Минкомсвязи опровергло намерение выкладывать в Сеть фальшивые варианты ЕГЭ. О подобных планах говорил заместитель главы министерства Алексей Волин. Председатель Межрегиональной профсоюзной организации "Учитель" Андрей Демидов обсудил ситуацию с ведущими Оксаной Барыкиной и Олегом Богдановым.
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ / купить фото
О том, что ведомство намерено бороться с мошенничеством на экзаменах путем публикации фальшивых ответов, Волин заявил во вторник газете "Коммерсантъ". Слова замминистра вызвали широкий резонанс. Накануне сенатор Людмила Бокова направила запросы в Минкомсвязи и Федеральную службу в сфере образования и науки. В них она просила проверить озвученную Алексеем Волиным информацию. По словам сенатора, сомнения в достоверности заданий ЕГЭ дискредитируют всю систему образования. Позднее Алексей Волин уточнил, что публиковать в интернете неверные ответы на экзамен будет не Минкомсвязи, а энтузиасты и добровольцы. Он подчеркнул, что министерство подало такую идею, но не будет тратить на эти цели бюджетные деньги.
Ок.Б.: Как вам вся эта история: сначала забросить, потом не надо?
А.Д.: Вся эта история вызывает какое-то анекдотичное ощущение, потому что очевидно, что если у вас кто-то покупает наркотики, то глупо разбрасывать наркотики по улицам — надо ловить наркодилеров. Я уверен, что в данном случае мы имеем дело именно с некой преступной мафией, которая распространяет целенаправленно, за серьезные деньги целевой аудитории материалы, результаты ЕГЭ. И засорять интернет — это, мягко говоря, несерьезно. Надо просто серьезно ловить преступников.
Ок.Б.: А какие альтернативные способы борьбы существуют?
А.Д.: Альтернативные способы — как в некоторых других странах, где к ЕГЭ серьезно подключаются органы госбезопасности.
Честность, прозрачность этого экзамена считается очень серьезным фактом национальной безопасности. Либо у вас люди списали, потом вы получаете никаких специалистов. Кроме того, что падает моральная атмосфера в обществе, либо у вас люди серьезно сдают, честно. И здесь никакие расходы и оговорки не должны действовать.
А мы предлагали другой вариант: если вы не можете быть уверенными в честности чиновников, которые контролируют распространение материалов ЕГЭ, то давайте децентрализуем процесс и генерирование конкретных вариантов опустим на уровень пунктов сдачи ЕГЭ. В каких-то пунктах могут тоже продать, и внизу тоже люди небезгрешны. Но в других-то все может пройти честно. И если таким образом мы децентрализуем систему, то будет больше шансов на то, что ЕГЭ в большинстве случаев пройдет честно.
О.Б.: Андрей Николаевич, даже качественный ответ на ЕГЭ не гарантирует того, что ученик будет что-то понимать и знать. Я помню, как в советское время мы сдавали экзамены, и нам говорили: "Пользуйтесь всем, чем угодно, списывайте с чего вам угодно, — в Московском университете, — из любых источников". Но когда ты садишься перед преподавателем, и тебе начинают конкретный вопрос задавать — если ты чего-то не понимаешь, просто садишься в лужу. Меня эта ситуация беспокоит, что даже если качественно люди отвечают и ставят галочки на этом едином экзамене, то это не гарантирует, что он что-то понимает.
Ок.Б.: Просто заучил и сличил.
А.Д.: К сожалению, нам защиту от коррупции мало что гарантирует. И если мы помним советское время, эти приемные комиссии могли быть коррумпированы, могли иметь какие-то списочки, где уже даже галочками проставлены оценки, кому какую ставить. Это тоже одна из линий совершенствования ЕГЭ — дополнять эти формальные задания, где надо галочки ставить или что-то вписывать, устным компонентом. Об этом тоже говорили, пока не очень понятно, в каком виде это будет реализовано. Это тоже претензия к тем государственным органам, которые сейчас у нас заняты проведением и совершенствованием ЕГЭ. Это тоже надо делать, потому что по большому кругу дисциплин мы без проверки умения владения устной речью, без понимания возможностей абитуриента реагировать на какой-то вопрос, оперативно что-то делать, формировать ответ не можем получить качественного студента. А потом получим плохого специалиста.
Ок.Б.: Еще скажите, была информация, что "Ростелеком" установит везде видеокамеры, все будет регистрироваться, как вам это нововведение?
А.Д.: У нас есть опыт оборудования всех избирательных участков видеокамерами. В этом есть какой-то положительный компонент, но надо опять же отдавать себе отчет, что никакое техническое средство не дает нам 100-процентной гарантии. Что делать потом с этими видеозаписями? На избирательном участке мы можем сфокусировать камеры на столе председателя, секретаря, на урнах, прежде всего. А здесь какой участок будет ключевым? Над каждой партой поставить видеокамеру? Насколько она будет качественно отображать картинку, где будут доказательства? Я боюсь, что это тоже дорогостоящее, но сомнительное средство.
Ок.Б.: Скажите, а каков ваш прогноз на этот год? Как вы считаете, как все пройдет?
А.Д.: Я бы хотел ошибаться. Но боюсь, что то, что мы пока слышали о мерах противодействия безобразию, которое случилось в прошлом году, пока нам никаких гарантий от повторения не дает. Но, с другой стороны, если мы говорим о том, что технически какие-то возможности сливать куда-то будут перекрыты, если все повторится, то мы должны уже будем четко понимать, что причина именно в коррупционной схеме. Причем, на достаточно высоких этажах федеральных органов власти. Но это тоже определенность, тоже плюс.