О кадровой политике, планах мэрии относительно ключевых муниципальных предприятий и возведении легкого метро стоимостью более 15 млрд руб. рассказал в эксклюзивном интервью „Ъ“ мэр Воронежа Александр Гусев, подводя итоги первых ста дней на новом посту.
Фото: Коммерсантъ / Олег Харсеев
Фото: Коммерсантъ / Олег Харсеев
Фото: Коммерсантъ / Олег Харсеев
— Сразу после победы на выборах вы сказали, что работа вице-мэров вас устраивает. Это мнение сохранилось?
— Да, все заместители остаются на своих местах. Меня устраивает их отношение к работе. Более того, сейчас можно говорить о некоем коллективном труде в мэрии. Не люблю слово команда, поэтому говорю о коллективе.
— Закончена ли ротация среднего звена?
— К сожалению, нет. Я вообще не сторонник подхода, когда новый начальник массово приводит своих людей. Но предпочитаю работать с профессионалами и только с теми, с кем нахожу взаимопонимание. Мы все должны бежать в одну сторону, а прибежать к удовлетворению потребностей горожан. К сожалению, так бегут не все. Я думаю, часть руководителей управлений, даже те, с кем буквально на днях были продлены контракты… Словом, я не могу исключить, что в начале следующего года мы вернемся к кадровому вопросу в этом звене. Кроме того, я не снимаю своих требований по оптимизации численности аппарата мэрии.
— О каких направлениях идет речь?
— Я сейчас не могу анонсировать эти перестановки.
— Что вас в этих людях не устраивает?
— Не все понимают новую идеологию мэрии и не вливаются в тот самый коллектив единомышленников. Я жду от них более глубокого проникновения этого посыла, он должен доходить до начальников отделов и исполнителей.
— К репутации многих членов этого коллектива единомышленников еще при назначении у общественности имелись вопросы. А самым ярким примером стал юрист Евгений Пискунов, назначенный и почти тут же уволившийся с поста главы управления имущественных и земельных отношений. Откуда появились эти люди?
— Пискунов — это моя личная ошибка. Я ее признаю. Хорошо, что ее исправление не отразилось на работе администрации.
— После каждого подобного назначения наблюдающие за работой мэрии люди говорят, что у вас слишком много «советчиков». Особенно из областного правительства.
— Это несколько ошибочно. Подбирая человека на какую-то должность, я, конечно, советуюсь. Но не только и не столько с коллегами из регионального правительства. Говорю с депутатами всех уровней, в большой степени на принятие кадровых решений влияет мнение профильных для той или иной отрасли общественных структур.
— Насколько влияют на ваши кадровые решения рекомендации разных уровней?
— Вообще, я не против системы протежирования. Но она должна быть публичной. Если кто-то хочет мне рекомендовать человека, он должен об этом объявить. И быть, скажем так, соответчиком применительно к действиям рекомендуемого. Как положительным, так и отрицательным. Такую форму помощи я точно хорошо воспринимаю. А вот зайти с боку и посоветовать… Знаете, даже если зайдут, посоветуют, а я в ответ кивну — это совершенно не значит, что я согласился.
— А часто заходят с боку и советуют?
— Заходят. Но все недавние назначения, за исключением названной ситуации, мы проводили достаточно взвешенно. Заметьте, на ключевых направлениях замена прошла безболезненно и без сбоев.
— Почему вы все это оперативно не объясняете так, как, например, сейчас?
— Да потому что не спрашивают. Вы первый, кто мне задал эти вопросы. За меня кто-то додумывает на страницах СМИ, не уточняя мою логику того или иного назначения.
— Негативную оценку дают и многие городские депутаты. «Не для записи» они нередко характеризуют кадровую политику мэрии как «день открытых дверей». Взаимопонимание с ними потеряно?
— Первые люди, которые должны приходить с рекомендациями по какому-то назначению, — это депутаты гордумы. Я их жду с этим. Но вот пример. Три месяца мы не можем подобрать руководителя для одного из ключевых и самых наполненных бюджетом управлений — дорожного хозяйства. Ни одного предложения от наших депутатов не получил. У нас строительное направление не будет закрыто, и туда тоже нужен будет человек. Такая же ситуация и в муниципальных предприятиях.
— Кадровый голод даже в муниципальных предприятиях?
