В Индии завтра объявят итоги парламентских выборов, ставших самыми дорогостоящими и скандальными. Данные exit poll сулят убедительную победу националистической"Бхаратия джаната парти", которая сформирует новую правящую коалицию. Чего ждать от смены власти и будущего вероятного премьера Нарендры Моди, которого многие в России считают одним из ключевых потенциальных союзников в противостоянии с США и Западом, выяснял в Дели корреспондент "Ъ" СЕРГЕЙ СТРОКАНЬ.
Фото: Reuters / Amit Dave
Фото: AP / Rajesh Kumar Singh
Фото: AP / Rajesh Kumar Singh
Фото: Reuters / Danish Ismail
"Национализм — наше вдохновение"
На одной из утопающих в зелени центральных улиц Дели, носящей имя императора Ашоки — первого объединителя Индии, за полутораметровым забором стоят три неприметных одноэтажных здания-пенала грязно-песочного цвета. Бредущий по Ашока-роуд иностранец может догадаться, что это не обычная частная резиденция, по веренице микроавтобусов с телевизионными тарелками и стайкам журналистов, караулящих ньюсмейкеров у проходной: отсюда к бетонным коробкам без особых формальностей с улицы может пройти любой желающий.
В этом тихом уголке индийской столицы берет свое начало накрывшая более чем миллиардную страну так называемая волна Моди, сулящая крупнейшей азиатской демократии самые радикальные перемены за весь период ее независимости. Здесь находятся центральный офис и предвыборный штаб одной из двух главных политических сил — "Бхаратия джаната парти" (БДП), возвращающейся к власти после десятилетнего перерыва.
Несмотря на то что итоги проходившего в девять этапов и растянувшегося на пять недель марафона 550 млн избирателей будут объявлены 16 мая, никто не сомневается: эта пятница станет черным днем для правящего "Индийского национального конгресса" (ИНК). Деморализованный ИНК после десятилетнего правления готовится перейти в оппозицию, а основой будущей правящей коалиции станет БДП. Для этого "Бхаратия джаната парти" и ее союзники (26 региональных партий) должны набрать "магическое число": 274 места в Лок сабхе — нижней палате парламента. Опросы показывают, что БДП с союзниками наберут больше, чем "магическое число",— около 300 мест.
Примечательно и то, что на прошедших выборах была зарегистрирована рекордная явка — 66%: избиратели не пропускали предвыборных митингов и пришли на участки, несмотря на наступление жаркого сезона, поднявшего столбики термометров до плюс 40. Предыдущий аналогичный всплеск политической активности произошел 30 лет назад — на выборах 1984-1985 годов, проходивших после убийства харизматичного премьер-министра Индиры Ганди, явка тогда составила 64%.
Однако внук "матери Индиры" 42-летний Рахул Ганди, выдвинутый кандидатом в премьеры от партии власти, не оправдал надежд политической династии. В ходе избирательной кампании-2014 он ничем не запомнился и получил обидное прозвище Пустой Костюм. Неудивительно, что в Индии все громче говорят о подъеме "Бхаратия джаната парти". С огромного предвыборного баннера на прохожих с победными улыбками смотрят четыре лидера БДП, с именами которых связано прошлое и настоящее этой партии (создана в 1980 году). Один из них — главный министр штата Гуджарат и кандидат в премьеры Нарендра Моди.
Господин Моди уже ведет себя как новый лидер Индии. Его кредо — лозунг на все том же баннере на Ашока-роуд, написанный на двух языках: английском и хинди рядом с партийным символом БДП — изображением лотоса (в мифологии индуизма на цветке лотоса сидел творивший мир бог Брахма). Программный слоган БДП гласит: "Национализм — наше вдохновение. Развитие и хорошее управление — наша цель".
В ходе избирательной кампании Нарендра Моди давал понять, что в случае победы его партии на выборах он хочет стать не просто очередным премьером, а лидером, который в лучших традициях индуизма будет заново творить Индию: утвердит за страной статус великой державы с глобальными амбициями. Таким образом, станет кем-то вроде императора Ашоки и бога Брахмы в одном лице, готовым встретить вызовы XXI века.
