Еще три года назад доля инновационных отечественных препаратов на российском фармацевтическом рынке была менее 1%. Для стимулирования развития производства был создан портфельный фонд Российской венчурной компании ООО "Биофонд". О его достижениях рассказывает гендиректор фонда ЕГОР БЕКЕТОВ.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
— Как изменился портфель фонда за последний год?
— Портфель "Биофонда" интенсивно растет. В начале нашей деятельности (а мы начали работать в январе 2011 года) количество сделок было небольшим. В первый год фонду удалось одобрить только одну сделку, но мы и не стремились бить рекорды, а направляли все усилия на построение отношений с внешними контрагентами. Перед нами стояла задача выстроить работу внутри самого фонда. Нам удалось наладить процессы, и количество проектов со временем увеличилось. Мы планируем, что по итогам 2013 года закроем шесть сделок.
— С какими проблемами столкнулся фонд?
— Нехватка качественных проектов, а также слабо заинтересованные частные соинвесторы — вот основные проблемы, с которыми мы столкнулись в начале деятельности. Эти проблемы не решены в полной мере. Но сегодня инвесторы стали активнее, на рынке появилось много новых интересных трендов. Мы, как активный игрок, не можем этого не ощущать.
Основная миссия "Биофонда" — инвестирование в проекты сервисной инфраструктуры биофармацевтического сектора. Вместе с тем у нас есть несколько компаний, связанных с развитием инновационных медицинских технологий, и основная проблема, с которой нам приходится сталкиваться довольно часто,— это недостаточный уровень защиты интеллектуальной собственности со стороны авторов проектов. Зачастую мы имеем дело с ситуациями, когда патенты действительны только в России и заявители не обращают должного внимания на необходимость получения международных патентов. Поэтому иногда случается так, что к нам поступают интересные на первый взгляд проекты, но мы вынуждены признать, что вложения, необходимые для их развития, превышают возможную отдачу, так как продаваться они смогут преимущественно на внутрироссийском рынке. Например, если авторы перспективного противоопухолевого препарата не провели процедуру международного патентования, то можно сказать, что на выходе мы получим в 50 раз меньшую финансовую отдачу, чем могли бы, ведь рынок России в 50 раз меньше глобального. Инвестиционная привлекательность таких проектов невелика, поэтому мы ими не занимаемся.
Мы все чаще смотрим на возможности трансфера технологий из-за границы, поскольку в этом случае уверены и в качестве проекта, и в его перспективности: международные команды уделяют значительное внимание всем нюансам.
— С какими компаниями вы работаете в этом случае?
— Продуктивная коммуникация у нас получается с выходцами из России, в свое время уехавшими за рубеж. Как правило, мы имеем дело с учеными, начавшими свой стартап на базе разработки, созданной в зарубежном университете. Сталкиваясь с нехваткой денежных средств, они вынуждены обращаться за финансовой помощью к инвесторам. При этом они зачастую предпочитают российских инвесторов зарубежным. Причина проста: российские инвесторы гибче своих зарубежных коллег, и у них деньги дешевле. Нам такие проекты интересны: в результате возможной сделки инвестор войдет в капитал российской компании, которая получит права на разработку и коммерциализацию будущего препарата.
— Эта модель финансирования универсальная?
— Нет, конечно. Нам приходится для каждого проекта рассчитывать такую формулу вхождения в него, которая бы устраивала всех. Если говорить о группе проектов, развивающих инновационные медицинские технологии, то наша доля в их финансировании обычно составляет не более 50%. Если речь идет о проектах сервисной инфраструктуры, то нам необходимо участие частного инвестора в объеме не менее 25% — тогда фонд может предоставить оставшиеся 75% финансирования. Чаще всего схема подразумевает покупку доли в компаниях. Деньги, которые мы перечисляем, направляются в капитал. Частный инвестор финансирует на тех же условиях, что и "Биофонд".
— Как вы считаете, когда Россия может стать заметным участником рынка биотехнологий?
— Если мы говорим о создании инноваций, то должно пройти еще минимум десять лет, чтобы на мировом рынке стали регулярно появляться препараты, созданные в России. Культура создания прорывных технологий и продуктов в нашей стране еще только формируется. С другой стороны, биотехнологические компании с российскими инвесторами уже сейчас появляются на международной арене, ведь для российского рынка инноваций все чаще используется модель трансфера технологий. Именно поэтому число российских участников среди ярких международных стартапов будет только расти.