Благосостояние на Угре
Анна Толстова о том, что пришло в Никола-Ленивец и что из него ушло
"Комплекс "Парк Никола-Ленивец" находится на территории национального парка "Угра", где проходит фестиваль "Архстояние". К услугам гостей круглосуточная стойка регистрации, бесплатный Wi-Fi и бесплатная отдельная парковка. В числе прочих удобств стиральная машина и гладильные принадлежности. В ресторане на территории комплекса подают блюда домашней и европейской кухни",— читаем на сайте Booking.com. Набираешь название захолустной деревушки в поисковике — и на тебе: список отелей, от "коттеджа с видом на парк" до "кровати в 36-местном номере", парковка c Wi-Fi и гладильными принадлежностями. В Никола-Ленивец пришла цивилизация!
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Нет-нет, это не реклама: на время "Архстояния" мест не осталось — давно забронированы. Однако все эти прелести туристической инфраструктуры — от коттеджей "с видом" до палаточного лагеря, от ресторана "с блюдами" до прилавка с бутербродами — существуют уже не только ради "Архстояния", хоть его по-прежнему считают главной приманкой места. Здесь теперь все лето, точнее весь летний сезон, с мая по октябрь, непрерывный праздник жизни с шоу и "эвентами": ландшафтные мастерские, кураторские резиденции, детский творческий лагерь, детское "Архстояние", лекции, выставки, "ночи новых медиа". С видеомэппингами, скринингами, лазерными инсталляциями, дигитальными интервенциями, сетами электронщиков и "опен-коллом" для художников, "интерактивщиков" и "мэпперов" под лозунгом "Притащи свой проектор в лес". Здесь теперь прогрессивный институт "Стрелка" и модный журнал "Афиша". В Никола-Ленивец пришли креативные индустрии!
В Никола-Ленивец пришла цивилизация! Биеннальные звезды едут в какую-то калужскую деревню!
Нынешний, уже девятый по счету, международный фестиваль ландшафтных объектов "Архстояние" курирует Ричард Кастелли, режиссер, продюсер, куратор, основатель международной ассоциации художников Epidemic, самым именитым членом которой является Робер Лепаж. Он предложил трем художникам — из Германии, Японии и России — высказаться на тему "Здесь и сейчас", хотя правильнее было бы назвать это "Везде и всегда". Например, Марк Форманек покажет в Никола-Ленивце очередную версию своего "Стандартного времени": огромные деревянные цифры, словно бы сбежавшие на природу с циферблата электронных часов, будут ежеминутно изменяться под воздействием грубой физической силы рабочих — ассистентов художника, продолжая отсчет мгновений. А Сатико Абэ сделает очередной красивый медленный перформанс, часами напролет разрезая листы бумаги на тончайшие нити. Оба — типичные фестивальные художники, кураторы ценят в них — как бы это выразиться помягче — узнаваемость и предсказуемость. Зато биеннальные звезды едут теперь в какую-то калужскую деревню!
И все же главным аттракционом девятого "Архстояния" станет бельведер "Ленивый зиккурат", который спроектировали архитекторы проектной группы "Поле-Дизайн". Многоярусный ступенчатый сруб, собирающийся, словно из кубиков, из восьмериков, шестериков и четвериков, построят, что называется, на народные деньги: каждый может купить бревно и в зависимости от суммы пожертвования получить какие-то символические пряники — именное дерево в парке, сертификат на долевое владение объектом или даже звание его спонсора. Но и на бревенчатом небоскребе кураторы фестиваля останавливаться не собираются — "Архстояние" мечтает заманить на берега Угры знаменитое норвежское бюро Snohetta, авторов оперы в Осло и библиотеки в Александрии, мастерски работающих с деревом, чтобы те спроектировали деревенский общественный центр. В Никола-Ленивец пришла архитектура мирового класса!
Можно назвать это сельской джентрификацией: на руинах аграрной промышленности поселяются художники, чтобы подготовить место для культурно-туристической индустрии
Правда, из Никола-Ленивца ушло искусство: Николай Полисский и его крестьянская артель уже несколько лет подряд не принимают участия в фестивале, хотя пришлые медиаартисты, композиторы-электронщики, архитекторы и публика могут вволю резвиться в оставшихся от них объектах. Точнее сказать, из Никола-Ленивца ушло едва ли не самое лучшее, что появилось в русском искусстве за последнее десятилетие. Тонны позитива, терабайты креатива — интересно, что как только куда-то приходит московский культурный менеджмент, бессмысленный и беспощадный, так оттуда обязательно должно уйти то, что имеет отношение не к культурно-массовому досугу, на инновационной организации которого можно получить определенные чиновно-бюрократические дивиденды, а к культуре как таковой, не измеряющейся в цифрах посещаемости, размерах освоенных бюджетов и масштабах пиар-кампаний. Впрочем, можно называть это и сельской джентрификацией: на руинах аграрной промышленности поселяются художники, чтобы подготовить место для культурно-туристической индустрии.
