Англия намерена вернуть Шотландии легендарный исторический памятник. С помощью этого политического жеста в Лондоне надеются ослабить агитацию шотландских сепаратистов.
Заслуги Египта перед Шотландией
Для патриотов Шотландии Stone of Scone (то есть "камень из Сконы") давно превратился в символ их национального суверенитета. Согласно поверью, Шотландия будет независимой до тех пор, пока ее правители будут короноваться на этом "камне судьбы". Со временем камень приобрел аналогичное значение и для англичан. Ровно 700 лет назад эта красновато-серая плита из песчаника весом 152 кг была вмонтирована в средневековый трон, стоящий сейчас в лондонском Вестминстерском аббатстве. Это произошло после того, как ее выкрал у шотландцев английский король Эдуард I. Акция Эдуарда имела вполне циничный характер и была направлена на деморализацию шотландцев и срыв их предполагаемого альянса с французами. То, что реликвия была помещена под сидение специально созданного для этой цели "эдвардовского" трона, наглядно иллюстрирует соотношение сил и отчасти напоминает непростое положение разгромленных на Калке русских князей, когда они, по словам классика, очутились "под задами мощными татар". Как бы там ни было, конструкция трона оказалась очень добротной. Со времен Эдуарда на нем принимали коронацию все правители Англии, а затем и Великобритании. 2 июня 1953 года на этом троне была коронована и Елизавета II.
Иногда "камень судьбы" называют "плитой Иакова". По одной из легенд, он служил этому ветхозаветному патриарху в качестве подушки. Разумеется, именно на нем Иакову и приснился знаменитый сон о лестнице в небо (громогласно воспетый наряду с прочими англосаксонскими мастерами культуры и небезызвестным Робертом Плантом). Проснувшийся Иаков был так восхищен необычайными свойствами своей с виду довольно-таки жесткой подушки, что использовал плиту в созданном на месте божественного откровения алтаре. Затем камень якобы был похищен мифическим принцем Гателусом и перенесен из Святой Земли в Египет, а оттуда в Ирландию, где правители династии Тара использовали его при коронациях. Кстати, в те времена латинское название scoti относилось именно к ирландцам и лишь со временем было перенесено на шотландцев (так как галльское заселение Западной Шотландии осуществлялось выходцами из Северной Ирландии). По другой легенде, мифическая египетская принцесса Скота после скитаний по всей Европе довезла камень до Шотландии и водрузила его на вершину холма Дунадда под городом Дунстафнагом. Здесь камень исправно служил для коронации шотландско-ирландских королей, пока в 838 году объединитель шотландцев и пиктов Кеннет Макалпин не перенес его в тогдашнюю столицу пиктов Скону, где камень покоился 458 лет, вплоть до рокового 1296 года, когда он приглянулся англичанам. Впрочем, существует и куда более прозаичная версия легенды. Она отрицает исторические заслуги Египта перед Шотландией и утверждает, что камень имеет вполне местное происхождение и был обтесан в каменоломне недалеко от города Обана. Так или иначе, камень использовался при коронациях всех правителей Шотландии вплоть до Джона Баллиола (в 1292 году). После того как папа римский отказал шотландцам в святом масле для помазания на трон, плита приобрела дополнительное сакральное значение. (Не исключено, что именно этим обстоятельством объясняются и ветхозаветные эпизоды ее насыщенной истории.)
Вероломная каменоломня
На рождество 1950 года вокруг камня-путешественника разыгралась новая авантюра. В вестминстерскую часовню ворвались несколько молодых шотландских националистов под предводительством известного писателя (и, что любопытно, юриста) Яна Гамильтона. Приложив поистине героические усилия, эти господа выломали камень из трона, погрузили его в багажник автомобиля (явно в целях эпатажа святотатцы использовали машину марки Ford Anglia) и, несмотря на вселондонский полицейский аврал, вывезли камень в Шотландию. Лишь через год, после долгих розысков, англичане обнаружили камень в аббатстве Арброут и вернули его обратно в Вестминстер.
И тут начинается самое интересное. После похищения камень якобы раскололся надвое, так что шотландцы вынуждены были отдать его на реставрацию каменщику Берти Грею. На своем смертном одре этот человек заявил, что плита, которую англичане вывезли обратно, — это лишь копия настоящего камня, который якобы до сих пор сохраняется в надежном месте в Шотландии. По словам Грея, перед тем как склеить "настоящий" камень, он вложил в него записку, подтверждающую его подлинность. Эту бумагу удостоверил своей подписью бывший ректор университета в Глазго Джон Маккормик. До своей университетской карьеры этот господин был шефом каменщиков, которые ремонтировали Stone of Scone. Этого мало: Маккормик (и тут круг замыкается) был одним из учредителей националистической партии Scottish National Party.
Что думает по этому поводу Скотланд Ярд? Доподлинно известно лишь то, что следователи допросили похитителей камня. Но ни судебный процесс, ни уголовное расследование начаты не были. Дело было замято. В качестве обоснования англичане несколько двусмысленно сослались на свое "уважение к шотландскому общественному мнению". Лондон явно так боялся эксцессов, что даже журналисты BBC получили строжайшее указание не допускать в эфире никакого "зубоскальства" по этому поводу.