Густо замешанная на индийской истории и мифологии риторика Нарендры Моди вызвала эйфорию у десятков миллионов индусов, многие из которых по-прежнему живут на уровне доколониального потребления. Однако обещанному созданию "великой сильной Индии" радуются не все. "Я родился в стране Джавахарлала Неру, построенной на светских либеральных ценностях, и не хочу жить в стране Нарендры Моди, попирающей демократию и разыгрывающей националистическую карту. В стране, где не будет места меньшинствам и утвердится тезис "Индия для индусов"",— объяснил корреспонденту "Ъ" известный историк, бывший директор национальных архивов Индии мусульманин Мушир уль-Хасан. "Не нужно питать иллюзий: Моди будет во многом руководствоваться установками "Раштрия сваямсевак санг" (ультраправое крыло БДП.— "Ъ")",— добавляет Мушир уль-Хасан.
Ему вторит известный кинорежиссер и бывший владелец телеканала Maurya TV Пракаш Джха. По его собственному признанию, господин Джха баллотировался на этих выборах в штате Бихар, где разыгрывалось 40 мандатов, исключительно для того, чтобы попытаться отобрать голоса у кандидата от БДП. Для Пракаша Джхи, как и для Мушира уль-Хасана — знаковых фигур в стане вестернизированной либеральной интеллигенции, эти выборы стали шоком.
"Как режиссер и как гражданин я понимаю, что подъем Моди, начавшийся в июне прошлого года,— опасное явление. Все, что я делал всю свою жизнь, противоречит тому, что предлагают Моди и БДП",— говорит Пракаш Джха. По его мнению, своим взлетом кандидат от БДП обязан беспрецедентным по индийским меркам вложениям в его избирательную кампанию (опрошенные "Ъ" эксперты и политтехнологи называют сумму около $1 млрд). В противовес термину "волна Моди" его оппоненты выдвинули другой термин — "пузырь Моди". При этом, говоря об опасности, связанной с фигурой Нарендры Моди, они не устают напоминать о событиях 2002 года в Гуджарате, когда в ходе вспыхнувшей там индусско-мусульманской резни погибли более 2 тыс. человек.
Впрочем, сторонники Моди призывают не воспринимать подобные демарши серьезно. "Это ротвейлеры "Индийского национального конгресса", которые эффектно атакуют по команде, но ими движут не высокие принципы, а законы межпартийной борьбы",— убеждал корреспондента "Ъ" известный дипломат, бывший заместитель главы МИДа, работавший послом Индии в Москве, Канвал Сибал, которому источники "Ъ" в Дели прочат высокий пост в новом кабинете.
"Все против Моди"
Полярные оценки Нарендры Моди, взлет которого одни воспринимают как благо, а другие — как кошмар, объясняют специфику выборов-2014 — самых дорогостоящих, но при этом самых скандальных в индийской истории. Выборов, запомнившихся войной компроматов и борьбой без правил.
Помимо малоимущих индусских масс из так называемого хиндиязычного "коровьего пояса" штатов центральной Индии в избрании Нарендры Моди был крайне заинтересован другой полюс — крупный национальный бизнес, выступивший главным спонсором его кампании. Устав от повальной коррупции и популизма уходящего правительства Манмохана Сингха, которые привели к замедлению темпов экономического роста и оттоку капитала, капитаны индийского бизнеса хотят эффективного менеджмента и прозрачных правил игры ("развитие и хорошее управление"), которых так не хватало Индии в десятилетний период правления ИНК. Учитывая, что на посту главного министра штата Нарендра Моди превратил родной Гуджарат в витрину экономических реформ, сумел привлечь инвестиции и реализовать инфраструктурные проекты, бизнес рассчитывает, что теперь он распространит успешный управленческий опыт Гуджарата на всю Индию.
Однако победа на выборах досталась Нарендре Моди и его партии нелегко. Интрига сохранялась вплоть до последнего дня голосования — 12 мая, когда главные соперники сошлись в ключевом штате Уттар-Прадеш с населением 220 млн человек, в городе Варанаси, где находятся главные индуистские святыни. Цену вопроса определяло то, что в Уттар-Прадеше разыгрывались целых 80 мандатов.
