На российские экраны выходит вторая часть "Голодных игр". Наш корреспондент в Голливуде предупреждает: Голливуд призывает к революции
Когда закончатся игры и начнется революция? Это мы узнаем из экранизации третьей части трилогии "Голодные игры", ставшей литературной, а затем и кинематографической сенсацией, после того как в прошлом году первая серия кинотрилогии, названная "Голодные игры", собрала в мировом прокате почти 685 млн долларов.
От второй серии "Голодные игры: И вспыхнет пламя" (прокат в России с 21 ноября) продюсеры ждут куда большего, ибо у картины, по существу, уже есть готовая аудитория плюс куда больший бюджет на съемки и пиар — было на что снимать и делать промоушен.
Опять же, исполнительница главной роли Кэтнисс Дженнифер Лоренс "в промежутке" между "Играми" к своей первой номинации на "Оскар" за роль в малобюджетной независимой картине "Зимняя кость" (2011) добавила полновесный "Оскар" за лучшую женскую роль в фильме "Мой парень — псих" (2013).
Если фильм кассово успешен и он не совсем идиотская комедия или экранизация комикса для умственно неразвитых подростков, то не мешает посмотреть и подумать, что в картине такого, что отражает веяния времени.
Уже первая книга Сьюзен Коллинз из трилогии "Голодные игры" показала, что писательница не просто описывает приключения молодых людей, бегающих по лесам и долам с луками и алебардами и убивающих друг друга в смертельной игре на выживание.
Авторы "Голодных игр" считают, что среди элит всегда находятся те, кто готов поддержать революцию
Фото: kinopoisk.ru
Или убей, или будь убитым. А вся условная страна Панем (этакая Америка-не Америка) смотрит эти игры, которые должны отвлечь обедневшее и полностью подконтрольное властям население от принудительного труда и всепроникающего полицейского надзора в стране, разделенной на зоны. В то время как заевшаяся столица жирует в своих экстравагантных нарядах на непрекращающихся раутах. На фоне множества постапокалипсических фильмов этот выглядит довольно оригинально. Назовем "Голодные игры: И вспыхнет пламя" фильмом предапокалипсическим.
Если в первой серии "Голодных игр" протест был под спудом и скорее читался по глазам, а главная героиня Кэтнисс даже получала некоторое удовольствие от своей победы, то во втором фильме внутреннее пламя, которое жжет сердца людей и тлеет в душе у Кэтнисс, начинает пробиваться наружу. Сначала как спецэффект для раскрутки на телевидении нового раунда игр. А потом, по мере того как нас подводят от второй к третьей серии "Голодные игры: Сойка-пересмешница" (части I и II), уже как обещание "мирового пожара".
Во второй серии отдельные люди уже готовы умереть не в летальном реалити-шоу нового, мрачного времени, а от рук центурионов манипулятора-президента (Дональд Сазерленд) протестуя прилюдно, на площади.
Авторы сценария Саймон Бофой и Майкл Арндт вслед за писательницей Коллинз тонко подмечают, что революции не обязательно начинаются стихийно, а их лидеры, вроде Кэтнисс, органически вырастают "из народа". Через фигуру гения, изобретателя смертельных игр (Филип Сеймур Хоффман), они показывают, что среди элит всегда находятся люди, желающие изменить положение вещей, используя народное недовольство в своих целях. Как показывает опыт множества революций, начиная с Великой французской, на смену одним негодяям во власти всегда приходят другие.
Надо полагать, что в голливудском блокбастере с привлекательной героиней все может закончиться не так апокалипсично, как намекают первые две серии.
Накануне американской премьеры я встретился с исполнительницей роли Кэтнисс Дженнифер Лоренс и с исполнителем роли президента деспотичной державы Панем Дональдом Сазерлендом.
Дженнифер Лоренс: "Я бы не стала называть себя бунтарем"
— Что видит ваша героиня впереди?
— Войну, разрушения и смерть. Кэтнисс не выбирала эту жизнь, она не собиралась быть лидером восстания. В третьем и четвертом фильме речь пойдет об этом. Перед ней выбор — или принять на себя ответственность, или убежать от нее и возможных последствий, когда начнется война.
— Вы по натуре бунтарь?
— Я бы не стала называть себя бунтарем. Потому что у меня слишком ранимый характер. Но я готова восстать против несправедливости, грубости — терпеть не могу грубиянов.
Мне в жизни не доводилось сталкиваться с такой социальной несправедливостью, с какой приходится иметь дело моей Кэтнисс. Если по отношению ко мне допущена несправедливость, я не могу вот так просто подойти к человеку и сказать ему прямо, что я думаю. Боюсь, что меня примут за "странную". Потом я злюсь на себя за то, что боялась.
— Ваша Кэтнисс стала моделью для подражания для многих молодых девушек в США. Это как-то влияет на ваше собственное поведение на публике?