— Многие их руководители воспринимают вверенное хозяйство как свою вотчину.
— Например?
— Теперь уже бывший руководитель МКП «Производственное объединение по обращению с отходами» (Юрий Моргунов. — „Ъ“). За несколько лет были утеряны часть производственной базы, собственность, работоспособная техника. Более того, там 100 млн руб. кредиторской задолженности. И что удивительно — об этих долгах почему-то пока никто не спрашивает. Впечатление создается странное — либо этот человек настолько влияет на кредиторов, что они не предъявляют претензий, либо долг как-то интересно образовался.
— На днях он был уволен.
— Да, благополучно ушел. На его месте сейчас новый человек (бывший начальник УВД по Воронежу Валерий Ларичев. — „Ъ“), который, я думаю, справится с ситуацией. Вообще, я на днях собрал всех руководителей муниципальных предприятий и сказал, что подобные бывшему директору этого МКП деятели — первые кандидаты на смену места работы.
— Как вы им это объясняли?
— Говорил очевидные на первый взгляд вещи. Что они не владельцы предприятий и даже не генеральные директора. Что они не назначены кем-то свыше, а значит, должны отчитываться не какому-то верховному лицу, а курирующим их отраслевым управлениям, вице-мэрам и в конечном итоге мне. Тем, кто не понял этого внушения, будет очень сложно сработаться со мной.
— Несколько бывших руководителей этих предприятий говорили, что одной из главных ваших претензий была убыточность компаний. Сделать их все рентабельными — тоже часть вашей идеологии?
— Я в принципе не понимаю, как они могут быть убыточными. Экономика тех же ресурсоснабжающих компаний — к примеру «Воронежтеплосети» — основывается на сформированных годами тарифах. Либо заложенные в них суммы покрывают затраты, либо они дополняются за счет бюджета через дополнительные источники финансирования — к примеру, муниципальные задания.
— В «Воронежтеплосети» формулировку «дополнительные источники финансирования» понимали неправильно?
— Там из года в год происходило одно и то же. Семь-восемь месяцев копились долги. Потом наступал отопительный сезон, руководитель предприятия приходил и говорил — дайте 400 млн руб. на операционную деятельность. Или у нас могут быть проблемы. А у него должен быть финансовый план, ни копейки сверх него потратить он не может.
— Но руководители предприятий, в первую очередь той же «Воронежтеплосети», говоря об убытках, часто ссылаются на большую дебиторскую задолженность.
— Эта проблема есть, мы с ней работаем, но она не настолько критична, как ее описывают.
— Многие городские руководители, как и вы, говорили, что эти предприятия не могут быть убыточными. Но через какое-то время указывали на свою ошибку и ссылались на дебиторов, какие-то другие проблемы. Достаточно ли будет одной названной вами финансовой дисциплины?
— Надо понимать, что управление предприятием не способ повеселиться или поупражняться. В первую очередь это вопрос компетентности, строгого исполнения финансового плана и дисциплины. Еще раз — дебиторы, конечно, головная боль. Но не стратегическая проблема. Реальная сумма их долгов примерно 5-8% от выручки предприятия. А мы имеем 15-20%.
— В отчете перед гордумой о состоянии «Воронежтеплосети» вы указывали, что большая часть из 1,2 млрд руб. «дебиторки» — это долги управляющих компаний.
— Мы понимаем, что из этих долгов реальны к взысканию примерно 400 млн руб.
— Остальные 800 млн «ушли»?
— Там была и, скажем так, нечестная схема. Но это не значит, что все эти деньги кто-то украл! Дело вот в чем. Для того чтобы на бумаге выглядеть привлекательно, прежнее руководство МКП все время завышало объемы отпуска тепла. До потребителя столько не доходило. Львиная доля «дебиторки» как раз и образовалась на разнице между отпущенным и принятым теплом.
— Как бороться с такой практикой?
— К концу года мы сведем баланс отпущенного и полученного тепла к цифрам, которые будут соответствовать объективным потерям в сетях. Но лучший метод — переход на прямые договоры между потребителями и МКП. Меня уверяют, что пока по законодательству это невозможно. Но мы говорим о создании единой платежной системы, в которую будут «заходить» деньги потребителей и автоматически расщепляться между поставщиками.
— Тем не менее коммунальная структура «Квадры» — Воронежская теплосетевая компания (ВТСК) уже работает по схеме прямых расчетов с населением.
