Максим Решетников: статистика дает представление об очень странной и небольшой части того, что происходит в Москве

Руководитель столичного департамента экономической политики и развития — о налоге с продаж, стагнации на рынке труда и доходах москвичей

По данным Мосгорстата, за первую половину 2014 года реальные располагаемые доходы москвичей упали на 8,4%. Что происходит? Насколько можно доверять столичной статистике? Зачем Москве налог с продаж? На вопросы обозревателя "Денег" Надежды Петровой ответил министр правительства Москвы, руководитель департамента экономической политики и развития города.

Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ  /  купить фото

Статистика последних месяцев показывает падение реальных доходов населения Москвы. Хочется понимать, с чем это связано и как вы интерпретируете эти данные.

— Система статистического сбора и обработки информации по Москве очень сильно хромает. Если честно, мы скорее на нее не опираемся, а учитываем. Единая методология, которая применяется по стране в целом, адекватна, но у нее есть свои ограничения. Статистика дает представление об очень странной и небольшой части того, что происходит в Москве. Мы, конечно, смотрим на эти данные, но только потому, что этими глазами смотрят на нас.

Пример: баланс доходов и расходов населения. Расходы населения, в общем, считаются неплохо. Оплата товаров и услуг, налоги населения, покупка валюты, сбережения — все это рассчитывается на основе данных Центробанка об инкассации наличных денег на территории Москвы, данных о трансакциях по карточкам и т. д. За первое полугодие 2014-го баланс по расходам составил 4,3 трлн руб. К прошлому году это плюс порядка 4%.

Мы о росте в номинале говорим?

— Да. А доходы москвичей составили 3,6 трлн руб. Рост — всего 0,1%. Чувствуете нюанс? В одной части баланса у нас расходы населения на территории Москвы, а в другой — доходы москвичей. Дельта между эмиссией денег, по данным расчетно-кассового центра ЦБ по Москве (здесь имеются в виду и наличные деньги, остатки на счетах и т. п.), и изъятием — 674 млрд руб. А в прошлом году было 472 млрд. Рост почти в полтора раза.

С моей точки зрения, причина не в том, что вдруг в Москву приехало много немосквичей, которые потратили так много денег. Причина — в размерах эмиссии, потому что эмиссия — это еще и обналичка. Обналичка всей страны всегда была сосредоточена в Москве. И я думаю, что борьба Центробанка с ней во многом сыграла свою роль. Но здесь я могу только гипотезы строить, это уже скорее работа ЦБ и Росфинмониторинга.

Интересная гипотеза...

— А иначе эти колебания не объяснить. Давайте посмотрим с другой стороны: заработные платы у нас растут на 11,5% — на самом деле это тоже лукавый показатель, но в целом растут. Пенсии мы прибавляем, хотя, может, не так быстро, как хотелось бы. Доходы от собственности не упали. То есть я не вижу никаких экономических обоснований для падения реальных располагаемых денежных доходов населения. В реальном выражении они, скорее всего, не меняются.

А что не так с показателем заработной платы?

— Смотрите, как считается средняя заработная плата. С точки зрения статистики, в Москве примерно 6,9 млн занятых. По данным Пенсионного фонда, их больше, потому что соцвзносы платит 8,5 млн, а в системе ОМС еще больше — почти 10 млн. Гуляют цифры. Но предположим, что занятых примерно 6,5 млн.

Половина из них, 3,2 млн, работают на крупных и средних предприятиях: в бюджетных учреждениях, госбанках, в ОАК, в промышленности и т. д. Средняя зарплата там хорошая, около 65,5 тыс. руб. По данным выборочного обследования, еще примерно 1,1 млн заняты на малых и микропредприятиях. У них средняя заработная плата 30 тыс. руб. Если считать вместе оба сектора, статистика дает примерно 55,5 тыс. руб. Но мы понимаем, что остальная занятость — серая зона. Статистика говорит, что вообще у нас до 7 млн занятых, а напрямую видит только 4,3 млн.

И вот в один прекрасный момент оказывается, что малых предпринимателей в Москве не 1,1 млн, а 900 тыс. Почему? Потому что это — выборочное обследование, а в столице это всегда гигантская проблема: придите здесь со статистическим обследованием к кому-либо — никто не отвечает. Вроде бы выборка делается стандартно, все правильно, а не работает.

