Всеобщее смешение военно-политической, дипломатической и экономической терминологии после введения санкций стран G7 против российских физических и юридических лиц требует особой тщательности в терминах — любое преувеличение или упущение, на которое никто не обратил бы внимания в стандартной ситуации, сейчас сразу становится дезинформацией.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
Закончившаяся 13 апреля весенняя сессия МВФ и Всемирного банка в Вашингтоне со стороны могла показаться ареной яростной борьбы всех против всех — удивительно, как министр финансов Антон Силуанов и первый зампред ЦБ Ксения Юдаева смогли сфотографироваться для традиционного группового портрета встречи G20. Даже сама G20 в лице председательствующей Австралии (точнее, ее министра финансов Джо Хоки) едва не объявила войну США, по-прежнему блокирующим реформу квот в МВФ. В то, что G20 предъявила ультиматум США, можно было бы даже поверить, не зная, что G20, в которой США являются одной из стран-участниц, вопроса о квотах не решает. Собственно, вся проблема в том и состоит, что вопрос о квотах и об определенной реформе системы управления МВФ американский Конгресс (при сильном неудовольствии администрации президента США) блокирует, и весьма надежно, в основном не из-за желания что-то менять, а более из-за нежелания Республиканской партии содействовать увеличению расходов бюджета страны, притом что сами США как таковые в финансовых ресурсах фонда напрямую не заинтересованы.
В случае с такими структурами, как МВФ, G7/G8, G20, BRICS, мы уже достаточно давно предпочитаем письменные тексты устным заявлениям. Именно поэтому сессию МВФ можно оценить как прошедшую и для РФ, и для оппонентов спокойно и малоконфликтно. Сослаться я могу, собственно, на письменное заявление замглавы Народного банка КНР И Гана, комментировавшего отсрочку решения о квотах до января 2015 года в очень спокойных тонах — сильно мягче, чем все китайские заявления прошлых месяцев. Скептически можно отнестись и к заявлениям представителей МИД РФ о создании странами BRICS в 2015 году альтернативы МВФ в виде Банка развития BRICS и договора о валютном резерве BRICS. Переговоры BRICS действительно проводились 10 апреля (и цели пока не достигли — стороны не смогли, как предполагалось, определить месторасположение штаб-квартиры и структуру менеджмента будущего банка развития). Однако, согласитесь, достаточно странная ситуация, при которой альтернатива МВФ и ВБ создаются непосредственно в Вашингтоне при прямом техническом и организационном содействии этих структур. И добавив к этому, что делегации России пришлось довольно много времени и в ходе сессии МВФ, и на G20 потратить на обсуждение экономической помощи (в том числе и в силу вещей российской) Украине — перефразируем: не все то война, что грохочет.