Электроэнергетика слабо интересна читателю — за исключением вопросов, близких каждому гражданину: цен на электроэнергию, блэкаутов и электрификации дач. И, конечно, любых иллюстраций тезиса «жулики везде». Но по большей части участники массовой дискуссии нетвердо знают, что конкретно они обсуждают, ибо выяснение этого требует времени и усилий. В этом году среди горячих тем были социальная норма энергопотребления, дело «Энергострима», ускорение присоединения к сетям и, конечно, устрашающий рост цены на электроэнергию, которого не было.
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ
Черт ногу сломит
Электроэнергетика, как и ряд других удачливых отраслей — например, торговля ценными бумагами, защищена от народного гнева высоким порогом вхождения. То есть для того, чтобы составить представление о предмете, нужно либо заведомо располагать солидными знаниями об отрасли, либо потратить значительное время на понимание. Знания же большинства людей об электроэнергетике ограничиваются тем, что ток бежит по проводам, совать пальцы в розетку нежелательно, а включив чайник и обогреватель в одну розетку, особенно на даче, жди беды. Ах да, и еще в электроэнергетике был Чубайс и по своему обыкновению что-то там намудрил.
Точки соприкосновения реальной энергетики со сферой общечеловеческих интересов можно пересчитать по пальцам одной руки. Это цена на электроэнергию, наличие или отсутствие света в нужный момент и возможность обзавестись электроснабжением, если его нет.
Что касается наличия или отсутствия электричества, то, рискуя вызвать возмущение жителей отдаленных районов, замечу, что перебоев в электроснабжении действительно стало немного. Во всяком случае в крупных городах, где проживает большая часть социально активного негодующего населения. Мне есть с чем сравнить — я живу примерно там же, где родилась, и отлично помню регулярное сидение со свечкой в школьные годы. Такого, во всяком случае в Москве, давно нет, да и в других регионах, судя по отзывам коллег, ситуация гораздо лучше, чем была. И когда поводы для шуток вроде chubais@sveta.net иссякли, внимание населения сосредоточилось на остальных точках контакта энергетики с жизнью.
Дачу в сеть
Возможность получить электричество в дачном поселке — еще одна конъюнктурная и понятная тема. Здесь нас ждет радость. В 2012 году из-за оскорбительно низкого места России в рейтинге Doing Business был принят план действий по удешевлению и ускорению технического присоединения к сетям. Постепенно ширилась категория льготников на низком напряжении, которых велено было присоединять молниеносно и за символическую плату — 550 руб. Некоторую категорию граждан эта мера действительно облагодетельствовала — если не считать того, что это не мы. Значительная часть льготников неожиданно оказалась ушлыми девелоперами, которые пилят гигантский участок в поле на кусочки, попадающие под льготу, и заставляют сетевую организацию почти бесплатно подключить участки, которые они потом перепродадут под застройку как обладающие инфраструктурой. Предполагалось, что сетевая компания отчасти компенсирует свои потери за счет увеличения количества клиентов, которые будут платить за передачу, но, поскольку в описанном случае умники держат участки, ничего не потребляя, обещанные объемы потребления не пришли. Между тем эта благодать обходится небесплатно, потому что всю разницу между объективной стоимостью присоединения и льготой потом все равно государство компенсирует сетевой компании, и эта компенсация повышает тариф на передачу. Так что за юрких предпринимателей платят все.
В этом году мы получили почетное 92-е место против 120-го в Doing Business, «приятно удивив» президента, и виртуальную медальку за самое быстрое сокращение сроков технического присоединения. Между тем во многих регионах дачникам все так же приходится ходить извилистыми путями за своим электричеством, а сети начали призывать как-то проконтролировать, кому предоставляются льготы, что и было сделано: одно лицо теперь может получить льготу максимум трижды. Но говорят, что кое-где и для людей ситуация улучшилась и демпинг со стороны государства снизил среднюю цену заноса за техприсоединение, так что часть дифирамбов в адрес властей и сетей, которые возносят читатели, вполне заслуженна.
