит директор "Промтехники" Альфрит Муллахметов.— А пока связан по рукам и ногам. Вот вернулась на прошлой неделе из Пекина с чемпионата мира по пауэрлифтингу наша чемпионка, Леночка Короткова, две золотые медали привезла. Вы по телевизору видели? Вся страна гордится, а я ей только тысячу рублей премии смог выписать.
— Дорогу оплатили, уже хорошо,— говорит сама Лена, заваривая привезенный из Пекина китайский улун и открывая банку домашнего варенья.
На заводе и сейчас собирают замки
Фото: Александра Маянцева
У Лены остаток зрения — пять процентов. Цифры она видит, если наденет очки на 10 диоптрий, а к ценнику при этом поднесет лупу.
— Зато у меня обостренная цветопередача,— не унывает она.— Вижу, например, что у зеленой травы бесчисленное число оттенков.
Лена научилась делать себе маникюр и макияж. Ее оптимизм спотыкается только о человеческое неблагородство:
— Люди очень изменились! Стали злее и циничнее! Раньше обмануть слепого в магазине считалось постыдным. А сейчас нас постоянно обсчитывают. Цены в нашем районе намного выше. Знают, что многим незрячим некуда деваться, купят и так. Ценники пишут мелким почерком.
Увы, многолетнее соседство с инвалидами, похоже, не сделало жителей города милосерднее. В супермаркетах в других районах города, рассказывают незрячие, их не очень жалуют. Ведь для незрячих надо менять выкладку товара, ставить стеклянную тару на уровне глаз и выше — чтобы слепые случайно не разбили.
Может, и правда им в резервации лучше?
Мы ли преодолеем черствость сердца или инвалиды научатся выживать среди нас? У них это, судя по всему, получается лучше, чем у нас, нормальных.