— У них уже есть прямые платежи, но договорных отношений при этом нет. Грубо говоря, потребители взяли на себя творческое обязательство — платить именно на указанный ВТСК счет. Тоже неплохо. У ВТСК уже есть единый расчетный центр, и поступившие туда деньги уходят поставщику тепла. Я надеюсь, единая платежная система заработает и у нас.
— Когда ждать инвестора для «Теплосети»?
— Пока его нет. Я по-прежнему считаю, что предприятие должно уйти в концессию «сетевому» оператору. При этом необходимо понимание схемы погашения существующих долгов.
— Можно ли заинтересовать потенциальных инвесторов таким активом с долговой нагрузкой больше 1 млрд руб.?
— На самом деле обязательства по коммерческим кредитам МКП составляют примерно 600 млн руб. Это те самые средства, которые привлекались на операционную деятельность. По кредиту в 1,2 млрд руб., взятому для санации МУП «Водоканал Воронежа», теплосетевое предприятие отвечать не должно.
— А кто должен? Концессионер «Водоканала Воронежа» — ООО «РВК-Воронеж»?
— Ни в коем случае. Схема реализовывалась еще до прихода этой компании. Этот заем — наша ответственность, и мы с ним будем работать. А вот коммерческие кредиты «Теплосети» должен закрыть концессионер, которого еще нет.
— Вы ведете переговоры с потенциальными инвесторами?
— Да. В частности, с «Квадрой» и структурами «Газпрома», занимающимися теплоснабжением. Я против того, чтобы на «Теплосеть» пришла какая-то маленькая компания, которая изначально не сможет улучшить ситуацию на предприятии. Это должен быть крупный холдинг, желательно с государственным участием. Как тот же «Газпром».
— Для МУП «Воронежская горэлектросеть» тоже будете искать концессионера?
— Нет. Единственный в моем понимании вариант здесь — продажа. А единственный контрагент, с которым мы можем эффективно вести переговоры, — это «Российские сети». МУП сейчас приносит прибыль — примерно 40 млн руб. в год. Но на такие деньги развивать электросетевое хозяйство невозможно. Оно должно попасть в инвестпрограммы крупных компаний. В нашем случае это только «Россети» через местный филиал — «Воронежэнерго».
— Видимо, кроме вас это понял кто-то еще. В воронежском арбитраже находится иск ООО «Велвел» о банкротстве МУПа.
— Мы хорошо подстраховались от подобных неожиданностей. Но долги, которые предъявляет нам эта фирма, очень старые и много раз переуступленные, видимо, придется платить. Но мы будем добиваться большого дисконта.
— Вы можете назвать конкретные сроки и условия продажи этого МУПа?
— Условие прежнее — рыночная оценка предприятия. Речь идет примерно о 2 млрд руб.
— Предшественников «Россетей» — «МРСК Центра» — эта цифра не устроила.
— Она не устроило их прежнее руководство. Сейчас там заканчивается корпоративная реформа, формируются бюджеты. Я думаю, с февраля мы снова вернемся к предметным переговорам.
— Они будут больше похожи на торг?
— Торг будет только в части условий, а не самой идеологии сделки. Я хочу, чтобы электросеть города была интегрирована в общероссийскую энергосистему.
— Несмотря на строительство новых дорожных развязок, транспортная обстановка в городе по-прежнему характеризуется как близкая к коллапсу. Как мэрия будет решать эту проблему?
— Во-первых, с помощью введения новых правил для участников рынка городских пассажирских перевозок. К апрелю мы будем понимать основные условия аукционов, на которых будут разыгрываться маршруты. С середины будущего года, надеюсь, эти механизмы запустим. Основное условие — парк не должен быть старше трех лет. Есть и множество сопутствующих ему требований. Кроме того, в центре города будем наводить порядок с парковками. Речь идет о «парковочных карманах» и многоуровневых парковках. Но мы не оставили и тему появления новых видов транспорта.
— Снова легкое метро?
— Да. Мы нашли партнера в лице московской компании «Мостгеоцентр». Они пока бесплатно ведут предпроектную подготовку. В том числе и в части формирования положительного мнения о воронежском легком метро в федеральных структурах. Также эта фирма сделает некий проект, который даст понимание, как легкое метро может выглядеть в Воронеже.