— Быть моделью для подражания — это не ваш добровольный выбор. Вы это как бы наследуете. Это случается само — с вашего согласия или без него. Конечно, приходится думать об этом и вести себя соответственно. Я вспоминаю себя в возрасте моих фанов: для меня так важно было, что обо мне думают и говорят. Так что да — я ощущаю свою ответственность.
— Когда вы увидели готовый второй фильм, что вы испытывали?
— У меня абсолютно снесло башню! Когда снимаешься, не можешь предсказать, какие эмоции вызовет готовая картина. Для меня просмотр был очень эмоциональным. Не говоря о замечательных спецэффектах, самым важным было то, как мы сумели рассказать эту историю. Как мы сумели заглянуть в будущее. Фильм как бы дает возможность прочувствовать то, что чувствует Кэтнисс, с чем ей приходится сталкиваться. И какой выбор делать.
— Фильмы из серии не обязательно настаивают на том, что дело происходит в Америке. Но все же это не Европа, на мой взгляд, и люди ведут себя не по-европейски...
— Да, но и это мне тоже импонирует в картине. Я же выросла в Америке. Тут ты можешь ехать 12 часов, и все кругом говорят на одном языке. И фактически являются одним и тем же человеком. А в Европе на небольшом относительно пространстве ты можешь попасть в разные культуры и образы жизни. Все страны такие разные, а люди такие приятные.
— В фильмах серии "Голодные игры" вы умело пользуетесь оружием, пусть и архаичным. Война — также и лейтмотив серии, которая рассказывает о бедах сегодняшнего дня — голоде, войнах, страданиях... Какое бы оружие вы выбрали, чтобы все это прекратить?
— Надеюсь, что наступит время, когда единственным оружием останется слово. Хочу думать, что я не выступаю как какая-то хиппи или идиотка, но было бы прекрасно, чтобы настал день, когда мы перестанем убивать друг друга. Вот это было бы замечательное будущее!
Дональд Сазерленд: "У нас молодежь в политической спячке"
— Фильм ваш, пусть и развлекательный, уловил то, что носится в воздухе. Что вы скажете по этому поводу?
— Да, подтекст картины совпадает с тем, что волнует мое сердце. Мой персонаж представляет олигархию, этот пресловутый один процент привилегированных жителей планеты. А остальные 99 процентов — угнетенные. Вы знаете, что по статистике самые счастливые люди на Земле — датчане. Это потому, что там все платят справедливые налоги и все равны. Там нет привилегированного слоя населения, в отличие от нашей страны. Я понимаю, что наш фильм — это не "Битва за Алжир" (1966) и не "Тропы славы" (1957), но, мне кажется, наша работа может встретить отклик у молодых людей. Они ведь у нас в политической спячке. Ну разве что за исключением тех, кто участвовал в движении Occupy Wall-Street. Я надеюсь, что, когда будут сделаны все четыре фильма, картина уж точно не будет восприниматься как молодежная или даже детская, а будет принята как фильм для взрослых, который отражает время.
— Наслаждается ли ваш герой тем насилием, которое он чинит над людьми? Вы все же играете его амбивалентно...
— Нет, он не наслаждается этим. Это для него часть процесса управления. Он даже любит Кэтнисс, ему кажется, что он сможет ее перевоспитать. Это сходно с тем, что, когда Уинстону Черчиллю сказали, что его сын Рэндольф коммунист, Черчилль парировал: "Конечно, а то как же он будет потом хорошим консерватором?" Мой герой к переменам не готов. Во всяком случае, пока.
— Ваш герой Кориоланус Сноу понимает, что он плохой человек?
— Нет. Он так о себе не думает. Однако знает, что из-за него гибнут люди. Но это понимал и президент Линдон Джонсон, осознает и Барак Обама. Они понимают, что политика часто ведет к невинным жертвам, но это их не останавливает. В фильме это лишь метафора, но очень реальная.
Бери старше
Визитная карточка
Сьюзен Коллинз, автор "Голодных игр",— из поколения 50-летних коммерчески успешных писательниц, сколотивших состояние на фэнтези для подростков.
Фото: AFP
Сьюзен Коллинз родилась в 1962 году в деревне Сэнди Хук (Коннектикут, США). Детство и юность провела в разъездах с отцом, офицером ВВС. Изучала драматургию в Нью-Йоркском университете, где получила степень магистра изящных искусств. С 1991 года работала на телевидении, была автором детских телепередач и мультсериалов. Коллинз участвовала в создании нескольких крупных проектов, шедших на канале Nickelodeon.
"Грегор Надземный" стал началом популярного детского цикла "Хроники Подземья". После этого Коллинз решила писать для более взрослой аудитории. Так появились "Голодные игры", на которые автора вдохновили древнегреческие мифы о Тесее и Минотавре и воспоминания отца о тяжелом военном времени.
Роман "Голодные игры" 60 недель возглавлял рейтинг самых продаваемых книг New York Times, а журнал Time включил Коллинз в список ста самых влиятельных людей 2010 года.