Программа переселения в Россию соотечественников из-за рубежа действует восьмой год. Несмотря на попытки ее модернизировать, вопросов к ней меньше не стало. Действительность все больше расходится с первоначальным замыслом, на местах в переселенцах видят не соотечественников, а конкурентов за рабочие места, возиться с ними властям не хочется, а с кого спрашивать за это, неясно... "Огонек" попытался понять, почему соотечественники не нужны даже в тех регионах, которые раньше зазывали их на уровне губернаторов
Фото: Коммерсантъ / Надалинский Евгений / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Надалинский Евгений / купить фото
Вахтер Анна Васильевна Федченко выходит на порог большого двухэтажного барака, загораживая собой проход. Протиснуться мимо нее невозможно, приходится объяснять: мы приехали узнать, почему конфликтуют администрация Калининградского миграционного центра и люди, которые живут в бараках более 10 лет. Анна Васильевна, улыбаясь, предлагает пройти за угол, в административное здание, чтобы получить разрешение на посещение.
Административный комплекс области — это комнатушка не больше 5 квадратных метров, в которой впритык друг к другу стоят столы начальника Миграционного центра ФМС России в поселке Северный и его заместителя.
Они отказываются общаться с прессой, которую позвали конфликтующие с ними участники программы переселения соотечественников. Этих бывших русскоязычных жителей Казахстана, Узбекистана и других среднеазиатских стран собираются выселить из бараков, принадлежащих Миграционному центру. Основание — в 2015 году у них, выражаясь высоким стилем, которого придерживаются составители этой программы, завершается период адаптации на исторической родине. В переводе на административный это значит, что срок действия удостоверений переселенца у них заканчивается, а вместе с ним и возможность пользоваться для проживания в РФ помещениями из так называемого маневренного фонда. Ходят слухи, что после того, как отсюда выселят участников программы переселения, сюда заселят других выходцев из Средней Азии, не соотечественников.
"Посмотрите, как мы живем"
У администрации Миграционного центра есть серьезный оппонент — Надежда Усадова. В общежитии, что в том самом бараке, у нее своя комната, впрочем, не больше той, в которой сидит начальство Миграционного центра, и живет она в ней вдвоем с уже почти взрослым сыном. Но места хватает, потому что с этого года сын учится в кадетском училище и дома почти не бывает. В комнату начальников она врывается вихрем, впереди журналистов, требуя не чинить препятствий их доступу в барак. Благодаря ее усилиям о проблеме переселившихся в Калининградскую область соотечественников знают уже не только региональные, но и федеральные СМИ.
— Я знала, что они постараются вас не пустить в общежитие, они сюда и депутата Госдумы не хотели пускать,— твердо говорит Надежда, и у начальства не остается шансов отказать ей в требовании пропустить журналистов.
Калининградская область — один из тех регионов, куда российские власти активно призывали переехать живущих в странах постсоветского пространства соотечественников в рамках федеральной программы переселения. Около 16 тысяч человек воспользовались этой возможностью. 200 семей поселили здесь, в поселке Северный, в 20 километрах от Калининграда, на территории разваливающегося военного городка.
— ...Не понимаю, чего они хотят, ведь живут как люди,— ни с того ни с сего выдает в ответ на вопрос, как пройти к жилищу переселенцев, случайный прохожий. И добавляет: — Посмотрите, как мы живем.
Идем смотреть.
Когда-то вокруг его добротного кирпичного дома с верандой камешками были выложены цветники, на окнах лакированная резьба: до войны тут жили немцы. Теперь это барак с хрустящими под ногами досками, запахом нечистот и пустыми глазницами окон крайних квартир. Из европейского антуража до наших дней дожило только гнездо аиста на крыше. На фоне этой жути отремонтированные дешевым сайдингом общежития (их, впрочем, тоже называют бараком) для переселенцев действительно выглядят достойно.
Их обитатели, переехавшие в эти края по программе переселения соотечественников, получили это жилье как временное — пока не появится возможность обзавестись собственным углом. Власти Калининградской области обещали помочь в плане обустройства. Например, выдавать земельные участки переселенцам вне аукционов по минимальным ценам, чтобы люди имели возможность построиться. Но сама по себе такая постановка вопроса противоречит закону, потому что в России только отдельные категории граждан имеют право на приобретение участка без аукциона, а переселенцы из стран СНГ в их число не входят, поэтому никто земли не получил. Лишь небольшая часть людей обзавелась своим жильем, как правило, в отдаленных районах области.
