В прокат выходит "Лего. Фильм", 3D-мультфильм, построенный из кубиков самого знаменитого в мире конструктора, и внезапно обернувшийся остроумным политическим памфлетом.
Начать стоит с того, что это совершенно бредовая идея. Лего — кубики с пупырышками, человечки с желтыми цилиндрами вместо голов и ручками-клешнями. Основа популярности лего — в условности каждой детали и всего мира, который из них можно построить. Оно не имитирует реальность, а симулирует процесс ее создания, требует участия рук. 3D-анимация — напротив, про выморочную убедительность, про то, чтобы нарисованные принцессы и космонавты двигались как живые, чтобы развевались волосы, блестели зубы и огонек в глазах.
Зачем совмещать одно с другим? Ответ напрашивается: потому что "Лего", несмотря на весь свой уют и рукодельность,— капиталистическая корпорация, давно работающая с Голливудом, лепящая конструкторы по мотивам "Звездных войн" и "Гарри Поттера" и мечтающая о расширении в новые медиа. И вот эта мечта наконец реализуется, к работе над мультфильмом про конструктор привлекаются режиссеры средней руки мультфильма про осадки в виде фрикаделек Фил Лорд и Крис Миллер. Затея вроде бы обречена восприниматься как коммерческий курьез.
И происходит чудо. Во-первых, "Лего. Фильм" — попросту одно из лучших произведений голливудского мейнстрима последних лет. В нем — удивительная живость и прекрасная жанровая безответственность, когда не чувствуется механическое выполнение долга перед франшизой, серийным каноном. Бредовые условия (речь по-прежнему о человечках из конструктора) оказываются обстоятельством не ограничивающим, а освободительным. И в ковбойском салуне слепой волшебник играет на пианино, а маниакальный Бэтмен как ни в чем не бывало скачет по радуге и препирается с жизнерадостным котенком-единорогом, которого разъедает глубоко запрятанная агрессия.
Во-вторых, что еще удивительнее, это, кажется, самое убедительное использование 3D за все годы утомительного торжества этого формата. Становится очевидно, что объемное кино идеально не для фантастического гиперреализма, эффекта присутствия, а для несусветного аттракциона — возможности заглянуть внутрь коробки кубиков. В том, что касается 3D, от лего-фильма временами захватывает дух — так что Джеймсу Кэмерону и не снилось. Для языка объемного кино мультфильм Лорда и Миллера — это авангардный скачок вперед, примерно как когда после рядовых нуаров 30-х появляется Орсон Уэллс. Сравнение не совсем случайное: Уэллс — один из тех людей, что обнаружили родственность кино не только литературе, живописи, театру, но и архитектуре — то, что пространство может быть не условием действия, но самим действием. К фильму о конструкторе это, как можно догадаться, имеет самое прямое отношение. Непрерывная стройка, бесконечная череда пластиковых метаморфоз — именно то, за чем хочется наблюдать со всех углов — вертеть не руками, так глазом.
Бредовые условия (речь-то о человечках из конструктора) оказываются обстоятельством не ограничивающим, а освободительным
С этим напрямую связан и сюжет фильма. Его главный герой, строитель Эммет. Он, собственно, строит, и делает все только по инструкции. Такие, как он, играют на руку зловещему Президенту Бизнесу (он же — Лорд Бизнес). Этот персонаж — воплощение консервативной, охранительской мечты об устройстве мира. Он хочет, чтобы все фигурки и кубики стояли, где им положено, ковбои не общались с космонавтами, чтобы игра шла по правилам. Как любой настоящий фашизм, режим Бизнеса держится на всеобщей эйфории и индустрии одурманивающих развлечений (хит — телешоу "Где мои портки").
Из подполья ему противостоят похожий на старого хиппи мудрец Витрувиус и Великие Мастера, которые умеют строить из находящихся под рукой кубиков все, что угодно, овладевать пространством, как своим воображением. У мастеров есть пророчество об избранном, который найдет таинственный Блок Сопротивления и положит конец правлению Лорда Бизнеса. Этим избранным ненароком оказывается — по крайней мере, всем так кажется — ничего не умеющий, глупый и покорный Эммет, воплощение заурядности. Он находит блок за пару дней до того, как Лорд планирует склеить наконец весь мир и навсегда предотвратить перемены.
Все это, понятно, смотрится как пародийная вариация "Матрицы". Но авторы "Лего. Фильма" умнее, вторым слоем встает гиллиамовская "Бразилия", а за ней — и "Метрополис" Ланга (еще одного великого режиссера-архитектора). Хотя чем копаться в аллюзиях, интереснее посмотреть на политический контекст. Редкий случай: его не надо вычитывать в намеках, он на поверхности и не дает отвернуться. Критик The Guardian даже назвал "Лего. Фильм" ответом Голливуда на "Оккупай"-движение.
До того самой заметной реакцией на него был нолановский "Темный рыцарь", в котором похожие на участников "Оккупай" анархисты были жуликами, преступниками, несущими угрозу человечеству. Здесь — все наоборот. Поначалу кажется, что это вовсе антикапиталистическое кино. Тем более умное, что политика тут ни секунды не мешает веселью, не отдает морализаторством. Под конец оказывается, что его левацкий пафос не то чтобы обманчив, но за революцию авторы, в общем, не выступают.
Скорее тут — призыв к сильным, рука, протянутая тому самому Лорду Бизнесу с приглашением к сотрудничеству, совместному преображению мира (в кадре это происходит буквально). Наверное, такой финал можно счесть идеологической клюквой, умиротворенным поражением. Революционная утопия оборачивается предложением перейти от консервативно-неолиберальной модели к, скажем, социал-демократической (еще раз вспомним: это американский фильм про скандинавские игрушки). Но, как бы то ни было, задор переустройства, на котором держится картинка Лорда и Миллера, это не обесценивает.
В прокате с 27 февраля