"Евросоюз — это МММ"

Как стало известно "Огоньку", патриотические силы российского общества уже придумали свой ответ майдану. Специально для борьбы с засильем европейских ценностей создается новое движение — Русский интернационал. Его идейный вдохновитель, депутат Госдумы, председатель партии "Родина" Алексей Журавлев, поделился с "Огоньком" своими стратегическими планами

— Вы только что вернулись из Одессы, а до этого были в Крыму и восточных городах Украины. Какова цель этих командировок? Вы кого-то консультируете, лично следите за событиями в соседнем государстве?

— В Крыму я был по приглашению партии "Русское единство" и других прорусски настроенных сил. Мы занимаемся созданием Антифашистского славянского фронта — организации, которая могла бы оказать помощь братскому украинскому народу в противодействии цветным революциям и пропаганде чуждых ценностей. Пока мы объединили в единую структуру 60 различных движений, имеющих общую платформу и заинтересованных в выходе из того кризиса, в который сегодня попала Украина. Это действительно небезразличные люди, у них есть своя политическая позиция. Известен, например, факт, что представители "Русского единства" внесли в Верховный совет Крыма предложение созвать комиссию по расследованию законности передачи полуострова Украине в 1954 году. Говоря иначе, они умеют задавать неудобные вопросы власти, умеют и работать своими руками: восстанавливать памятники, разгонять рынки на месте кладбищ, проводить фестивали. Прорусских организаций на Украине очень много. Естественно, в Крыму они наиболее оформившиеся и должны стать ядром Славянского фронта, в Одессе пока все более разрозненно, равно как и в других городах Украины. Но мы работаем над их объединением.

— Антифашистский славянский фронт останется исключительно украинским явлением?

— Конечно, в первую очередь мы должны помочь Украине. Однако наши планы идут несколько дальше. Мы планируем презентовать новаторский проект — организацию Русский интернационал, которая, как мы ожидаем, будет иметь представительства и пространство действий во всех постсоветских странах, а возможно, и за их пределами. В Москву приедут делегаты из Прибалтики, Белоруссии, Украины, Молдавии, Приднестровья, Казахстана и даже из Бельгии. "Конгресс русских общин", небезразличные люди на местах живо поддержали идею создания Русинтерна, потому что всем очевидно: российские ценности, российское видение мира сегодня требуется защищать и отстаивать, ведь почти во всех странах СНГ их пытаются дискредитировать. Во времена нынешних цветных революций мы очень проигрываем в информационной войне. Есть "Голос Америки" на украинском языке, но "голоса России" там не слышно в принципе. По-хорошему, нам необходимо особое министерство пропаганды, эти вещи должны регулироваться на государственном уровне. Непорядок, когда в Молдавии объявляют врагами родины тех граждан, которые поддерживают идею вступления в Таможенный союз, в то время как румынские полицейские уже имеют право свободно действовать на молдавских территориях. Это, по меньшей мере, вызывает вопросы. Мы должны бороться за интересы своей страны и тех людей, которые разделяют наши ценности, поэтому нам нужен и Антифашистский фронт, и Русинтерн.

— В революционные периоды цель таких организаций — поддерживать действующую власть?

— Патриот обречен поддерживать власть, какая бы она ни была. Даже если она слабая, все равно у нее должна быть опора, она должна чувствовать, что в стране есть небезразличные люди. Иначе настанет хаос. Сегодняшние революции принципиально отличаются от революции 1917 года. Тогда новая власть смогла взять на себя всю ответственность и честно объявить диктатуру, которая неизбежна после всякой настоящей революции. Сейчас никто к ответственности не готов, потому что не умеют ни разрушать, ни строить. Украинская власть зашла в тупик, потому что она не может ни подавить бунт, ни отступить назад, а иначе какая же это власть. Если говорить серьезно, то проблема в том, что подавить бунты способно только независимое государство.

— Украина, по-вашему, не из их числа?

— Независимость сейчас очень редкая вещь. Крайне. На Украине идет речь не просто о потере суверенитета, а о двойной и тройной потере: государственные чиновники США обсуждают, кто будет руководить этой страной — без народа и власти. Печальный факт. Но даже если мы посмотрим на Европу, где там у нас суверенные государства? Вот, Берлускони что-то пытался сделать, так его быстро закатали в асфальт. Когда я задал этот вопрос на учредительной конференции Славянского фронта, мне правильно ответил один делегат: единственное независимое государство в Европе — это Белоруссия. Все остальные передали полномочия за океан, и сейчас то же пытаются сделать с Украиной.

— Ваше независимое государство, вероятно, должно ни с кем не считаться и гордиться своей непредсказуемой политикой.