— Может быть, есть хотя бы примерные параметры проекта?
— Это будет преимущественно наземное метро. Возможно, в центре города и частично на Московском проспекте оно будет проходить под землей — здесь на поверхности оно, боюсь, уже не пройдет. По предварительным оценкам, инвестиции в строительство могут составить 15-18 млрд руб.
— Откуда будете брать деньги?
— Их нужно искать в федеральных программах. Возможны частные инвестиции от будущего оператора метро.
— Оно может быть рентабельным?
— Еще в советские времена посчитали, что город-миллионник, как Воронеж, может обеспечить достаточный пассажиропоток. Но для того, чтобы он действительно был, горожане должны поверить в общественный транспорт. Иначе это будет очень дорогая игрушка с полупустыми вагонами.
— О каких сроках реализации проекта идет речь?
— В течение трех лет мы должны прийти к возможности проектирования и строительства с понятными источниками финансирования. Сколько времени займет само строительство — сейчас второй вопрос.
— Вы говорили о наведении порядка на рынке наружной рекламы и о схеме ее размещения как о базовом документе. Она готова?
— Она уже разработана, сейчас проходит последние согласования. До конца года мы ее выпустим. Предполагается снижение количества рекламных конструкций на 30%, речь идет в первую очередь о больших форматах. Из исторического центра города наружная реклама должна быть по максимуму убрана. Эта схема действительно может стать основой для понятных правил игры на рынке. А он станет стабильным источником доходов казны. Речь идет, по оптимистичным оценкам, примерно о 500 млн руб. ежегодно.
— Исторический центр страдает и от точечной застройки. Где должен «строиться» Воронеж?
— Я сейчас скажу болезненную для строителей вещь. Город должен ограниченно развиваться на новых, незастроенных территориях, а приоритет мы отдаем участкам с ветхой и аварийной застройкой. Речь идет в первую очередь о районах улиц Солнечной, Ленинградской и 9 Января. Девелоперы, которые владеют участками по «периметру» города и решат их застроить, должны иметь в виду — вся инфраструктура будет возводиться ими за собственный счет.
— Ваш предшественник Сергей Колиух как о достижении мэрии говорил о переходе бюджетного планирования на программно-целевой принцип. Пришлось ли подвергать ревизии эту систему?
— Сейчас новые условия. Федеральный центр, вслед за ним область и, следовательно, мы перешли на формирование бюджета на основании госпрограмм. У нас это муниципальные программы. Для бюджета 2014-2016 годов мы приняли их 14. Где-то они просто формально объединены, где-то действительно глубоко переработаны. 98% бюджета идет через них. Но главное — мы распределили программы пообъектно и теперь понимаем, когда, к примеру, будет отремонтирован тот или иной двор. И можем брать четкие обязательства перед жителями.
— Вы упомянули иерархию власти. Сразу после вашего избрания многие эксперты говорили, что скоро вы перестанете быть замом губернатора и будете представлять интересы именно городской власти. И тогда возможны разногласия с областной властью. Они появились?
— Я чувствую себя вполне самостоятельным руководителем, а не заместителем. Позиция, которую сейчас занимает губернатор Алексей Гордеев, — помогать мне с высоты своего положения и опыта. Он никоим образом не навязывает мне решения. Проследите, какие темы мы обсуждаем, и вы поймете, что эти консультации инициированы мной. Мы просто ищем способы, которыми региональная власть может помочь городу. Губернатор представляет интересы не только села, но и города. Я не думаю, что мы можем войти в какие-то противоречия.
— Алексей Гордеев заявил, что будет оценивать работу мэрии после года работы. Это достаточный срок?
— Я думаю, да. За это время можно если не окончательных результатов добиться, то запустить процессы, по которым будет понятно, когда мы к ним придем.
— После первых 100 дней вам комфортно быть мэром?
— Мне интересно. Помимо того, что этот пост — большая ответственность, он открывает большие возможности для самореализации как управленца. Я не авантюрист и точно не готов идти на проекты, которые работают только на имидж мэрии, а не на город. Таких вещей от меня вы точно не дождетесь.
— Губернатор сказал, что пришел в Воронежскую область на десять лет. Вы себе какой-то срок во главе города отмеряли?
— Пока я готов честно отработать пять лет. А дальше будем смотреть по результату.