Премьера кино
Фото: Filmz.ru
Завтра в прокат выходит "Далласский клуб покупателей" (Dallas Buyers Club) — номинированный на шесть "Оскаров" фильм о реально существовавшем техасском электрике, который в 1992 году умер от СПИДа, после семи лет борьбы с фармконтролем за право человека лечиться тем, чем он считает нужным. Полностью согласна с героем ЛИДИЯ МАСЛОВА.
"Далласский клуб", в котором жажда жизни героя удачно совпадает с коммерческой жилкой, принадлежит к уважаемой категории деловитых, внятных, гладко и крепко сделанных фильмов, на которые совершенно нечего возразить. Герой Мэттью Макконахи вполне достоин и уже полученного "Золотого глобуса", и оскаровской номинации за роль Рона Вудруфа — человека средних (а то и пониже средних) моральных качеств, который не то чтобы исправился и перековался перед лицом смерти, но просто, стремясь к собственному выживанию и выгоде, естественным образом начал приносить пользу и другим. Такая типичная "теория разумного эгоизма" — точнее, практика, поскольку к теоретизированию, рефлексиям и вообще избыточной умственной деятельности живучий электрик, в первых же кадрах занимающийся сексом с блондинкой и брюнеткой, ничуть не склонен. Дело происходит во время родео, где предприимчивый герой подвизается букмекером, и сквозь щели в дощатой стене можно разглядеть, как параллельно с кульминацией эротической сцены бык сбрасывает ковбоя и тот без движения лежит на арене лицом вниз. Это основная метафора в фильме — упрямый фармацевтический ковбой ввязывается в своего рода юридическое родео, где в роли быка, явно превосходящего силы маленького человека, выступает американский фармнадзор, замазанный с компаниями, стремящимися поскорей протолкнуть на рынок сомнительный препарат AZT.
Прикупить себе из-под полы немного AZT привыкший к общению с наркодилерами герой пытается у порядочной женщины-врача (Дженнифер Гарнер), а получив отказ, обращается напрямую в самые высшие инстанции: сидя в стриптиз-клубе, молит Бога дать ему знак, если есть еще хоть какой-то шанс на спасение. Знак тут же поступает в виде больничного уборщика, поначалу снабжающего настырного больного AZT, а главное — отправляющего его к передовому мексиканскому доктору, читающему французские медицинские журналы и подвергающему жесткой критике методы американских мракобесов. Мексиканец продает больному партию других препаратов, которые в комплексной терапии могут дать эффект, и сметливый электрик решает совместить собственное спасение с бизнесом — чтобы обойти запрет на продажу не одобренных лекарств, он основывает "Далласский клуб покупателей", где за $400 в месяц продается лишь членство, а таблетки дарятся бесплатно.
Довольно плодотворный в психологическом плане драматургический ход заключается в том, что главным соратником фармацевтического контрабандиста становится его сосед по больничной палате, женственный транссексуал (Джаред Лето, тоже глобусовский лауреат и оскаровский номинант), смахивающий на Аманду Лир. Под ее призывный шепот "Follow me" герой в ночном клубе торгует белым порошком спасительного пептида Т — как бы намекая на то, что грань между наркотиками и лекарствами так же тонка, как между добром и злом, особенно в человеческой душе. Вот и сам бывший электрик, до известия о своем СПИДе ненавидевший "членососов" вроде Рока Хадсона, о чьей болезни как раз сообщают газеты, потихоньку развивает толерантность и вскоре уже сам учит своих бывших сослуживцев вежливому обращению с транссексуалами.
При этом "Далласский клуб" не тычет носом ни в какую мораль, не давит на идею нравственного перерождения и не делает из него особенного чуда — от лютой гомофобии к относительной терпимости герой переходит так же естественно и инстинктивно, как с колбасы на стейки (потому что от питания в том числе зависит его здоровье), или пересаживается со старого "Доджа" на новый "Кадиллак" просто потому, что заводятся деньги. От этой мужественной сдержанной простоты режиссер Жан-Марк Валле лишь чуть-чуть отступает ближе к финалу, когда решает, что в брутальное родео надо бы подбавить хоть немного лирики — и в руках у героя появляется написанная мамой-художницей картина с полевыми цветами, которую он дарит доброй докторше, тем самым окончательно перетягивая ее на свою сторону в борьбе против AZT и фармконтроля. Мягкая теплая героиня Дженнифер Гарнер становится для несгибаемого Рона Вудруфа своего рода подушкой, в которую он один раз позволяет себе слегка поплакаться и повздыхать: мол, в борьбе за жизнь у него совсем не остается времени жить — хотя в таком состоянии смысл жизни, наверное, ощущается максимально остро и времени усомниться в нем просто нет.