Во многих случаях компетентность государственного института определяется не только готовностью интерпретировать происходящее, но и отказом от представления "единственно верного" объяснения происходящего. В этом смысле Банк России, избегающий в настоящее время подробных комментариев о январском поведении курса рубля и воздерживающийся от прогнозов поведения инфляции, не столько центробанк, воспринимающий любые заявления от своего имени как элемент денежно-кредитной политики в условиях плавающего курса, но и едва ли не единственный в РФ госинститут, в котором не выдают рабочие гипотезы за точное знание. А это дорогого стоит.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
События, которые заставили ЦБ впервые за десятки месяцев выступать с действительно крупными интервенциями для изменения скорости снижения курса рубля к бивалютной корзине, на деле пока известны лишь в общих чертах. Констатация того, что во второй половине января 2014 года несколько крупных игроков предположительно на финансовом рынке США ошиблись с интерпретацией заявлений ФРС США о скорости планового (объявленного летом 2013 года) сокращения политики "количественного ослабления" и в итоге в течение нескольких дней вынуждены были выводить вложения в высоколиквидные активы на всех развивающихся рынках, в том числе российских, мало что кому дает: внести РФ в будущие лидеры по "хрупкости" курсообразования аналитикам еще в декабре 2013 года в голову не приходило. Нет оснований и предполагать игру против рубля в январе со стороны госбанков, равно как и масштабный отток капитала через дочерние структуры иностранных банков в РФ. По всем признакам заработки банковской системы в прошлом месяце были для бенефициаров приятным, но неожиданным подарком. И что бы ни происходило на рынке в реальности, оно происходило локально: против версии о том, что шок с внешних рынков наложился на проблемы с текущей ликвидностью во всей банковской системе, играет почти полное отсутствие какого-либо влияния происходящего на ставки межбанковского кредита.
Собственно масштаб "валютной паники", по данным имеющихся сейчас оценок, сильно преувеличен: не исключено, что ЦБ по итогам января 2014 года будет констатировать снижение, а не повышение степени реагирования и населения, и компаний на неожиданную курсовую динамику. Во всяком случае, по неофициальной информации, ЦБ в неделю "валютной паники" зафиксировал снижение, а не повышение инфляционных ожиданий — притом что население России, в целом мало интересующееся характером связи курса рубля и инфляции, исторически воспринимает любую тревожную новость, вплоть до метеорологической, как сильный проинфляционный сигнал.
Отказ ЦБ в этой ситуации "абсолютно точно знать", что происходит,— это отказ от решений на основе недостаточной информации. Если что-то и сделает рубль стабильнее, то явно не готовность менять правила игры раз в квартал.