Крепко держать ноль

Премьера кино

В своем новом фильме "Теорема Zero" (The Zero Theorem) ветеран сюрреалистической комедии Терри Гиллиам возвращается к своему излюбленному жанру антиутопии, однако по сравнению с "Бразилией" (Brazil) или "Двенадцатью обезьянами" (Twelve Monkeys) тяготеет к еще более карнавальной эстетике. Над пронизывающей фильм бессмысленностью жизни посмеялась ЛИДИЯ МАСЛОВА.

Герой "Теоремы Zero" (Кристоф Вальц) работает "вычислителем сущностей", то есть упорядочивателем хаоса, создавать который весело, а упорядочивать, наоборот, крайне скучно — на вид эта унылая кропотливая работа заключается в том, чтобы гонять по компьютерному монитору что-то вроде трехмерного тетриса, исписанного математическими формулами. Эта пресловутая "теорема Zero" — очевидная фикция, смысл которой сводится к тому, что ноль равняется ста процентам, то есть все и ничто — одно и то же. Несчастный хакер не понимает, зачем ради этого занятия каждый день проделывать мучительную дорогу в офис, и пытается добиться у врачей разрешения работать дома. На их заверения, что он здоров как бык, герой упорно твердит: "Мы умираем". И если в медицинском смысле это выглядит не очень убедительно, то в философском с ним трудно не согласиться ("С рождения мы все начинаем умирать",— поясняет Терри Гиллиам устами циничного доктора для тех, до кого еще не дошло). Во множественном числе герой называет себя по совету психотерапевта, наивно считавшего, что так можно "сблизиться с человечеством". Не больше пользы и от нового психоаналитика, которого герою выдают на работе: это компьютерная программа, в которой малоузнаваемая Тильда Суинтон в парике очень смешно демонстрирует замашки матерого "шринка", со снисходительным видом несущего фрейдистскую белиберду.

Большая часть действия "Теоремы Zero" происходит в заброшенной церкви, где живет герой и где у распятого Христа вместо головы камера наблюдения. При помощи нее за сотрудником присматривает Руководство (Мэтт Деймон), чье главное свойство — мимикрия. Каждый раз, когда Руководство появляется во плоти, узорчик на ткани его костюма совпадает с обивкой кресла или портьерами,— метафора, может быть, не слишком изощренная, но точно обозначающая хамелеонскую суть любого успешного менеджера. После случайной встречи с Руководством на корпоративе заветное желание героя работать на дому чудесным образом исполняется, и он может посвятить себя занятию, более важному для него, чем сизифов труд с проклятой теоремой. Он поглощен ожиданием, что ему домой перезвонит загадочный абонент, однажды трубным гласом назвавший его по имени, после чего разволновавшийся герой выронил трубку, а потом убедил себя, будто оборвавшийся звонок должен был сообщить ему его предназначение и смысл жизни. То, что это хоть и спасительная, но иллюзия, все прекрасно понимают, а звонили, скорее всего, чтобы на что-нибудь развести. "Не урони вы трубку, был бы у вас сейчас таймшер на Мальорке",— рассудительно объясняет навязавшаяся на лысую голову героя виртуальная call-girl (Мелани Тьерри) с прекрасной фигурой, развязными манерами и незатейливыми шутками ("Какой у вас здоровенный жесткий диск"). Напялив специальный костюм с подключенным к компьютеру хвостом-проводом, герой отправляется с девушкой на воображаемый отдых в гавайском раю, где можно все — пить и не напиваться, есть и не толстеть, даже волосы у него вырастают заново, хотя и к этому мнительный отшельник относится с подозрением: "Мы не уверены, что это нам идет".

Написавший сценарий "Теоремы" Пэт Рашин, конечно, не Том Стоппард, но все-таки преподает в Университете Флориды creative writing, то есть умение создавать литературные произведения, и в его коллаже из любимых гиллиамовских тем и мотивов по крайней мере не приходится плутать. Это выгодно отличает "Теорему" от предыдущей работы Терри Гиллиама — "Воображариума доктора Парнаса" (The Imaginarium of Doctor Parnassus), наводившего на мысль, что автору, у которого картина расползалась в руках, пора собираться на пенсию. Однако пять лет спустя 73-летний режиссер снял на простенькую тему "Мы умираем" очень собранный, внятный, нарядный и в конечном счете даже оптимистичный фильм. "Теорема Zero" — антиутопия лишь постольку-поскольку (поскольку художник гиллиамовского склада обычно без особого оптимизма смотрит, куда катится мир), но в первую очередь саркастическое наблюдение за тем, как удовольствие от жизни, бессмысленной, но временами приятной, для героя безнадежно отравлено разрастающейся внутри него черной дырой неизбежной смерти. Наблюдение это, по всей видимости, связано с режиссерскими размышлениями о собственной конечности, с которой ничего не остается, как юмористически примириться.