По другую сторону баррикад на выборах 2014 года вместе с правящим ИНК оказалось немало влиятельных региональных партий, готовых сделать все, чтобы не пустить ненавистного им Нарендру Моди в кресло премьера.
Так появилось выражение "все против Моди" — еще одно ноу-хау завершившейся избирательной кампании. "Правительство ИНК относилось к нему слишком мягко. Моди нужно было давно посадить в тюрьму",— говорила главный министр штата Западная Бенгалия, лидер региональной партии ТМС Мамана Банерджи, вспоминая кровавые события 2002 года в Гуджарате. А Рахул Ганди на одном из митингов предупредил, что, если премьером станет Нарендра Моди, "будут убиты 22 тыс. человек". На чем строятся такие расчеты, господин Ганди не сообщил — за это высказывание он получил предупреждение от Центральной избирательной комиссии, напомнившей о недопустимости "речей ненависти".
Для того чтобы не допустить прихода к власти Нарендры Моди, правящий ИНК и его союзники стали одновременно раскручивать сразу несколько скандалов. Самый резонансный, пик которого пришелся на последние дни избирательного марафона, касался кастового происхождения господина Моди.
Возникший несколько тысячелетий назад институт каст и сегодня становится инструментом в политической борьбе. Напомним, что каждый индус принадлежит к той или иной касте, которая зарегистрирована в отдельном реестре: при желании о своей кастовой принадлежности можно получить соответствующую бумагу. Тема кастового происхождения Нарендры Моди взорвала избирательную кампанию — противники обвинили его в двойном обмане. Во-первых, в том, что он, будучи выходцем из высшей касты брахманов, якобы пошел на подлог: вписал себя в одну из низших каст. Во-вторых, Нарендре Моди приписали еще одно злоупотребление служебным положением — якобы, пользуясь должностью главного министра штата Гуджарат, он включил свою касту Modh Ghancis в реестр "Другие отсталые касты".
Стремление снизить свою касту для непосвященного в индийские реалии выглядит нелогичным. Казалось бы, человек, наоборот, должен быть заинтересован в повышении своего кастового рейтинга. Однако, как пояснил "Ъ" известный индийский эксперт, вице-президент Observer Research Foundation Нандан Унникришнан, лица, включенные в список "Другие отсталые касты", имеют немалые социальные льготы.
Кроме того, принадлежность к низшей касте позволяла Нарендре Моди в ходе избирательной кампании позиционировать себя как выразителя чаяний индийских низов — антипода "оторвавшейся от масс" семьи Ганди, контролирующей ИНК. Это обстоятельство и не давало покоя его оппонентам.
Парируя обвинения в адрес Нарендры Моди, руководство БДП бросилось доказывать, что каста Modh Ghancis была включена в список "отсталых" еще 20 лет назад, когда у власти в Гуджарате находился "Индийский национальный конгресс", и Моди соответственно не имел к этому никакого отношения. Сам же Моди заявил, что в ИНК работает "департамент грязных дел", собирающий компромат на политических противников.
Менее чем за сутки до последнего дня голосования Нарендра Моди получил еще один удар. В австралийских территориальных водах было перехвачено индийское судно с крупной партией героина, которое, как выяснилось, ушло в плавание из Гуджарата. В связи с этим в партии власти обвинили Моди как главного министра штата в "подрыве безопасности морских путей Индии". В связи с этим руководству БДП пришлось перейти в контратаку и доказывать, что поддержание безопасности на море — это ответственность центрального правительства, а не правительства штата.
"Опасения, что Индия уходит от России, развеются"
Главными темами избирательной кампании стали проблемы внутреннего развития: экономический рост, инвестиции, коррупция, социальные программы, инфраструктурные проекты, в то время как внешняя политика осталась на втором плане.
Отвечая на вопрос "Ъ", может ли измениться внешний курс Индии после выборов, официальный представитель правящей партии ИНК, министр спорта Аджай Маккен ограничился кратким ответом: "Преемственность внешней политики сохранится". В свою очередь, министр по делам индийской диаспоры за рубежом Вайалар Рави, занимавшийся в нынешнем правительстве внешней политикой вместе с главой МИДа Салманом Хуршидом, пообещал "Ъ" продолжение "золотого века" отношений Москвы и Дели, которым запомнилась советская эпоха.