Бесценная электроэнергия
Самая волнующая тема для потребителя — это, конечно, цена на электроэнергию. Я умолчу о том, что в массовом сознании цена оптового рынка и плата потребителя за электроэнергию — это одно и то же. На самом деле, во-первых, оптовая цена составляет, дай бог, половину платы потребителя, а, во-вторых, электроэнергия для нужд населения закупается по тарифу с заметной скидкой и к свободным рыночным ценам имеет опосредованное отношение.
Я давно заметила, что в дискуссии о цене на электроэнергию выбор аспектов для массового обсуждения какой-то странный. Со временем догадалась: тон в ценовом диалоге задает крупная промышленность, для некоторых отраслей которой высокие цены на электроэнергию весьма чувствительны. Мы, журналисты, радостно подхватываем заботящие ее темы, поскольку любим и обязаны писать о шумном. В результате у читателя, правильно полагающего, что проблемы промышленности — это его проблемы, возникает иллюзия, что конкретная проблема промышленности есть и у него. А это не всегда так.
Возьмем громкий тезис о том, что цена на электроэнергию у нас превзошла уровень США. Им оперируют все кому не лень, но обычно молчат, что это о ком угодно, но не о населении! Цены на электроэнергию для домохозяйств и для промышленности всегда отличаются. Во всем мире обычные жители платят за киловатт-час больше, чем промышленность. У нас другая ситуация — промышленность в этом смысле кормит население. Для домохозяйств и прочих квартиросъемщиков цена за киловатт-час хотя и выше, но все-таки снижена относительно реальной себестоимости. Самые энергоемкие предприятия искажают общую статистику из-за высокого объема своего потребления, и получается, что цена для промышленности, как и в Америке, ниже, чем для дома. Но если смотреть по общему количеству предприятий, то подавляющее большинство из них платит существенно больше за 1 кВт•ч, чем население.
В тех же США, по данным Института проблем естественных монополий, бытовой потребитель в среднем платит 12,31 цента в год, а в России — 9,43. А промышленность — 6,8 и 6,88 цента соответственно. То есть в США домохозяйство платит за электричество вдвое больше промышленности. И когда «Русал», у которого электричество составляет 40% в себестоимости, говорит о том, что мы перегнали Америку, это звучит животрепещуще и оправданно, но из этого не следует, что у бытового потребителя есть те же основания жаловаться.
Также, на мой взгляд, накаленность дискуссии о растущей цене на электроэнергию слабо соответствует чувствительности этого платежа для жителя. Положите рядом свои счета за электроэнергию и за тепло: электроэнергия не достигает и 10% в платежке, а тепло с горячей водой порой превышает 70%. Лично я плачу за один зимний месяц за тепло ровно столько, сколько за электроэнергию за год. Это не значит, что к снижению платежа за электроэнергию не стоит стремиться, но, возможно, пафос было бы неплохо перенести на более весомую часть расходов.
В этом году власти сделали подарок любителям ценовых протестов в виде соцнормы электроснабжения (домохозяйство платит за сколько-то киловатт-часов по низкому тарифу, а за превышение — по увеличенному). Новость о ее введении спровоцировала мощнейший выплеск ахинеи. Во-первых, понятие «соцнорма» само по себе задело людей, будучи созвучно с «пайкой». Отсюда, я думаю, и родилась звериная идея о том, что государство выписало на одно лицо 70 кВт•ч в месяц, в случае превышения которых все электричество отрубают. Похоже, назвали бы соцнорму «объемом социальной льготы», психоза было бы поменьше.
