В день крушения малайзийского Boeing в его направлении летел военный самолет, сообщил на брифинге начальник Главного оперативного управления Генштаба России генерал-лейтенант Андрей Картаполов. Член Ассоциации военных политологов Александр Перенджиев обсудил ситуацию с ведущим "Коммерсантъ FM" Борисом Блохиным.
Фото: Maxim Zmeyev, Reuters
По словам Картаполова, российские средства контроля воздушной обстановки зафиксировали, что штурмовик украинских ВВС, предположительно, Су-25, летел на расстоянии 3-5 км от пассажирского лайнера. Картаполов отметил, что Су-25 способен кратковременно достигать высоты в 10 тыс. м. В Минобороны также заявили, что Россия не передавала ополченцам на востоке Украины ракетные комплексы Бук.
— Почему сообщение о штурмовике появилось только сейчас, вообще сколько времени требуется, чтобы извлечь данные систем контроля воздушной обстановки?
— В любом случае на это действительно требуется время. Надо понять, какие конкретно были объекты, их просто необходимо различить. Безусловно, чтобы представить общественности информацию, ее надо еще раз перепроверить, прежде чем сделать такой доклад. В любом случае, речь здесь идет не только о работе по обработке данных, но еще и о некоторой бюрократической работе Министерства обороны и в целом государственного аппарата, чтобы сделать такое публичное заявление.
Но не забывайте, что у нас такие заявления еще долго согласуются с вышестоящими инстанциями. На это все ушло время, и мы видим, что это заявление выглядит несколько запоздалым.
— А что это мог быть за самолет?
— Скорее всего, мы говорим о штурмовике, который как раз может атаковать.
— Этот самолет, чисто теоретически, мог сбить пассажирский Boeing?
— Конечно.
— У него есть соответствующее вооружение на борту для того, чтобы сбить самолет?
— Да, но дело в том, что, нам тоже надо не только искать эти объективные данные, нам необходимо быть активнее в информационном пространстве, потому что сейчас идет очень массированная антироссийская риторика, в связи с автокатастрофой Boeing. Нам надо, чтобы наши заявления именно от российской стороны звучали как можно громче, как можно публичнее, доходили до всего мирового сообщества.
— Почему другие системы не засекли военный самолет, и вообще, видны ли военное воздушные суда гражданским диспетчерам?
— Я думаю, что должны быть видны, между прочим был слух, что какой-то испанский диспетчер увидел движение украинских самолетов в районе движения Boeing, но потом почему-то стали говорить, что это фейк, что такого диспетчера не было. Вы знаете, очень трудно сейчас в информационном пространстве отличить правду от истины, поэтому мы, политологи, как и вы, журналисты, пытаемся эту информацию проанализировать и попробовать понять, где правда, а где ложь, а где просто полуправда, а где полуложь.
— Как вы считаете, США обнародуют данные видеозаписи со спутников, о которых говорил генерал-лейтенант Картаполов по поводу того, что они зафиксировали самолет?
— Вряд ли, потому что это явно расходится с их антироссийской риторикой. Вы же понимаете, что они всячески постараются эту информацию зажать, прежде всего, внутри своей страны. То, что сейчас происходит — это борьба за мировое общественное мнение.
— Вообще, какая реакция может быть на эти заявления Минобороны со стороны США и Запада?
— Я полагаю, что, может, они вообще проигнорируют это заявление.
— Даже никаких комментариев не последует?
— Возможно, что даже так, в лучшем случае это отразится где-нибудь в интернете, и то, наверное, на русскоязычных сайтах. По возможности, где-то, конечно, может и прорвется информационная блокада, но вряд ли получит широкое оповещение это заявление.