В Южной Осетии на парламентских выборах победила партия, пообещавшая избирателям скорейшее присоединение к России. Специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова выясняла причины популярности этой идеи.
Строительство нового здания школы вместо разрушенного во время войны 2008 года в южноосетинском селе Хетагурово закончится только этим летом
Фото: Лана Парастаева, Коммерсантъ
Дорога в Южную Осетию теперь занимает еще больше времени, чем обычно: уже три года идет реконструкция Рокского тоннеля, который пролегает под Кавказским хребтом. Рокский тоннель — единственная артерия, связывающая Южную Осетию с Россией. Автомобили могут проехать только по узкому техническому тоннелю: полчаса тоннель открыт в одну сторону, полчаса — в другую.
Дорога в Цхинвал такая же плохая, как и три года назад. В селах, которые тянутся вдоль дороги, много разрушенного и заброшенного жилья.
На этом фоне центр Цхинвала выглядит неожиданно благополучно: заново отреставрированные правительственные здания, неплохие дороги, новые дома, магазины.
На Театральной площади строится здание драматического театра. Его снесли несколько лет назад, строить пытались разные фирмы, но никому не удалось даже начать строительство.
Знакомый чиновник в администрации президента рассказывает, что в прошлом году, когда в Южной Осетии появился помощник российского президента Владислав Сурков, сюда пришла крупная строительная фирма из Татарстана "Татстрой". Точнее, холдинг "Татстрой" привел сюда своего подрядчика — фирму "Эверест". "Мы подумали, что раз они так хорошо построили Универсиаду в Казани, то и у нас построят,— объясняет чиновник.— Пока претензий к ним нет. Обещают театр достроить в 2015 году".
В Южной Осетии говорят, что у Владислава Суркова есть своя методика по ускорению строительных темпов: в начале этого года он сообщил чиновникам в Цхинвале, что следующее заседание проведет в здании бывшего парламента, разрушенном во время войны. Реконструкция этого старого здания велась несколько лет, а достроили его в считаные недели. В эксплуатацию оно было сдано как раз к визиту Суркова — и обещанное заседание состоялось именно там.
Я иду по городу и отмечаю: парк в центре, с новыми каменными клумбами и фонтанами (правда, в клумбах пока нет цветов, а в фонтанах — воды). Достроен новый стадион, рядом с ним появился современный спортбар. Кинотеатр "Чермен" наконец завершен: за последние шесть лет его реконструировали несколько раз — разные подрядчики, по разным сметам.
Но если центр города действительно изменился, то в остальных городских районах картина прежняя: улицы или разбиты, или перекопаны строителями. Девятиэтажки на Октябрьской улице аварийные. На улице Героев многоквартирный дом с аварийными балконами и огромной трещиной по фасаду — во время войны сюда попал снаряд. Несколько лет назад в доме отремонтировали все квартиры — в рамках программы восстановления разрушенного жилья. Жители не понимают, как в аварийном доме можно было ремонтировать квартиры.
В некоторых госучреждениях, отстроенных сразу после войны, уже протекают крыши. На улицах, где идет ремонт, из земли вынимают новые трубы — говорят, их положили всего несколько лет назад, но они лопнули из-за неправильной укладки. Претензий к подрядчикам, которые тут работали раньше, как и к прежней власти, у местных жителей много (см. интервью "Мы же не можем строить на базе старых ошибок"). Может быть, поэтому бывшая партия власти "Единство" так и не прошла в парламент, несмотря на то что перед выборами агитировать за партию приезжала депутат "Единой России" Ирина Роднина.
Село Хетагурово. После войны здесь были разрушены школа и жилые дома. В 2010 году "Власть" писала о том, что дети каждый день ходят в аварийную школу (см. материал "Построили тем, у кого деньги были" в N31 от 9 августа 2010 года). Летом 2011-го здесь начали строить новую школу. Строили три года и обещают сдать к 1 августа. Это хорошая современная школа на 150 мест, с пандусом и душевыми кабинами. Однако последние три года 45 учеников школы учились в трех вагончиках.
Дорога в селе старая, разрушенная. Местные жители машут рукой: "Да когда нам ее построят? Когда рак на горе свистнет!" Здесь многие уверены в том, что, если бы Южная Осетия была в России, дороги и дома уже давно бы отстроили.
