Вчера в Екатерининском зале Кремля президент России Владимир Путин встретился с членами своего Совета по науке и образованию и призвал не продавать землю и имущество Российской академии наук, даже если сейчас они кажутся ненужными: "Потом не купить". А глава РАН Владимир Фортов был расстроен тем, что, хотя в академию верят на 7% населения больше, чем в Русскую православную церковь (РПЦ), финансирование академии не соответствует таким выдающимся показателям. Из Кремля — специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Во время доклада помощника президента Андрея Фурсенко его президент обдумывал каждое слово своего помощника
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Владимир Путин поздоровался со всеми членами президентского совета (а их было больше 20 человек), что он делает далеко не каждый раз при такого рода встречах. Очевидно, в нем живет некое мистическое уважение к людям, которые знают и умеют что-то, чего не умеет он (примерно так же Владимир Путин, по-моему, относится и к большим музыкантам).
Помощник президента Андрей Фурсенко рассказал, что по общему объему финансирования российская наука в этом году вышла на девятое место в мире, но, к сожалению, уменьшилась роль внебюджетного финансирования. При этом отдача от науки неадекватна, по его мнению, потраченным усилиям (читай, средствам). Если кто-то думает, что это означает: наука отдает намного больше, чем потребляет, ошибается. Наоборот.
Господин Фурсенко предложил, чтобы правительство доработало перечень приоритетов финансирования науки и именно туда в прорыв бросило основные силы. При этом, не доверяясь правительству, в котором он не так давно работал (и видимо, именно по этой причине), господин Фурсенко предложил сделать роль президентского совета в определении этих приоритетов по крайней мере координирующей. Таким образом, доверия к правительству (по крайней мере в этом вопросе) нет.
Александр Макаров, директор Института молекулярной биологии РАН (то есть тоже подвергается реформе), объяснил, что наука, как и спорт, высококонкурентная область (видимо, чтобы было понятней президенту). Сейчас, по его словам, 61% финансирования науки в США уходит на институты здоровья.
— Наука о жизни и здоровье — самое главное и самое цитируемое,— пояснил господин Макаров, сам директор профильного института.
На цитируемости, как он считает, покоятся фундаментальные основы прикладной науки.
— Часто,— рассказал он,— во время вручения Нобелевской премии лауреаты благодарят наших ученых (то есть, можно сказать, цитируют.— А.К.). Недавно два американца и один японец благодарили Лукьянова (Сергей Лукьянов, проректор Медицинского университета имени Пирогова, сидел в этот момент рядом.— А.К.). Но пора бы и самим начать получать!
Сергей Лукьянов смутился и даже как-то растерянно заморгал. Он не понял, за что его так вдруг.
Господин Макаров рассказал, что в Европе борются с деменцией, то есть со старческим слабоумием, и хотя пока с переменным успехом (то есть слабоумие рано или поздно настигает тех, кто с ним борется), но к 2023 году там, в Европе, намерены одержать окончательный верх над деменцией.
Не исключено, что деменция для своей победы ставит более короткие сроки.
— К сожалению,— вздохнул Александр Макаров,— они (страдающие старческим слабоумием.— А.К.) болеют, а живут-то долго...
И он с горечью добавил, что на содержание больных деменцией денег уходит гораздо больше, чем на онкобольных и на представителей еще двух тяжелых болезней, вместе взятых.
Перспективным, по его мнению, является работа с генетически модифицированными животными:
— Убираем у них какой-нибудь ген и смотрим, чем можем помочь.
Президент РАН Владимир Фортов посетовал на то, что слишком велик оказался "поток желающих поуправлять имуществом РАН", хотя в его распоряжении есть слова Владимира Путина, налагающие мораторий на этот процесс.
— Вместо вашего устного высказывания нужно распоряжение правительства,— заявил Владимир Фортов.— А то многие начальники говорят: "РАН теперь — дискуссионный клуб, а институты подчиняются Агентству научных организаций. А последние действия, связанные с оценкой эффективности работы институтов!.. Это должна делать РАН! Тем не менее недавно появилось постановление правительства, по которому это почему-то будет делать Минобрнауки. А РАН даже не упоминается".
Было непонятно, почему РАН должна проверять эффективность работы своих же предприятий и саму же себя, по сути, сечь. А господин Фортов не пояснил.