Также паника поднялась вокруг того, что никому этой соцнормы не хватит — и это несмотря на то, что ее объем не установили нигде. А в пилотных регионах, где есть опыт, кое-где соцнорма завышена так, что в нее можно вписаться даже с собственным солярием. Еще одна категория рассуждений строится на непогрешимой арифметике: у меня есть электрочайник мощностью 2 кВт, следовательно, в месяц я потреблю аж 1440 кВт•ч, выйду за соцнорму и буду жить без света. Мое воображение живо рисует потребителя, который эксплуатирует электрочайник 24 часа в сутки и один раз в три минуты, не смыкая глаз, его наполняет заново холодной водой (иначе он будет отключаться). Кстати, ему придется еще доплатить за 20 кубометров холодной воды — 568 руб. по тарифу Мосводоканала. Впрочем, за месяц он накипятит на 120 ванн — тоже экономия. Думаю, что раз уж человек пошел на такие трудозатраты ради такой сомнительной цели, он вполне может себе позволить заплатить за электричество по цене сверх соцнормы.
Своего рода жемчужиной в потоке людской реакции стало обращение, растиражированное в интернете, о том, что эксперимент по внедрению соцнормы противоречит ч. 2 ст. 21 Конституции РФ («Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам»). В общем, соцнорма оказалась изумительно благодатной темой для обсуждения: иметь мнение по этой проблеме легко, резонанс имеется, на протесте можно себе сделать в регионе имя, а что такое соцнорма, так никто толком и не понял.
Где украли
Подпиткой тезиса «жулики везде» в этом году служило развитие дела «Энергострима» — дивно обогатившегося созвездия сбытовых компаний, безнаказанно не платившего оптовому рынку и скрывшего деньги неизвестно где. История с «Энергостримом» и выводом денег из энергосбытового сектора, преданная огласке Владимиром Путиным в конце 2011 года, вызвала большой общественный резонанс и, конечно, создала новый аргумент в пользу неплатежей за электроэнергию: я, мол, не буду платить сбытам, потому что они меня обманут и все украдут.
Можно по-разному относиться к «Энергостриму», но хочу обратить внимание: что бы там ни украли (МВД оценивает ущерб в 12 млрд руб.), украли это не у населения — во всяком случае не непосредственно. Тарифы не завышались: так, по пяти ныне не работающим сбытам холдинга они держались в пределах 2,3–2,7 руб. за 1 кВт•ч для городского населения с газом и 1,6–1,9 руб. за 1 кВт•ч для города с электроплитами и сельчан. Для сравнения: Москва в тот же период платила 4 руб. и 2,8 руб. за 1 кВт•ч соответственно, Московская область — 3,6 руб. и 2,51 руб. Деньги были украдены у генерации, поскольку «Энергострим» не расплачивался на оптовом рынке за купленную электроэнергию, хотя с людей собирал. Куда делись эти убытки? Они были в пропорции расписаны на генерацию, уронили ее прибыль, были учтены в резерве по долгам, но этот резерв не был заложен в цену по регулируемым договорам, по которым электроэнергию продают населению. Второй раз эти деньги никто с населения не собирал. Я понимаю, что жителю только дай повод за что-нибудь не платить, и он сориентируется, но только «Энергострим» или любой другой сбыт, опороченный или неопороченный, лично нам, потребителям, ущерба не нанес — только в виде общего ущерба экономике.
Государство и порождает конъюнктурные темы, и реагирует на них. Но в этом году, честно говоря, его реакция была мягкой и слабо соотносящейся с волнующими темами. Основной накал неожиданно оказался адресован долгам перед «Газпромом» за газ, а они не просто не соотносятся по масштабу с долгами перед энергетиками за тепло, но и не вполне понятны общественности. У людей плата за газ в счете невелика, а у энергетиков, которые поглощают порядка 70% российского газа, само вынесение этой темы на обсуждение вызывает ярость: им платят по факту, а они «Газпрому» — авансом. То есть проблемы собираемости с дальнейших потребителей «Газпром» не волнуют — он все получает с энергетиков. А те, продавая плоды сжигания газа, не имеют никакой защиты от откровенно недобросовестного посредника типа управляющей компании: отключить дом от тепла невозможно, а судиться зачастую уже не с кем, потому что управляющая компания, не заплатив поставщикам за газ или электричество, ликвидировалась и возродилась в виде клона со слегка измененным наименованием. Владимир Путин и к этой проблеме привлек внимание, но, увы, оно оказалось рассеянным.