В условиях, которые многие на рынке уже называют кризисными, и на фоне дефицита бюджета правительство пытается поддержать основную массу игроков за счет нескольких, на которых может прямо повлиять, а именно естественных монополий. Если раньше речь шла также о госинвестициях и стимулировании спроса, теперь осталась в первую очередь заморозка тарифов на фоне ограничения расходов госкомпаний. Но ни для самих монополий и их инвесторов, ни для остальной промышленности эффективность этого эликсира неочевидна.
Рисунок: Коммерсантъ / Виктор Чумачев
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов
В конце 2013 года российские естественные монополии оказались в роли спасителей отечества — или виновных во всех бедах народного хозяйства: формулировка зависит лишь от точки зрения. А все из-за того, что экономика страны в 2013 году не оправдала надежд правительства. При этом не осталось и свободных госсредств, так что правительство обратилось к проверенному инструменту — ограничению тарифов естественных монополий. Но никогда раньше он не применялся так жестко и с таким размахом. Впервые все тарифы всех монополий для промышленности были заморожены. При этом им фактически запретили урезать инвестпрограммы, одновременно потребовав рассмотреть возможность снижения расходов на 10% в год в течение пяти лет.
Для начала отметим, что, даже несмотря на название "госмонополии", это все-таки в большинстве своем публичные компании, многие торгуются на биржах, в том числе на западных. Скажем, доля государства в уставном капитале "Газпрома" — чуть выше контрольной, в "Российских сетях" — 85%, в "Транснефти" — 78%. Частных инвесторов про заморозку тарифов держатель контрольных пакетов не спросил, хотя стоило бы, все-таки в нашей стране официально защищаются интересы миноритариев. Миноритарии тех же "Россетей", может быть, вкладываясь в компанию, рассчитывали на долгосрочные тарифы как на гарантию доходов холдинга, а не на то, что эти компании превратят в орудие ускорения и перестройки экономики. Но пусть в следующий раз эти инвесторы внимательно штудируют отчетность монополий: там в числе рисков указана политика государства. Правда, нет уверенности, что они захотят еще раз поставить свои деньги на эту политику.
Какая-то логика в укрощении монополий, конечно, есть. Их тарифные доходы — это не мировые цены на уголь или нефть. Тарифы по закону можно регулировать росчерком пера, и для этого заведена специальная федеральная служба. При этом величина доходов монополий прямо влияет на расходы всех прочих отраслей, и их заморозка без учета инфляции де-факто означает снижение нагрузки на ту же промышленность. Да и сам инструмент правительству уже знаком: в целях борьбы с ростом энергоцен тарифы энергосетевых компаний и раньше "сглаживали" и урезали, тарифы ОАО РЖД в предыдущий кризис также снижали для поддержки других отраслей.
Иногда это работало: источники в железнодорожных операторах говорили, что при установке своих расценок ориентировались на темпы роста тарифов РЖД. Иногда, наоборот, потребители жаловались на торможение роста тарифов. Так, в энергокомпаниях, владеющих тепловой генерацией, замечали, что рост цен "Газпрома" на газ им выгоден: он автоматически закладывается в единую цену электроэнергии на оптовом рынке и повышает маржу для наиболее эффективных мощностей.
Почему государство взялось именно за расходы и доходы госмонополий, в целом понятно. Озадачивает скорее зыбкость экономического обоснования — почему, например, выбрана заморозка роста тарифов, а не снижение их на 5-10%? Если доходы и расходы госмонополий объективно завышены и ложатся тяжким грузом на металлургов, угольщиков, химиков, наверное, можно было бы аппетиты и урезать. А если на 2015 и последующие годы правительство заложило некоторую индексацию тарифов — значит ли это, что года заморозки хватит? Или мировые цены на сырье год спустя точно вернутся к докризисным уровням, когда промышленность готова была в целом мириться с высокими затратами на инфраструктуру? Неясно и хватит ли правительству стойкости в достижении объявленной цели. Превратится ли в требование идея отказа от сокращения инвестпрограмм при снижении их финансирования — или останется пожеланием? Удачно ли влиятельные менеджеры госмонополий пройдут по высоким кабинетам с жалобами на то, что Белый дом своими макроэкономическими идеями загоняет в гроб экономику компаний?
Пока, судя по всему, "замороженные" компании смирились с ситуацией — но с радостью отморозятся при первых признаках слабины в правительстве или появлении данных об отсутствии связи заморозки и экономического роста. В конце концов, на прошлой неделе помощник президента, экс-министр экономики Андрей Белоусов официально задавался вопросом, почему же не сработали все меры по стимулированию экономического роста, и ответить ничего не мог. Примеров бурного роста отраслей, которые поддерживали тарифами раньше, сразу не вспомнишь, хотя определенным фактором выживания это, скорее всего, стало.
Так счастливого вам выживания в 2014 году.