Машиностроители из компании « Рудгормаш» убеждены, что курс рекомендованный Президентом страны Владимиром Путиным на импортозамещение поможет отрасли подняться // Сгущение туч на мировом политическом небосводе с вводом экономических санкций против России имеет не только отрицательные, но и положительные последствия. Для отечественных товаропроизводителей они становятся новым импульсом роста. О том, как вынужденное в условиях санкций импортозамещение меняет стратегические ориентиры «Рудгормаша», рассказывает директор по коммерческим вопросам компании Вячеслав Зенин.
Директор по коммерческим вопросам компании «Рудгормаш» Вячеслав Зенин
— Аналитики считают, что развитие сложившейся в мире политической ситуации изменит не только политические, но и экономические векторы взаимоотношений государств. Как это отразится на работе вашей компании, имеющей деловых партнеров в разных странах?
— История любого государства демонстрирует непреложный факт: как только стране грозит внешняя агрессия, мобилизуются все внутренние резервы. Так происходит сейчас и в России на фоне осуществленных и обещаемых экономических санкций со стороны США и Евросоюза. Эта ситуация, я считаю, может стать точкой возврата к былой мощи отечественного машиностроения. Наша отрасль системообразующая. Ведь главным фактором повышения эффективности реальной экономики все больше становится высокий научный и технологический уровень всего производства. Этот уровень определяется в первую очередь состоянием машиностроения как отрасли, обеспечивающей потребности в технологическом оборудовании, которое должно обновляться непрерывно.
Выступления в течение трех последних месяцев нашего президента Владимира Путина свидетельствуют о том, что власть намерена всерьез заняться отечественной промышленностью. А в силу применения внешних санкций отечественное машиностроение приобретет мощный импульс на импортозамещение. Этот тренд и будет определять экономическую картину внутри нашей страны.
Я уже общался с руководством ряда крупных предприятий: они озабочены своими уже заключенными контрактами, когда оборудование и запасные части идут из-за рубежа. Руководство крупных холдингов уже ориентирует своих подчиненных на поиск альтернативы таким поставкам. Пока эта тенденция еще малозаметна, потому что оборудование имеет большие сроки эксплуатации, но уже завтра, я уверен, бюджеты российских компаний будут формироваться таким образом, чтобы защитить их от давления недружественных действий стран Евросоюза и США.
Прежде всего, очевидно, это коснется топливно-энергетического комплекса. «Рудгормаш» производит оборудование для ТЭК, испытывая пока жесткую конкуренцию на этом рынке с огромным шведским концерном «Атлас Копко», который поставляет буровые станки. И если конкуренты покинут наш рынок, мы способны довольно мобильно занять эту нишу: документация уже подготовлена, мы можем делать конкурентоспособное оборудование.
Я считаю, что в сложившихся условиях мы должны повести более агрессивную информационную кампанию, доводящую до сведения потенциальных потребителей нашей продукции то, что мы делаем оборудование не хуже, и это уже доказано в конкурентной среде.
Но у нас есть еще ряд преимуществ в работе с нашими заказчиками. И вот о них надо сказать отдельно. Это и новое инновационное оборудование, и сервис в шаговой доступности, которые будут сопровождать и на стадии внедрения, и на стадии эксплуатации. Не стоит умалчивать и о еще одном немаловажном обстоятельстве: покупка отечественного оборудования избавляет от затрат и хлопот на растаможивание, и не надо переживать о том, как завтра себя поведет валюта.
— Вы обмолвились, что тенденция предпочтения отечественного оборудования только зарождается. В каком временном периоде, на Ваш взгляд, она станет оформившимся трендом?
— Считаю, что текущий и следующий годы станут определяющими. Но я не верю, что в ближайшее время будет смягчение внешней политики в отношении России. Поэтому мы будем ориентироваться на другие рынки. И на кооперацию внутри нашей страны и области.
Конечно, в условиях агрессивной внешней среды России приходится усиливать «оборонку», значит, будет задействован машиностроительный комплекс. И мы тоже присматриваемся к этой нише как к потенциалу для себя. Конструкторские, технологические и инжиниринговые возможности «Рудгормаша» могут стать теперь особенно востребованными.
Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, мы создали у себя отдел активных продаж и несерийных заказов. Для себя понимая, что несерийные заказы – это ниша, в которую мы должны еще войти. Мы будем расширять активные продажи в несвойственном для себя направлении.