— Дело не в том, что независимое государство с кем-то не считается, а в том, что с ним сложнее договориться, и это многим неудобно. Вот, говорят, что мы против евроинтеграции Украины. Ничуть нет, Россия и сама интегрируется в пространство Европы. Просто нужно понимать, что, если ты будешь слабым игроком, без экономического потенциала и, что еще важнее, без армии, тебя прогнут и не станут слушать. О какой экономике Прибалтики в рамках ЕС мы можем говорить? Ее просто не существует, это арифметическая погрешность. Европе не нужны независимые государства, тем более Украина. Сильная Украина нужна только России. Я так скажу: ЕС — это чистой воды пирамида, МММ. Весь Союз существует только за счет привлечения новых членов и расширения, а если этого расширения не будет, сразу начнется развал. Не случайно у них есть даже такой специальный еврокомиссар по расширению. Интересно, что бы они сказали, если бы в России появился министр по расширению.

— Кажется, не так много стран хотят "интегрироваться в Россию", министр будет бездельничать. Или вы найдете ему работу?

— На самом деле будущее Европы далеко не однозначно, а вот в России сегодня как раз возникают тенденции, которые способствуют дальнейшему развитию. Социально-политический и духовно-нравственный кризис, разразившийся в Европе, это, я вам скажу, серьезно. Мы в 1990-е тоже хотели, чтобы было "как у них". И вот получили: сколько сортов колбасы в магазине, сколько йогуртов... А счастья нет. И умным людям стало ясно, что это тупик.

— Если считать европейскими ценностями йогурт и колбасу, то что такое славянские ценности?

— Достаточно посмотреть, что в Европе происходит с образованием, чтобы многое понять о ее ценностях. В СССР готовили личностей, которые знали и литературу, и историю, и математику. В Европе готовят узких специалистов, которые ничего не должны знать, кроме своей маленькой рабочей сферы. Либеральная модель пытается нас уверить, что сегодня нужны такие люди. Но России они не нужны, у нашей страны всегда была своя миссия — и миссия огромная. Она запредельная: офисный планктон не может ее выполнить, ее могут выполнить только личности, воспитанные государством. Нужно говорить, что у нашей великой страны не те задачи, которые есть у Европы: мы существуем не для того, чтобы у всех было хорошо с колбасой и йогуртом. Нет, у нас более широкая миссия.

— Так какая же?..

— Нельзя равнять нас ни с одной европейской страной. Если удастся уничтожить Россию, мир изменится до неузнаваемости. Мы должны ставить перед молодыми людьми задачи не на одно поколение. Даже если мы решим создавать офисный планктон, у нас не получится, потому что внутренняя структура противится этому. Специфика России станет яснее, если мы вспомним, как воспитывают детей на Западе и у нас. Там им все разрешают, потакают их слабостям, а у нас всегда считалось наоборот — что принуждение хорошо. Мы принуждаем ребенка жить в соответствии с теми ценностями, которые исторически и духовно важны для нашей страны: он больше не хочет закинуть себе в живот сосиску, а думает о более серьезных, если хотите, духовных вещах. Это совсем другая миссия. Мы всегда принуждали, у нас даже сказки совсем другие, не такие как в Европе. Вот, есть Иванушка-дурачок, который пошел к проруби и нашел щуку...

— По-моему, Иванушку в таких сказках как раз никто не принуждает...

— В том-то и дело: так нам мечталось, чтобы все получить без труда. Но потом человек ставился в такие условия, что он брал плуг, молот и пахал землю, ковал, чтобы своими руками создавать жизненные блага. Мы всегда жили в царстве необходимости и долга — в этом наша уникальная миссия. А Европа дошла до того, что сделала меньшинства своей политической основой. Есть очевидная историческая причина: если в каком-то месте Европы что-то случалось, то местным жителям просто было некуда идти. А у нас, если с Москвой не все в порядке, казаки шли на Дон, а если на Дону не так — то в Сибирь. У нас и сейчас можно так уйти, что никто тебя не найдет, то есть мы всегда мыслили более широко. И Украина напрасно надеется, что сможет найти в европейской идее какой-то выход для себя, мы всегда отличались от Запада и Америки — перемениться не сможем.

— А договориться можем?

— На мой взгляд, Украине не хватает жесткости. Власть должна быть властью, это везде так. Вон, в США применяют воздушно-десантные войска для разгона демонстраций, и ничего — демократия. И украинская власть должна наконец-то взять ответственность за "Беркут", поддержать бойцов, потому что это единственные люди, которые сегодня противостоят хаосу. Когда бунты прекратятся, тогда можно и поговорить. Только они же все равно слушать не хотят. Поэтому мы надеемся, что на Украине просто найдутся живые силы, которые смогут вытеснить всех квазиреволюционеров и объяснят миру, чья это страна. А мы постараемся им помочь, дать Украине возможность развиваться, предоставить реальные инвестиции. Например, в конце месяца я надеюсь отправиться на Украину уже не один, а с правительственной делегацией, с курирующим ВПК вице-премьером Дмитрием Рогозиным. Будем обсуждать совместные проекты в оборонно-промышленной отрасли, здесь у нас очень много связей и взаимных интересов. Мы идем от частных инициатив к правительственному уровню, чтобы украинский народ понимал: мы не просто болтаем, а готовы реально помочь соседнему государству. В конце концов, у нас одинаковые ценности и есть общая миссия.

Беседовала Ольга Филина