Завтра в Москве — премьера фильма Тома Тыквера (Tom Tykwer) "Принцесса и воин" (Der Krieger und die Kaiserin). Вряд ли его ждет такой же успех, какой имела предыдущая лента того же автора "Беги, Лола, беги" (Run Lola Run). Но такой же успех Тыкверу и не нужен.
После ажиотажа, который вызвал среди девственно юной публики любовно-криминальный клип про бегущую Лолу, Тыквер сделал неприлично растянутый любовно-криминальный эпос. Снова со своей любимой актрисой и подругой по жизни Франкой Потенте (Franka Potente), только перекрашенной в блондинку, чтобы отдаленно напоминать ангела.
Эпос называется "Принцесса и воин"; его героиня медсестра Сисси выросла в сумасшедшем доме, не знает никакой другой жизни и страшно неуверена в себе. Из гуманизма она оказывает сексуальные услуги психам и мучается детским воспоминанием о том, как один из них заживо сварил в ванне ее мать. Как это ни странно, простоватая, неухоженная Сисси уподоблена кукольной австрийской императрице, которую прославила молодая Роми Шнайдер серией фильмов, продающихся в любом немецком видеошопе. А герой ее романа Бодо, неврастеник и нарцисс со скелетом в шкафу (его девушка погибла отчасти по его вине), тоже имеет немало прототипов в национальной мифологии. В общем, это почти вагнеровская опера в современной урбанистической упаковке. И это пародия на нее, поскольку цельные и могучие мифологические герои превратились в болезненные ходячие комплексы. Однако и они оказываются способны на героические поступки: разве таковым не является ограбление банка?
Сисси знакомится с Бодо в экстремальных обстоятельствах, придавленная посреди улицы бензовозом и почти задохнувшаяся. Бодо делает ей надрез на горле прямо под колесами, вставляет соломинку и спасает от верной смерти. Медицинская операция превращается в любовную сцену. Потом Сисси находит своего рыцаря по пуговице, оторвавшейся от его солдатской униформы, и прилагает немало усилий, чтобы воин признал свою принцессу. Любовной паре предстоит преодолеть множество внешних, а главное, внутренних препятствий, чтобы расправиться с призраками прошлого и укатить на мифический островок счастья, который камера снимает с таким же упоением, как Тарковский — землю обетованную в "Солярисе".
Не стоит никаких усилий этот фильм изничтожить. За сюжетные невнятности и выспренную многозначительность. Еще за то, что Тыквер никак не может остановиться. На ночном венецианском просмотре публика последние двадцать минут стонала и свистела от желания конца. А режиссер над ней явно издевался. Культовый статус, который ему принесла "Лола", Тыквера тяготит: ведь успех европейца значит лишь то, что он может встать в очередь на второстепенный голливудский проект. На этом уже обжегся Кустурица, и не он один.
Тыквер предпочитает быть первым парнем на деревне, чем рядовым в городе. Правда, место первого занято Триером (Lars von Trier). Но Тыквер умеет ждать, он моложе. Кроме того, он доказал, что не стремится быть модным. Он, словно какой-нибудь Кокто, насыщает свои фильмы мистикой совпадений, игрой рока в форме случайности. Он не боится поэзии и даже пафоса. Он, немец, наследник французского поэтического реализма и новой волны, но также восточноевропейского кино. Не только Тарковского, но и Кесьлевского. Недаром первую часть его непоставленной трилогии "Рай" Тыквер именно сейчас экранизирует.
Даже недруги признают, что в "Принцессе и воине" есть момент истинного вдохновения. Это когда Сисси с Бодо, взявшись за руки, в предрассветных сумерках прыгают с высоченной крыши. И, естественно, разбиваются. Вообще-то это вполне могло быть финалом: фильм бы стал короче, динамичнее и не вызвал столько упреков. Но Тыквер — мифотворец, а герои мифа не умирают. Их дальнейшее существование происходит уже в другом мире, подозрительно похожем на настоящий.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ
В кинотеатре "35 мм" с 12 апреля.