Любить подано

Премьера кино

В прокат сегодня выходит "Жизнь Адель" (La vie d`Adele) — на Каннском кинофестивале жюри присудило Золотую пальмовую ветвь не только режиссеру, но и исполнительницам главных ролей, на которых легла особо трудная задача. Это картина о любви двух девушек, в которой из трех часов экранного времени минут 15 в общей сложности уделено сексуальным сценам на грани порнографии. Фильм для людей, которым некуда спешить, посмотрела ЛИДИЯ МАСЛОВА.

Абделлатиф Кешиш вообще снимает длинно и неторопливо — достаточно вспомнить его "Кускус и барабульку" (La graine et le mulet) или "Черную Венеру" (Venus noire) — и ускоряться не собирается, скорее наоборот, становится все эпичней, если судить по "Жизни Адель", выходящей с подзаголовком "Главы первая и вторая". Явная литературность этого киноромана проявляется и в том, что заглавная героиня (Адель Экзаркопулос) заканчивает колледж с литературоведческим уклоном, где очень тонко чувствующие преподаватели не то что разбирают тексты французского классика Мариво, а довольно глубоко залезают в душу ученикам, предлагая им среди прочего высказаться на тему любви с первого взгляда и подумать об идее предопределения. От этих мыслей Адель отвлекает подсаживающийся к ней в автобусе симпатичный парень из математического класса, который как раз не осилил любимую героиней "Жизнь Марианны" Мариво, потому что в ней 600 страниц, зато хорошо запомнил "Опасные связи" Шодерло де Лакло, потому что опять-таки хороший учитель очень подробно их проанализировал. Адель возражает, что, наоборот, не любит, когда ей все слишком подробно разжевывают, выключая таким образом ее собственное воображение.

Это один из редких случаев, когда героиня проявляет какую-то самостоятельность мысли,— чаще она выступает как пассивное, подчиненное, зависимое, ведомое существо, и неспроста режиссер весь фильм показывает ее спящей с приоткрытым ртом, когда она выглядит особенно беспомощно. Челюсть Адель трогательно отваливается и при встрече с первой настоящей любовью (Леа Сейду) — эта открытая лесбиянка с синими волосами, любящая Сартра, действительно сильно смахивает на персонаж комикса (сценарий "Жизни Адель" написан по графическому роману Жюли Маро "Синий — самый теплый цвет"). Однако актрисы (и особенно Адель Экзаркопулос, вроде бы поставленная в невыгодное страдательное положение) делают из двух клише — растерянной пубертатной глупышки и нагловатой богемной интеллектуалки — живых и очень обаятельных людей, за чувствами которых интересно наблюдать. Ради этого можно и потерпеть обычные абделлатифовские орнаментальные длинноты: всякие танцы, уличные демонстрации, гей-парады, детские игры, школьные уроки, осмотр скульптурных и живописных изображений обнаженных женщин, который героини предпринимают в качестве культурной программы, перед тем как познакомиться совсем близко. При этом главная психологическая проблема для Адель — не слишком комплексовать из-за того, что она моложе, неопытней, необразованней. Надо отдать ей должное, хотя она и кажется не семи пядей во лбу, но довольно находчиво поддерживает разговор, что, мол, в сартровском экзистенциализме она ничего не поняла, но ей кажется, что сущность и существование — это как курица и яйцо: трудно определить, что первичнее. Однако куда больше возбуждает разговор влюбленных о том, кто что любит есть. Адель ест все, кроме моллюсков, в то время как новая подруга без ума от устриц. "Они же как шарики из соплей?!" — недоумевает Адель. "Нет, они похожи на кое-что другое",— многозначительно намекает девушка с синими волосами и так проводит языком по своей щеке изнутри, что ты уже чувствуешь себя присутствующим при каком-то бесстыдном интиме, и последующие эпизоды безудержного секса, которые, возможно, в полном зале и могут вызвать у кого-то чувство неловкости, ложатся на подготовленную почву. В середине "Жизни Адель" довольно большой кусок фильма построен по принципу слоеного пирога: еда, секс, еда, секс — и если к этому моменту картина вам еще не надоела (а наскучить временами она вполне способна) и вы эмоционально подключились к героиням, то можете порадоваться за девушек, у которых все так удачно складывается: поели, полюбили друг друга, опять поели. И хотя развернувшаяся перед нами игра любви и случая кончается печальной банальностью — дикое сексуальное притяжение не может преодолеть социальные и интеллектуальные нестыковки,— в сухом остатке после фильма Абделлатифа Кешиша остаются не только трагические размышления о неизбывном человеческом одиночестве, но и процитированный в очередной обеденной сцене анекдот о червяке, выползающем из тарелки спагетти со словами: "Отличная получилась оргия!".