В доме Бекоевых мы были четыре года назад. В него попал артиллерийский снаряд, в нижней части стены большая дыра, в верхней осыпается кирпич. Стена может рухнуть в любой момент. За последние шесть лет этот дом не попал ни в одну из программ по восстановлению жилья. Хозяйка Мадина вспоминает, что в первую зиму после войны умер ее свекор, ветеран Великой Отечественной войны. А в этом году умерла свекровь Варвара. Мадина предлагает нам чай, стоя на крыльце. Три года назад на этом крыльце стояла старенькая Варвара и, улыбаясь, тоже предлагала нам чай.
Едем в сторону гор. Встречающиеся нам на пути села практически пустые: дорог нет, дома ветхие, на улицах ни души. Села пустеют: в Цхинвале сегодня живет около 70% жителей Южной Осетии. В селах нет работы, нет школ, детских садов. Люди уезжают в Северную Осетию, в Краснодарский край и Ростовскую область. Еще несколько лет — и целые районы Южной Осетии станут безлюдными. "В большом населенном пункте Квайса нет школы,— говорит руководитель медиацентра "Ир" Ирина Гаглоева.— Это второй по величине город в республике, он имеет для нас важное историко-культурное значение, но там нет школы. И что людям делать? Конечно, они пытаются дать своим детям какое-то будущее. И уезжают. И такая картина во многих районах".
Лидер партии "Новая Осетия" Давид Санакоев говорит, что нужно как можно скорее принимать программы поддержки молодых семей в сельской местности, чтобы люди перестали уезжать. "Многие наши молодые люди не женятся, потому что негде жить,— объясняет он.— Надо строить дома для молодых семей в селах. Предположим, мы построили дома. И даем молодой семье дом в кредит. Это кредит на 20 лет. Проценты выплачиваются в банк. Если в семье рождается один ребенок, 30% долга списывается. Если второй — списывается 60%. Если третий — списывается весь долг. Так мы решим сразу несколько проблем: привлечем молодых специалистов в села — учителей, врачей, решим демографическую проблему. И люди перестанут уезжать".
Лидер партии "Единая Осетия" Анатолий Бибилов предлагает для решения проблем политический способ: "Южная Осетия сама не сможет развиваться, наша экономика всегда будет завязана на российской. Если люди будут получать зарплаты, пенсии, пособия на уровне российских, если не будет таможни, которая мешает бизнесу, то и уезжать отсюда никто не будет".
Идея о присоединении Южной Осетии оказалась настолько удачной, что партия "Единая Осетия" набрала 43% голосов избирателей на парламентских выборах. Теперь в партии говорят, что будут работать над идеей нового референдума о "воссоединении с Россией". Такой референдум здесь уже проводился в 1992 году, но тогда Южная Осетия не была признана Россией.
Мои собеседники в администрации президента Южной Осетии полагают, что референдум — вопрос времени и что в Кремле нет единого мнения в отношении этой республики. Говорят даже, что незадолго до выборов из Москвы звучало пожелание не поднимать вопрос присоединения. Это подействовало — и чиновники, и партийцы стали более осторожными в своих высказываниях.
На этом фоне партия "Единая Осетия" получила еще больше поддержки, потому что оказалась единственной, кто поднял тему интеграции в Россию. Впрочем, многие политики и общественники в Южной Осетии считают, что обещание интеграции в России работает, пока у людей есть надежда, что эта интеграция произойдет быстро. Если процесс затянется, возникнет апатия. В Южной Осетии уже многих не вытянешь на выборы — в парламентских выборах участие приняли всего 60% жителей.
Глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров сказал мне, что объединение двух Осетий — мечта каждого осетина, но в Южной Осетии слишком торопятся. Россия ее признала и дала все возможности для развития, теперь надо использовать эти возможности, построить государство, развить экономику, доказать, что Россия не ошиблась, признав Южную Осетию, а уже потом поднимать вопрос о воссоединении. По его мнению, нехорошо перекладывать на Россию свои нерешенные проблемы. Похожей точки зрения придерживаются и некоторые коллеги Мамсурова в Южной Осетии: например, глава МИДа Давид Санакоев тоже убежден, что Южная Осетия должна доказать свою состоятельность как государство.
— Россия делает для Южной Осетии очень много,— считает Ирина Гаглоева.— Нас признали, нам обеспечили безопасность. Но даже в самые тяжелые годы, когда мы были непризнанными, у людей была надежда — и это помогало все выдержать. Сейчас у нас нет стратегического видения своего будущего. Надо стимулировать людей на работу, на развитие, а не обещать им светлое будущее за чужой счет.
В "Единой Осетии" с такими аргументами согласны, но говорят, что у Южной Осетии нет выбора: если процесс присоединения затянется, то в республике останутся одни военные базы и обслуживающий их персонал.