— И о грустном,— произнес господин Фортов.— О деньгах скажу. Очень немодная тема.
— Это, по-моему, модная тема, наоборот,— возразил президент.
— Чувствую, мы эту тему решим... Судя по вашему настроению,— промолвил господин Фортов.
И он объяснил, что РАН работает на самом деле гораздо эффективнее своих, например, американских коллег.
— Рейтинг доверия населения к РАН даже слегка обгоняет рейтинг доверия (или лучше сказать, веры) к РПЦ! А финансирование не соответствует этим показателям!
Глава президентской администрации Сергей Иванов не мог сдержать смеха. Господину Путину тоже было непросто.
Владимир Фортов так поднял настроение присутствующим, что смех вызвала даже его невинная фраза: "Я совсем кончаю".
Под конец, или, вернее, в заключение, Владимир Фортов рассказал поучительную историю о том, как в нацистской Германии сгорело министерство вооружений и в огне погибли все бумаги, документы и инструкции. И после этого, без бумажной волокиты, выпуск вооружений вскоре удвоился.
Похоже, Владимир Фортов всерьез нацелился на Минобрнауки.
Владимир Путин защитил министерство, заметив, что "всем известно, чем закончила нацистская Германия, несмотря на все ее вооружение".
Один из выступающих не выдержал и поздравил Владимира Путина с его профессиональным праздником — Днем чекиста.
В это время самолет с освобожденным Михаилом Ходорковским уже пересекал российскую границу (см. материал на стр. 2).
Академик РАН Евгений Примаков предложил отдать функции формирования институтов по развитию фундаментальной науки президентскому совету по науке и образованию и вряд ли обрадовал этим коллег из академии.
Зато он резко выступил против оценки эффективности работы институтов по принципу цитируемости (по этому показателю Россия сильно проигрывает многим странам).
— На личности надо опираться, а не на цитирование! — воскликнул он под одобрительный гул нескольких коллег.— Некоторые вопросы у нас не цитируются вообще! Не цитируются!
Он то есть намекал на секретную часть научных разработок.
Действительно, трудно с ним не согласиться, потому что трудно проверить.
Директор Курчатовского института Михаил Ковальчук рассказал про свой успешный опыт руководства — нет, не Курчатовским институтом, а одним из отраслевых журналов:
— Раньше в свое время сами американцы издавали советские журналы на английском языке, и нам еще платили за это! Была такая брошюра на русском языке: "Краткие сообщения по физике", издавал ФИАН. А в Стэнфордской лаборатории американцы сидели с лупами в руках и переводили со словарем каждую строчку! Сегодня ситуацию, когда ученый считается успешным, если его цитирует журнал Nature, Михаил Ковальчук считает ненормальной. Ему, например, в короткий срок удалось изменить ситуацию в своем журнале:
— Усилили роль экспертов, стало больше обзоров, ученые моего института (то есть Курчатовского.— А.К.) стали в этот журнал писать — и все изменилось!
И вообще надо вводить российский индекс цитируемости:
— Китай ввел Шанхайский индекс. А его вообще не было. А теперь он один из уважаемых. И мы так можем!
Министр науки и образования Дмитрий Ливанов не спорил с этим (потому что глупо было бы с этим спорить). Он спорил с господином Фортовым (это было неглупо):
— Когда экспертизой деятельности институтов РАН занималась сама академия, 80% ее организаций были отнесены к тем, которые работают на мировом уровне. (Смех в зале.) Оценка должна быть независимой (то есть исходящей все-таки от Минобрнауки.— А.К.).
Есть надежда, что хотя бы в этой истории Владимир Путин не захочет пойти на компромисс с РАН.
Михаил Котюков, глава Федерального агентства научных организаций, тот самый, к кому больше всего чувств сейчас у академиков, сказал, что агентство и не собирается вмешиваться в научную деятельность институтов.
Значит, во все остальное собирается. И чувства академиков только усилятся.
А ему что ж, надо держаться.
— Да,— сказал господин Путин,— мораторий на распоряжение имуществом есть. Проще всего распихать имущество по нуждающимся — самое простое дело. Но не надо пока с ним расставаться, даже если что-то не нужно. Потом не получить — и землю, и недвижимость. Мы же знаем, чего сколько стоит!
По виду академиков было ясно: они-то уж точно знают.
Иначе чего бы они столько лет сопротивлялись своей реформе?