Тех, кто не заработал на жилье, среди переселенцев считают неудачниками. Но такие не все. "Успешные" — это, как правило, те, кто переехал из крупных городов, в основном Казахстана. Цены на недвижимость, скажем, в Алма-Ате и Калининграде сопоставимы, поэтому, продав жилье в Казахстане, купить дом или квартиру в Калининградской области можно. Беда в том, однако, что не все приехали из городов-миллионников. Кроме того, были и те, кто бросил все, уезжая в Россию. Переселенцы из Узбекистана, Киргизии до сих пор ютятся по чужим квартирам.
Далеко и дорого
В своем бараке у Андрея Щурова самая благоустроенная комната: "в тесноте да не в обиде" — это про него. Из шкафчика он вытаскивает несколько файлов с документами, но сначала показывает удостоверение журналиста — в Казахстане был не последним человеком. Но здесь он — слабое звено: суд вынес решение о его выселении.
— Что делать, не знаю,— признается он.— Если честно, склоняюсь к мысли о возвращении в Казахстан. Несмотря на то что там все мосты обрублены и придется начинать с нуля.
Андрей Щуров говорил об этом еще до судебного решения. Теперь же, когда суд решил вопрос о его выселении, он об этом и не говорит — просто готовится.
Вообще, местные власти последовательно выдавливают переселенцев, те, как могут, сопротивляются, что в итоге превращает эти бои местного значения и вовсе в бои без правил. Так, в прошлом году жильцы Северного боролись за то, чтобы их не выселили до начала отопительного сезона. Тогда им сказали, что не включат отопление в домах. Потом, после визита в поселок губернатора Калининградской области Николая Цуканова, пообещали, что областные власти помогут переселенцам решить жилищную проблему. Но поскольку эти обещания документально не зафиксированы, судебные процессы и выселения продолжаются.
Через дорогу от Нади Усадовой живет Юлия Гитерман. Всю жизнь, которую она провела в Казахстане, Юлия работала строителем-прорабом. Даже в "Одноклассниках" она — Юлия Прораб, и это много говорит о ее характере — по коридорам своего общежития, высокая, статная, она ходит, расставив в стороны руки, как будто в них ведра с известью. Юля — боец: за те несколько лет, что переселенцы воюют с властями, она превратилась и в юриста, и в оратора.
— Губернатор к нам приезжал,— рассказывает она.— Он так и сказал: "Выметайтесь". Я вышла и сказала, что только через мой труп. Пока он через мой труп не прошел.
В этих воюющих с системой людях совмещаются два противоположных начала: гражданская стойкость с социальной инфантильностью. По сути, они не рассматривают никаких других вариантов будущего, кроме как передать его в руки государства, которое должно решить все их жизненные проблемы. Всего 658 семей переселенцев купили свое жилье. Значительно больше — 2600 семей — живут на съемных квартирах.
К властям, которые позвали, да и зовут по сей день, таких, как они, перебираться в Россию, вопросы тоже имеются. Когда-то экс-губернатор области Георгий Боос лично встречал первых репатриантов в калининградском аэропорту. Но позже министры уже нового правительства области стали говорить о том, что регион нуждается в активном населении, готовом и способном создавать себе рабочие места самостоятельно. Таких в числе переселенцев, по мнению местных чиновников, было едва ли 5 процентов. Поэтому спустя несколько лет после начала программы переселения областные власти заявили, что увеличение числа репатриантов может вызвать негативные социальные последствия и о переселении 300 тысяч человек (так планировалось) не может быть и речи.
Постепенно стали выявляться и другие проблемы. К примеру, у тех репатриантов, кто переселился в другие регионы России, есть хотя бы относительная мобильность. Не нравится тут или нет работы, можно поехать в большой город, в Москву, в конце концов, и как-то устроиться. В Калининградской же области переселенцы, как на острове. До "материка" далеко и дорого. А, кроме того, туда они могут только лететь. У Нади и ее соседей, живущих во времянке, нет постоянной регистрации, поскольку нет постоянного жилья. Соответственно без постоянной регистрации они не могут получить заграничные паспорта, а без них — проехать через Литву в "большую" Россию.
— Мой сын учится в кадетской школе и будет военным, а если наша проблема с жильем не решится, у меня не останется выхода, кроме как уехать с ним в Евросоюз. И тогда он будет служить в армии одной из стран НАТО,— Надя Усадова почти грозит властям Калининградской области. Впрочем, этой перспективы местные власти теперь не боятся. Как и "угрозы" ее товарища по несчастью Андрея Щурова вернуться в Казахстан. Все, чего они добились, состоит в том, что удалось оттянуть выселение. Но оно не остановлено.
Главное, им дали понять — программа переселения соотечественников в России уже давно не проект исторического масштаба, а поэтому вопрос, куда эти люди пойдут после того, как их выгонят из временного жилья, личное дело каждого. Может, в таком случае и не стоило звать?