Сам же Нарендра Моди в ходе избирательной кампании допустил ряд жестких высказываний в адрес Пакистана и Китая, но подчеркнуто воздерживался от выпадов по отношению к США, которых от него многие ждали. Напомним, что в 2005 году Вашингтон запретил главному министру Гуджарата въезд на территорию Америки (причиной стали все те же погромы 2002 года). Невъездным, несмотря на последние примирительные заявления Госдепа США, Нарендра Моди остается до сих пор. Администрация Барака Обамы так и не вычеркнула господина Моди из черного списка, в который его внесли еще при предыдущем президенте Джордже Буше-младшем.
Однако в последнем интервью индийскому телеканалу Times Now Нарендра Моди разочаровал напористого ведущего, невозмутимо отбивая дважды заданный ему вопрос: станет ли он в случае прихода к власти проводить более жесткий курс по отношению к США, чем его предшественник Манмохан Сингх. "Президент Бразилии Дилма Руссефф отменила визит в США, когда узнала о прослушивании ее американскими спецслужбами. Допустим, с вами произойдет нечто подобное. Неужели вы не поступите, как коллега по БРИКС?" — наседал на господина Моди журналист. "Мы должны будем получить все информацию, все взвесить и уже потом принимать решение",— ответил кандидат в премьеры. "Но все-таки, неужели вы не можете сказать, способны вы в какой-то ситуации быть более жестким?" — не успокаивался журналист. "Мы должны будем получить всю информацию и потом принимать решение",— вел свою линию Нарендра Моди.
"Несмотря на нанесенную ему личную обиду, Моди просто не сможет позволить себе жесткую конфронтацию с США по чисто экономическим причинам. Америка — наш главный деловой партнер. Товарооборот между двумя странами составляет $100 млрд, в то время как показатель российско-индийской торговли — $11 млрд. Для реализации грандиозных инфраструктурных проектов, таких как обещанное Моди создание единой системы индийских рек, нужны триллионные инвестиции. Конфликт с США поставит крест на подобных проектах",— пояснил "Ъ" вице-президент Observer Research Foundation Нандан Унникришнан.
Впрочем, по мнению господина Унникришнана, при Моди-премьере российско-индийские отношения неизбежно активизируются по другой причине. "Проблемы в отношениях с Западом заставляют сегодня Москву идти на все большее сближение с Китаем. Однако Индия опасается, что это приведет к изменению стратегического баланса в Азии, и стремится не допустить подобного развития событий. Поэтому Дели придется более активно работать с Москвой",— считает эксперт.
С этой оценкой в целом согласен бывший заместитель главы МИДа, работавший послом в Москве Канвал Сибал. Однако он считает, что изменения в индийской политике произойдут как на американском, так и на российском направлениях. "Никакой личной химии — дружбы между Бараком Обамой и Нарендрой Моди — не будет и быть не может. Очевидно, что Моди не простил нанесенную ему обиду и, пока у власти находится Обама, который ничего не сделал для его реабилитации, ему не следует посещать США, даже имея разрешение на въезд",— считает Канвал Сибал.
В то же время собеседник "Ъ" напомнил, что в России Нарендра Моди уже побывал — причем дважды, так как его штат Гуджарат не первый год развивает региональное сотрудничество с Астраханской областью. "Все опасения, что Индия уходит от России в сторону Америки, которые возникли при правительстве Манмохана Сингха, исчезнут",— полагает Канвал Сибал. С этим согласен еще один собеседник "Ъ" — глава департамента внешних связей "Бхаратия джаната парти" Виджай Джоли, знающий Нарендру Моди не один десяток лет. "Наши отношения получат второе дыхание",— пообещал "Ъ" высокопоставленный функционер БДП.
Впрочем, для развития "привилегированного стратегического партнерства" отношения между Москвой и Дели должны будут избавиться от многих стереотипов и неверных представлений друг о друге. "Индия — уже не та наивная романтическая пещера с алмазами, не страна в коротких штанишках Раджа Капура с русской кепкой на голове",— напомнил "Ъ" посол РФ в Индии Александр Кадакин.