Сейчас, я думаю, в экономическом блоке правительства вице-премьер Дмитрий Рогозин добьется принятия решения о том, чтобы инновации, новые разработки стимулировались. Потому что очевидно: НИОКР нужно воссоздавать, и он должен стимулироваться льготами. Да и другие наукоемкие производства тоже.
5-10 лет назад в России сделали ставку на развитие наукоградов. Сейчас пришло понимание, что эти начинания не совсем эффективный инструмент. Все-таки больший эффект дают инновационные производства, развивающиеся на базе кластерных связей с уже существующим производством. В отдельных случаях даже микростимулирование того или иного процесса оборачивается большей отдачей. Потому что в наукоградах внедренческих фирм нет. И цепочка создания инновационного продукта от идеи до внедрения в серию оказалась разорванной. А на любом производстве, где есть разработки конструкторские и технологические, это все в одной цепочке. И если этот процесс будет простимулирован, бизнес живо откликнется на это. Потому что философия бизнеса и состоит в том, что если впереди висит «морковка», то нужно ее забрать – система государственных преференций НИОКР и может стать такой «морковкой».
В сложившейся ситуации руководству страны нужно вспомнить, что машиностроение – хребет промышленности любого государства. И оно будет развиваться стремительно в нынешних условиях, если правильно выстроить стимулирующие механизмы. В Китае, который демонстрирует удивительные темпы развития этой отрасли, созданы большие льготы со стороны государства. Даже в части поставки энергоресурсов. В алгоритме построения бизнеса в мире ничего нового не придумано – система стимулирования развития той или иной отрасли, необходимой в данный момент государству, давно расписана.
— Украинский рынок в структуре продаж компании «Рудгормаш» всегда занимал хороший сегмент. Теперь он для вас потерян?
— Я бы не стал торопиться с вердиктом. У нас есть там определенные направления, которые мы разрабатываем. В частности, в начале 2014 года создано совместное предприятие там, где мы начинаем с сервиса. Думаю, кто бы ни пришел к власти в Украине, рано или поздно ему придется заниматься не только политикой, но и экономикой. А продавать свою продукцию окажется некому. Мы в каких отраслях работаем с ними? ТЭК, металлургия… Это вредные производства, которые Европа от себя давно убрала. И когда Украине придется экономику восстанавливать, тогда интеграционные связи, в том числе и с Россией, сработают. На тот момент точка возврата в виде СП у нас там создана. Этим инструментом те объемы, что у нас были, мы нарастим.
А пока в Украине бушуют страсти, их квалифицированная рабочая сила потянется в Россию, потому что нигде в другом месте ее работа не оплачивается по уровню квалификации – в Европе гастарбайтерам, в том числе и из Украины, платят копейки. А нам такие кадры нужны. У нас заводы начали подниматься. Только человек создает прибавочную стоимость. А нам сегодня квалифицированных рабочих не хватает.
— Очевидно, что нынешний политический расклад вызовет диверсификацию рынков сбыта российской продукции с упором на восточный вектор. Насколько эти рынки интересны компании?
— Китай однозначно нет. Он самодостаточен. И, более того, они сами практикуют агрессивную политику в завоевании внешних рынков по поставке оборудования. Машиностроение у них стремительно развивается. Индия, как вариант, да. Вьетнаму, Монголии наша продукция нужна, постсоветские республики - Казахстан, Узбекистан – наши потребители. В Туркмении идет проектирование строительства комбината по добыче сырья для производства минудобрений, и там наше оборудование заложено в проекте. В Узбекистане золоторудная промышленность и в России использует наше оборудование.
Для нас те ниши, которые есть, вполне достаточны. Даже если мы половину их отработаем, сможем выходить на 3 млрд руб. в год. Другое дело – осилить такие объемы без создания соответствующей структуры будет весьма проблематично. Мы должны сейчас стремительно развить кооперацию, иначе придется наращивать штаты.
И вообще предприниматели должны между собой договориться. Оборудование, особенно универсальное, очень дорогостоящее. Ни одно предприятие в одиночку не может себе позволить его купить. Скажем, обрабатывающий центр. Да и если бы даже купило, обеспечить его полной загрузкой в рамках одного завода нереально. Вот здесь и нужна кооперация: кто-то купил один станок, кто-то – другой, и все вместе загрузили их максимально. Тогда упадет себестоимость, повысится качество продукции.
Будем надеяться, что сложившаяся ситуация, связанная с внешними санкциями, даст нам стимул реализовать внутренние резервы и вернуть отечественному машиностроению утерянные передовые позиции.