История никола-ленивецкого проекта вкратце такова. В самом конце 1980-х архитектор Василий Щетинин и художник Николай Полисский — живописец, пейзажист, московский "митек" — поселились в калужской деревеньке Никола-Ленивец на берегах реки Угры, в местах заповедных и летописных, где будто бы происходило "стояние на Угре" (отсюда название фестиваля). Постепенно колония художников, выехавших на пленэр, — этакий "русский Ворпсведе" — стала превращаться в нечто большее: к Николаю Полисскому потянулись крестьяне из окрестных умирающих колхозов, и тут как раз кстати пришелся его большой художественно-педагогический опыт. К началу 2000-х в Никола-Ленивце уже имелась народная артель по производству современного искусства: акведуки, слепленные из снега; зиккураты, сложенные из дров, как поленницы; вавилонские башни в виде стогов сена; маяки и космодромы, сплетенные из лозы, словно гигантские корзины,— в результате художественного хождения Николая Полисского в народ на берегах Угры стихийно вырастал парк скульптуры. Уникальный парк — не такой, какие получаются много где по всей России вследствие бурной активности членов скульптурных секций региональных отделений Союза художников, а такой, как парк Густава Вигеланна в Осло или сад Генри Мура в Перри-Грин, такой, какие потом вносят в списки Всемирного наследия ЮНЕСКО. Понятно, что потенциальные кандидаты в списки Всемирного наследия ЮНЕСКО не могут существовать в современной России безнаказанно. В 1997-м образовался национальный парк "Угра", вскоре получивший статус "биосферного резервата" ЮНЕСКО,— "русский Ворпсведе" с парком скульптуры "никола-ленивецких промыслов" подумал, что фестиваль современного искусства и архитектуры, вписанных в пейзаж, поможет ему, балансируя между полуживыми колхозами, местной администрацией и наступающим олигархическим капиталом, сохраниться в виде заказника культуры и не стать банальным коттеджным поселком. Так в 2006 году и возникло "Архстояние".
Это было удивительное искусство, а стал пионерлагерь столичного креатива
Поначалу в фестивале экологически чистых ландшафтных объектов участвовали практически все московские архитекторы-бумажники, однако в негласном соревновании крестьянская артель Николая Полисского побеждала всех. Это было удивительное искусство, русское народное по технике, всечеловеческое по форме, сросшееся с природой в одно целое, действующее локально и мыслящее глобально — в произведениях "никола-ленивецких промыслов" история калужской земли становилась частью всемирной истории. В "Границах Империи" вырубленные топором верстовые столбы, увенчанные двуглавыми орлами, Аппиевой дорогой уводили в Древний Рим, напоминая о рубежах Великого княжества Московского, отстоянных в "стоянии на Угре"; "Гиперболоидная градирня", всеми сучьями устремленная в космос, как и русский авангард, слала во Вселенную луч света с родины русского космизма — из краев Циолковского. Это искусство показывали на Венецианской биеннале, его выставляли в знатных европейских музеях, о нем писал Владислав Сурков, почувствовав политический потенциал калужского художественно-народнического проекта. Тем временем капитал, перебирающий варианты развития территории, побеждал местную администрацию, чья фантазия выше масленичных гуляний с песнями и плясками не воспаряла. И на помощь ему был призван культурный менеджмент, в чьей фантазии рай рисуется как гибрид парка Горького с оазисом "Красного Октября", а идеальный фестиваль — как гибрид урбанистического форума с пикником и опен-эйром. Нет, конечно, все творения никола-ленивецкой артели, те, что сами не разрушились со временем, уцелели — их активно используют для видеомэппинга и лазерных шоу. Вот только непонятно, зачем "тащить свой проектор в лес", который мог бы стать "уникальным музеем под открытым небом", "жемчужиной Калужского края", "вершиной русского искусства XXI века" — что еще там пишут в туристическим проспектах,— а стал пионерлагерем столичного креатива.