В Выборге завершился 4-й фестиваль российского кино "Окно в Европу". Несмотря на краткость и камерность он имел все признаки международного кинотурнира: конкурс, несколько ретроспектив, теоретические дискуссии и даже модный в последнее время показ незавершенных проектов. Однако в отличие от Канн или Венеции, где состязаются премьеры, а недомонтированные ленты авансируют себя на близкое будущее, выборгские конкурсанты стремились к куда более насущной цели. Главной призовой приманкой были деньги, которые спонсоры и государство посулили на печать копий и рекламу уже снятых картин.
Открывать окна в Европу — давняя забава российских прогрессистов. Хотя окна чаще всего оказывались разбитыми или наглухо заколоченными, энтузиасты находятся и поныне. И если не во всю Европу, то хотя бы в сопредельную Финляндию, на границе с которой находится старинный Выборг. Географический ракурс, впрочем, не всегда отвечал эстетическому. На церемонии открытия ведущая оговорилась и назвала "Окно в Европу" "окном в Париж". Оговорок хватало и в дальнейшем. Фестивальные модераторы непринужденно переименовывали поляка Ежи Кавалеровича в никому неведомого "Кавалерова", а балерину Анну Павлову в некую "Анну Павловну". Это было даже обаятельно, поскольку подтверждало свойскую атмосферу события, к чему так стремятся все российские киноакции последних лет. Но, если претендующий на семейность "Кинотавр" все больше и больше напоминает шумное домашнее застолье со всеми бабушками, дедушками, внучками и собачками, то "Окно в Европу" было похоже на пикник хорошо сплоченных столичных "шестидесятников", махнувших на исходе лета в Карелию.
Понятно, что в такой компании трудно избежать общих воспоминаний. Ностальгически прозвучал показ быковского "Айболита-66", приуроченный к тридцатилетию выхода фильма на экраны, ностальгией отдавала "Ретроспектива неизвестных", собравшая брызги "новой волны" 60-х — от полочного "Никогда" Петра Тодоровского до "Бегущей по волнам" Павла Любимова. Образы недавнего прошлого воскрешала отмеченная жюри короткометражка "Реквием" — монтажные мемуары о Леонове, Папанове, Евстигнееве, Дале, Высоцком. По минувшему вздыхал и саксофон Алексея Козлова, однажды вечером сменившего роль фестивального рефери на более привычное амплуа клубного музыканта. В остальном посолидневшие дети ХХ съезда остались верны себе: в ночном пиру произносились тосты за отсутствующих друзей и, в полном согласии с законами шестидесятнического гостеприимства, ни один фильм не уехал с фестиваля без пусть маленькой, но награды.
Были, конечно, и распри. Но опять-таки негромкие, междусобойные, продолжающие давно начатый спор или иллюстрирующие естественный конфликт взрослых детей и моложавых родителей. Одни режиссеры, как, например, Борис Бланк, честно признавались, что снимают кино для собственного удовольствия и немножко для продюсеров. Другие, как Владимир Басов-младший, осуждали самовыражение и звали к массовому кинематографу. Любопытно, что при этом Бланк экранизировал вполне публичную пьесу Брехта "Карьера Артуро Уи", а Басов-сын представил на суд очень личностный моральный триллер "Одинокий игрок", где гениальный математик терпел фиаско в попытке вывести уравнение вознагражденного азарта.
При этом и те и другие сходились в необходимости новых форм производства и финансирования. Теоретический раздел фестиваля был посвящен животрепещущей проблеме кино и телевидения. Поначалу участники принялись было в очередной раз обсуждать перспективы домашнего сериала, но потом перешли к вопросам о совместных постановках и источниках средств. Ответ последовал незамедлительно. После того как Алексей Герман вызвал настоящую сенсацию, впервые обнародовав получасовую видеоскладку материала своего суперпроекта "Хрусталев, машину!", НТВ вручило ему 150 млн рублей на завершение работы. О качестве самого материала в кулуарах много спорили, но ясно одно — Герману, работающему над фильмом почти четыре года, понадобится еще немало времени, чтобы сделать соответствующий звукоряд к своему фирменному изображению.
Среди учредителей фестиваля значились Российская и Московская гильдии режиссеров. Рука профессионального постановщика явно прикоснулась к главному сюжету фестиваля. Конкурсных фильмов было немного, и волей-неволей приходилось смотреть их внимательно, пристально, не злоупотребляя контекстами и сравнениями. В результате очень выгодно оттенились столь разные достоинства, как рукодельные фактуры "Принципиального и жалостливого взгляда" Александра Сухочева или полузабытая экшн-формула "пиратского фильма", использованная Григором Гярдушяном в притчеобразной "Империи пиратов". Достойно выглядел и только что обруганный на "Кинотавре" фильм Ежи Кавалеровича "За что?". В неторопливом ритме выборгского фестиваля он стал тем, чем и должен быть, — размышлением живого классика о неисповедимых путях веры, наказания и вины.
"Окно в Европу" открывалось в обе стороны. Отдельную программу составили детские фильмы северных стран, регионально и тематически к ним примкнула премьера финской ленты "Томас" (режиссер Раймо Ниеми). Сам режиссер, некогда закончивший наш ВГИК, предупредил, что рассказ о судьбе трудного подростка будет суровым, подчас жестоким. Увы, пока на экране юный герой читал Сэлинджера и боролся с беспределом в трудовом лагере, его выборгские сверстники табунами валили из зала. Зато Борис Бланк радостно заявил, что с его "Карьеры Артуро Уи" в Выборге народу ушло гораздо меньше, чем обычно. Что лишний раз доказывает мудрость песенного афоризма, тридцать лет назад прозвучавшего в "Айболите-66": "Нормальные герои всегда идут в обход".
СЕРГЕЙ Ъ-ДОБРОТВОРСКИЙ