Музыка / Классика
Фото: Анастасия Иванова, Коммерсантъ
В Национальной филармонии состоялся концерт "Гольдберг. Перезагрузка" с участием украинского пианиста Алексея Ботвинова и турецкого перкуссиониста Бурхана Очала. Несмотря на оригинальное название, ничего революционного в трактовке знаменитого клавирного цикла Иоганна Себастьяна Баха под мерные удары экзотических инструментов ЛЮБОВЬ МОРОЗОВА не обнаружила.
Опыт подсказывает, что обладатели биографий, пестрящих эпитетами "элитарный", "сенсационный" и "уникальный", обычно, гораздо больше внимания уделяют пиару, нежели творческому росту. Вообще, подобные самовосхваления характерны для артистов легкого жанра, об уровне же мастерства исполнителей академической выучки следует судить лишь по их игре. Одессит Алексей Ботвинов, если верить информации, размещенной на его официальном сайте,— "самый знаменитый украинский пианист", "суперзвезда классики", "поэт за роялем", "по праву считающийся одним из лучших исполнителей музыки Рахманинова в мире". За авторство комплиментов отвечают некие абстрактные СМИ, но, в общем, и без этой словесной патоки известно, что карьера музыканта складывается великолепно: он владеет титулами лауреата нескольких конкурсов, правда, завоеванными еще в 1980-х годах, много выступает, инициирует разнообразные проекты и часто попадает в фокус внимания медиа.
Впрочем, в последнее время имя Алексея Ботвинова чаще мелькало в прессе в связи со скандалами, а вовсе не с музыкой. Так, в сентябре этого года руководство Одесской филармонии попыталось уволить музыканта, мотивируя это тем, что он "не придерживался трудового законодательства" по причине частых гастролей. Поползли слухи о том, что лишить пианиста места и зарплаты в 700 гривен хотят из-за того, что он выступил на концерте "Рахманинов у моря" в честь Дня города, не согласовав этого со своим руководством. Конфликт быстро замяли благодаря вмешательству губернатора Одессы, а ситуация только подогрела интерес публики к музыканту. Причем, пожалуй, даже сильнее, чем смог бы сделать это сам исполнитель, используя свои козыри.
Один из таких козырей — цикл Иоганна Себастьяна Баха "Гольдберг-вариации", в зависимости от характера интерпретации длящийся от 40 до 80 минут и являющийся редким примером внушительного клавирного опуса, который с удовольствием и вниманием готовы выслушать даже далекие от классической музыки люди. Пока меломаны ломают копья в споре, чья же игра больше отвечает баховскому духу — бодрый стук эксцентрика Гленна Гульда, усыпляющая медитация Даниэля Баренбойма или волевой напор Марии Юдиной, одесский пианист ставит рекорды по количеству концертных исполнений этого произведения. В настоящий момент, согласно все той же информации на сайте господина Ботвинова, он сыграл их более 280 раз.
Исполняя "Гольдберг-вариации" с 1995 года приблизительно в одной и той же трактовке, пианист решил, наконец, внести в звучание что-то новое. Для этого он объединил свои усилия с турецким перкуссионистом Бурханом Очалом, дополнившим фортепианный тембр целым букетом экзотических инструментов: напоминающей гигантский кубок турецкой дарбукой, ее более миниатюрным африканским родственником джембе, разновидностями рамочного барабана в форме большого бубна, глиняным горшком уду с дырой на боку и еще десятком других звучащих приспособлений. Результат, однако, получился весьма банальный. На всей этой экзотике перкуссионист либо отбивал равномерный ритм в продолжение каждой вариации, либо имитировал в паузах шум дождя, крики птиц и обитателей джунглей. Пианист же, невзирая на рекордное количество исполнений опуса, играл его по нотам — в свободной романтической манере, с нечеткой артикуляцией и неважным чувством ритма. Впрочем, собравшаяся, по-видимому, падкая на яркие эпитеты публика аплодировала ему после каждой из 30 вариаций.