В Мультимедиа Арт Музее открылась выставка "Фотография и наука". Это работы американского фотографа Беренис Эббот, которые она сделала для учебника физики. Чтобы снять эксперименты, которые не видны обычным глазом, Беренис Эббот придумала специальные приспособления для макросъемки. Результаты этой работы можно увидеть на выставке в Москве. С директором Мультимедиа Арт Музея Ольгой Свибловой на открытии проекта встретилась обозреватель "Коммерсантъ FM" Арина Мороз.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
— Ольга Львовна, фотографии научных экспериментов – это уже интересно. А тут еще снимки сделаны таким легендарным фотографом как Беренис Эббот. Расскажите, как устроена эта выставка? Что сейчас можно у вас увидеть?
— Выставка интересна не только потому, что это божественной красоты фотографии, классика мировой и американской фотографии, а еще и потому, что каждая работа снабжена очень интересным и завлекательным текстом о том, что же она снимает как научное явление. И выставка, которую мы открываем вместе с Политехническим музеем и Массачусетским университетом, как раз рассказывает о том, как Беренис Эббот делала эти съемки этой магии и красоты музыки сфер и того, как, собственно, устроено наше мироустройство. Поэтому пропустить великую и прекрасную Беренис Эббот в нашем музее просто невозможно.
— Я знаю, что это не единственная выставка. До Нового года у вас еще несколько проектов, в том числе проект журнала Vogue.
— У нас будет, действительно, несколько проектов. У нас будет Vogue in Russia — это, конечно, такой парад классиков мировой фотографии. Это и Ирвин Пенн, это и Хельмут Ньютон, это и Ричард Аведон, и многие-многие другие. И среди портретируемых можно сказать, что это и Стравинский. Это культовые персонажи русской культуры, которые все-таки делали образ России. Это съемки, которые действительно стоят на грани того, что называется "съемка для гламурного журнала", это, скорее, стиль. Это, конечно прекрасно. Не посмотреть Russia in Vogue будет обидно. Но мы открываем еще две великие выставки. Коллекция Дэмиена Херста — выставка называется "Свобода не гениальность". Дэмиен Херст привозит нам Бэкона, Джакометти, поэтому это просто пропустить нельзя. Это шедевры, которые редко демонстрируются.
— Да у вас, по-моему, все выставки пропустить нельзя.
— Сегодня Бэкона вообще, особенно после его последней продажи. Эти 146 млн, конечно, просто взабаламутили весь мир. Я только что вернулась из Франции, с Paris Photo, там просто невозможно было смотреть телевизор, потому что все были шокированы этой стоимостью.
Последняя выставка, которая у нас будет радостью и нашим подарком — это замечательная ретроспектива удивительного, фантастического Игоря Шелковского. Это один из авторов важнейших и просто таких системообразующих русской неофициальной культуры. Мы сегодня знаем все про Илью Кабакова, вот уже просто скажи на улице любому "How are you?", он тебе скажет: "Kabakov is a genius". Но первая работа русских художников, которая была закуплена Центром Помпиду — это работа Игоря Шелковского. Он очень легкий. Его эти замечательные облака и тучки, его рельефы деревянные. Поэтому не посмотреть на Игоря Шелковского тоже нельзя.
— С 30 ноября будет Игорь Шелковский? Вот "Фотография и наука" у вас уже…
— С 22-го числа уже открыта Беренис Эббот, а дальше мы делаем одно большое открытие на Шелковского и на коллекцию Дэмиена Херста 29-го числа, а Russia in Photo открывается в первых числах декабря. Вот такой новогодний салют мы даем. В прошлом году у нас за январь до начала февраля побывало 104 тыс. человек. Как-то вот странно, в это холодное время людям, видимо, хочется согреться.
— Я как раз хотела сказать, что мы уже привыкли, что у вас всегда много посетителей, очереди, яркие такие открытия. А я помню, как тяжело вы строили этот дом, здание. Все получилось так, как вы хотели?
