Противостояние на Украине и противостояние в мире по поводу Украины не могут не отразиться на нашем трехлетнем бюджете, работа над которым входит в заключительную стадию.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ
Закладываемый в основу бюджета 2015-2017 годов прогноз темпов экономического роста — 2%, 2,5% и 3,3% роста ВВП по годам соответственно — является сверхоптимистичным. Этот потенциал роста в среднесрочной перспективе, то есть до момента проведения более последовательных структурных реформ, мы могли бы иметь при отсутствии внешних санкций. Сейчас же он может обнулиться или стать отрицательным. По прогнозу Минфина, доходы бюджета с 2015 по 2017 год сократятся на 2% ВВП и еще на 0,6% — до 2020 года. В этих условиях дальнейшее наращивание бюджетных расходов, даже объясняемое целью ускорения роста экономики, становится неприемлемым.
Напомню, что сегодня доходы федерального бюджета в реальном выражении восстановились на уровне 2008 года (и останутся на нем до 2017 года), а расходы в реальном выражении за это же время выросли на 22%. При прогнозе цены на нефть примерно $100 за баррель бюджет все ближайшие годы будет дефицитным, что отражает критический уровень накопленных обязательств. По сути, мы уже потратили значительную часть ресурса роста. И теперь нужно либо сокращать расходы, либо повышать налоги, либо задействовать резервы.
Выбирая между тем, задействовать ли резервы для стимулирования экономики сейчас или сохранить их на случай более существенного сокращения доходов, по моему мнению, следует остановиться на втором. Кратковременный рост в первом случае просто отложит падение доходов, но смягчить сокращение расходов в будущем уже не удастся. Сейчас судьба роста больше зависит от разрешения конфликта на Украине и связанных с этим санкций, чем от вливания дополнительных 400 млрд руб.
В конце этого года резервный фонд достигнет примерно 5% ВВП, или около $100 млрд, что является минимально необходимым для страховки экономики и общегосударственных нужд. Нужно постепенно довести его до 7% ВВП — не менее $140 млрд. В кризис 2008-2009 годов было использовано около $100 млрд, что на тот момент составляло около 8% ВВП. В ближайшие годы при рецессии потребность в резерве может растянуться на несколько лет. Про ФНБ я уже писал, добавлю только, что снижение фонда зарплаты во всей экономике вполне может случиться, а именно он является источником взносов в Пенсионный фонд. Тогда для выплаты и индексации пенсий придется использовать ФНБ.
Повышение налогов сейчас еще ухудшило бы перспективы роста и довольно быстро привело бы сокращению доходов. Решение о введении трехпроцентного налога с продаж в регионах просто крайне неудачно и по вышеупомянутой общей причине, и по массе частных: оно требует новой системы администрирования, чреватой низкой собираемостью, от него страдает малый и средний бизнес, который у нас и так в дефиците, этот налог концентрируется в крупных городах.
Если добавить к картине закрытие для нас внешнего рынка заимствований (хотя в бюджет почему-то пока закладываются $7 млрд ежегодно), станет очевидной необходимость сокращения расходов. Хорошая новость заключается в том, что это сокращение можно проводить не фронтально, а селективно: например, если не получается обойтись без роста расходов на оборону, надо начать переводить социальные расходы на адресный принцип, помогать только нуждающимся. Плохая — в том, что заявленная в проекте бюджета политика расходов лишь продолжает и усиливает старые недостатки. Расходы на национальную оборону в 2015-2017 годах вырастут на 22,7%,10,2% и 5,3% соответственно (это 561 млрд, 308 млрд и 182 млрд руб. в номинальном выражении), расходы на социальную политику только в 2015 году — на 18,9% (661 млрд руб.). Увеличение этих статей почти на 1,5% ВВП съедает весь запас возможного прироста расходов. Еще подрастут расходы на госуправление, спорт (ЧМФ-2018), обслуживание долга в связи с ростом дефицита, а также общий фонд зарплаты бюджетных учреждений, который увеличится на 13,7%,17,7% и 19,8% соответственно (198 млрд, 290 млрд и 383,3 млрд руб.). Сокращается же все остальное, включая образование, здравоохранение и инвестиции.
Обнадеживающим решением для рынка мог бы стать "бюджетный маневр", когда в течение переходного периода происходит перераспределение одного и того же объема средств из одних статей в другие в пользу строительства инфраструктуры, поддержки образования и здравоохранения. Но пока все делается наоборот.
Вопрос состоит не в выделении новых ресурсов на стимулирование, а в неэффективном использовании действующих. И для того чтобы исправить ситуацию, нужны уже политические решения. Как в отношении отказа от ошибочного изъятия пенсионных накоплений, так и во избежание новых санкций. В противном случае экономика будет стагнировать, а социальные расходы нечем будет покрывать уже к 2017 году.