Монархический детектор лжи
По настойчивому совету премьер-министра Джона Мейджора королева Елизавета II недавно приняла решение вернуть камень шотландцам. Мейджор, в свою очередь, поддался уговорам министра по делам Шотландии Майкла Форсайта (который имеет репутацию очень умного и коварного политика). Немедленно вспыхнули новые споры о том, у кого камень настоящий, а у кого — фальшивка. Все уважающие себя шотландские патриоты убеждены, что камень давно в Шотландии и что англичане пытаются взять реванш и "всучить Эдинбургу подделку". Со своей стороны, министр Форсайт клянется, что Лондон действует исключительно из самых благих побуждений. Дело затрудняется тем, что с плиты в свое время действительно и официально были изготовлены несколько копий — для музейных целей. К тому же филантропия Мейджора ограничена жесткой оговоркой: шотландцы обязаны возвращать камень в Лондон каждый раз, когда предстоит новая коронация британского монарха. Выполнят ли они это требование, сказать сложно. Ведь и англичане уже в 1328 году обещали вернуть камень шотландцам — и нельзя сказать, чтобы очень торопились сдержать слово.
Но это еще не все. Дело в том, что "камень судьбы" служит своеобразным монархическим детектором лжи. Согласно легенде, плита издает одобрительное гудение каждый раз, когда предстоит коронация короля, который имеет истинное право на престол. Если же на трон претендует узурпатор или самозванец, то Stone of Scone зловеще и грозно молчит. Как несколько витиевато отметила швейцарская газета Neue Zuercher Zeitung, "популярность Мейджора и всей его консервативной партии в Шотландии не настолько высока, чтобы в ходе визита премьера в Шотландию ему стоило опасаться каких-либо неприятностей из-за чрезмерной сонорности почтенного камня".
Две гордые нации
Политическая подоплека жеста Лондона ясна: консерваторы хотят заручиться поддержкой шотландцев перед скорыми выборами в парламент. Чтобы подчеркнуть свою добрую волю, Мейджор несколько недель назад лично отправился в Дамфрис, где расположен штаб Scottish Grand Committee. Это значит, что впервые за последние триста лет британский премьер обратился к собранию шотландских депутатов на шотландской земле.
Самостоятельная шотландская законодательная власть была упразднена договором об унии 1707 года. Днем наибольшего унижения шотландцев считается 16 апреля 1747 года, когда англичане, разгромив шотландских бунтовщиков в битве под Каллоденом, не только запретили шотландцам носить оружие, но и играть на волынке и даже ходить в национальной одежде. Лишь в середине XIX века королева Виктория (которая весьма симпатизировала шотландцам) отменила этот запрет. Сейчас 16 апреля отмечается в Шотландии как праздник бывшей — а может, и будущей? — независимости. Высокопоставленным англичанам присутствовать на этом мероприятии не рекомендуется.
Согласно опросам эдинбургской газеты Scottland on Sunday, за независимость выступают около 72% шотландцев, из них 37% требуют полной автономии, а 35% — частичной независимости и собственного парламента. После распада Британской империи многие шотландцы не видят смысла подчиняться Лондону и предпочли бы напрямую контактировать с Европейским союзом. Постоянные конфликты Лондона с Брюсселем, Парижем и Бонном укрепляют мнение Эдинбурга, что в одиночку он сможет лучше отстоять свои интересы в ЕС. По мнению Алекса Селмонда, лидера Scottish National Party, которая стала второй по влиянию политической силой Шотландии после лейбористов, "нам пора прекратить финансировать экономическое фиаско англичан". Главным камнем преткновения в данном случае является отнюдь не Stone of Scone, а проблема распределения прибылей от шотландской нефти, которая приносит сейчас около 2,7 млрд фунтов стерлингов в год. Эти деньги, естественно, идут не только в казну Эдинбурга. Выгодна или не выгодна шотландцам автономия, сказать сложно. Многовековая принадлежность к Соединенному Королевству имела свои преимущества. Лондон предоставил шотландцам прекрасные возможности для торговли табаком, шерстью, текстилем и т. д. Даже сейчас экономическое положение Шотландии по многим параметрам лучше английского. Здесь самый низкий уровень безработицы в стране, а темпы роста производства выше, чем в Англии. Шотландские школы также слывут лучше английских, что объясняется не только их пресвитерианскими традициями, но и щедрым финансированием из лондонского Scottish Office.
Лондонские эксперты подсчитали, что только на содержание собственного парламента шотландцам придется платить дополнительный налог в 40 млн фунтов. В этом случае налоговое бремя в Шотландии будет самым высоким на Британских островах. Это достаточно весомый аргумент для шотландцев, явная или мнимая прижимистость которых давно стала любимой темой англосаксонских анекдотов. Станет ли возвращение "камня судьбы" началом новой эры в отношениях Англии и Шотландии? "Ни одну нацию нельзя насильно принудить оставаться в королевстве, — считает премьер Мейджор. — Если на то пошло, мы можем разделить нашу страну. Шотландцы должны сами решить, нужно ли им это. С моей личной точки зрения, в результате мы можем получить две очень гордые нации. Осиротевшие. Разведенные. Усеченные. И все более провинциальные".
РОДИОН Ъ-ВОДИН