— Вы знаете, я бы не хотела говорить про строителей ничего, потому что говорить нельзя. Но то, каким образом — криминально, непрофессионально — был построен этот дом, это сегодня съедает 80% энергии, просто чтобы его сохранять. Поэтому я не буду говорить "спасибо" ни проектировщикам, ни строителям. Я скажу "спасибо" городу, который принял решение о том, что должен быть музей. Я скажу "спасибо" тому, что он построен. И я говорю "спасибо" сегодня департаменту культуры за то, что он помогает нам его перестраивать, его удерживать в рабочем состоянии, потому что так же, как театр — это технология сцены, так же и музей — это очень сложное технологическое обеспечение.
— На ваш взгляд, фотография — насколько это сегодня прибыльный бизнес? Насколько хорошая фотография сегодня может вырасти в цене?
— Я только что вернулась с Paris Photo — это крупнейшая ярмарка фотографий. Я помню, как она начиналась 17 лет назад. Это была фантастика, все галереи уговаривали и всех уговаривали там выставиться, цены на фотографии в этот момент — $5 тыс., это было что-то невероятное. Сегодня, когда ты гуляешь по Парижу, то ты видишь работы, которые могут стоить и 150, и 200, и 300 тыс. В прошлом году там была работа Родченко за миллион. Цены выросли невероятно, я не беру эти сумасшедшие годы — 2006, 2008 — до кризиса, когда просто рос мыльный пузырь. Собственно, по тому, как он рос, можно было сказать, что будет кризис. Я ничего не понимаю во фьючерсах, я абсолютно не понимаю, что такое финансовый рынок, но я точно знала, что будет кризис, и музей к этому подготовился. Более того, я точно знаю сегодня, что если художественный рынок просел меньше, чем все остальные рынки, то мы в кризис не вошли.
— Слушайте Ольгу Свиблову.
— Безусловно, коллекции приносят какие-то дивиденды как вложения только тогда, когда они делаются с умом. Вы можете сегодня вложить в любые ПИФы, и еще не факт, что все они вам принесут дивиденды. Для этого надо, кроме хорошего консультанта еще иметь свою голову на плечах. Если своей головы нет, то тогда лучше не начинать собирать арт-коллекцию.
— А вы что-то собираете вне рамок музея?
— Очень мало, совсем мало.
— А что?
— Я, например, на Paris Photo всегда покупаю в Rosegallery — это галерея из Марселя совсем маленькая, которая торгует неизвестной фотографией. Может быть, эклипсы, то есть солнечные затмения, и звездное небо. Я именно покупаю на эту тему. Если бы я позволила себе быть коллекционером, я была бы ужасно азартным коллекционером, этого не надо позволять, потому на это не хватило бы никаких средств моего мужа, у которого карточка, которая меня, в общем, все-таки меня согревает. Но то, что наша жизнь длится так долго, во многом связано с тем, что все-таки думаю, когда ее вынимаю. Но я думаю, что азарт коллекционера помог мне собрать вместе с музеями хорошую коллекцию, если наши выставки принимают крупные музеи мира, то значит, что они кому-то нужны.
— Есть ли какая-то выставка-мечта? Какой-то проект, который вы долго-долго готовите, и он будет?
— У нас будущий год – год обмена художественного с Британией. Наша АЕС+Ф, которая сегодня бренд, будет в Royal Academy. Прекрасное время, это осень, весь мир будет в Лондоне. Надеюсь, что этот проект прозвучит. Но сейчас, конечно, в мае это Monumenta, где я куратор с русской стороны, где приглашенные художники – это Илья и Эмилия Кабаковы. Мы во время этих культурных сезонов будем много делать в Британии, там у нас очень много будет. Это Маргарет Камерон. Я пыталась добиться этой выставки восемь лет, это огромное достижение. У нас будет "Агент 007" фантастический — машина Джеймса Бонда, знаменитая летающая шляпа, вся эта мифология, великая британская мифология Джеймса Бонда. Все это очень сложно делать. Для зрителя это кайф, а для нас это колоссальная ответственность, поэтому ничего простого не бывает. Это очень редко, когда проект вдруг вот так складывается. Вот так сложился последний проект Элиотта. Элиотт Эрвитт был привезен нам как подарок. Но такие подарки ты нечасто получаешь, все остальное – это, как правило, очень сложные переговоры, очень сложные творческие и материальные аспекты, потому что, к сожалению, сегодня культура стоит.