На самом деле ничего фатального с малым бизнесом в городе не случилось. Глупо говорить, что мы снесли тысячу палаток, и это так повлияло на статистику: тысяча палаток — это 2 тыс. занятых, а не 200 тыс. Более того, с начала года число индивидуальных предпринимателей в Москве выросло на 20%. Но, когда статистика показывает, что занятость в малом бизнесе падает, это значит, падает доля сектора с низкой номинальной зарплатой. А доля сектора с высокой зарплатой автоматически растет. И получилось, что средняя, предлагаемая статорганами, зарплата у нас "выросла" до 58 тыс. руб. Это я привожу реальную ситуацию конца 2013 года, когда мы получили такие удивительные данные от Мосгорстата.

Еще один кейс расскажу, чтобы вы понимали, в каких условиях мы ведем макроэкономический анализ. По статистике примерно 9% населения живет ниже величины прожиточного минимума. Всегда возникает вопрос: это кто? Пенсионеры? Но с учетом региональной доплаты средняя пенсия в городе выше прожиточного минимума процентов на двадцать. Семьи с детьми? Но и у них вроде прожиточный минимум у всех обеспечен. 9% — это же почти 1,2 млн человек, а мы не понимаем, кто это. Начинаем у статистиков выяснять, как получены данные. Оказывается, это опрос с выборкой 1,8 тыс. человек. То есть по 1,8 тыс. человек судят о том, как дела у 12 млн. Интервьюеры ходят по домам. И часто двери им не открывают, потому что высокодоходные и среднедоходные группы населения на работе, их просто нет дома. То есть выборка такая и методика обследования такая, что опрашивают по определению низкодоходные группы.

А как получается, что общая занятость в Москве 6,9 млн, если статистика про 2,2 млн ничего не знает?

— Я вам не разложу полностью методику, но, во-первых, у нас население в трудоспособном возрасте — примерно 7 млн человек. А во-вторых, существуют досчеты. Если оценка в целом по стране не сходится с суммой по регионам, эту дельту между ними "раскидывают". Такая дельта есть и в занятости, и в инвестициях, и т. д. Например, в конце 2013 года нам пересчитали инвестиции за 2012 год и добавили 200 млрд руб. Это 18% общего объема. Откуда у нас эти инвестиции? Нет, конечно, нас радует, что было 1,2 трлн руб., а стало почти 1,4 трлн руб. И эта оценка с нашей больше совпадает.

А вы как считаете?

— Мы сейчас пытаемся максимально идти от первичных данных. Допустим, в год вводим 8,5 млн кв. м различной недвижимости. Понятно, стоимость везде разная: у жилья — одна, у торговых площадей — другая, но общая — примерно 950 млрд руб. Затем берем все бюджетные инвестиции в инфраструктуру, метро, дороги и инвестпрограммы монополистов: МОЭК, Мосводоканал, Мосгаз и т. п. Это еще 300 млрд руб. И еще 200 млрд руб.— это инвестиции в оборудование. Ну вот, всего получилось 1,45 трлн руб. Примерно похожи цифры.

В общем, статистика штука такая... Относиться к ней надо с пониманием методик, которыми мало кто владеет и которые мало кто корректно интерпретирует.

Но на что вы вообще можете опираться, если нельзя доверять статистическим показателям?

— Во-первых, данные налоговой. Все же очень просто: НДФЛ растет или не растет. Понятно, что есть факторы ухода в тень, и, что будет сейчас с увеличением нагрузки на фонд оплаты труда, надо будет смотреть, но в последние годы система была относительно стабильной. И в этом году НДФЛ у нас растет где-то на 8%. Это, конечно не 11,5% роста зарплаты, которые мы видели в статистике до этого, но и не провал. Если говорить о секторе, связанном с предпринимательским доходом, те же патенты сейчас хорошо растут. Это не с нуля рост, но в прошлом году у нас было уже полмиллиарда, в этом — 1,2 млрд. Упрощенка растет. Кроме того, по социальным выплатам — пенсиям и т. д.— мы напрямую владеем информацией.

Мы вынуждены перелопачивать огромный объем данных. Например, трафик звонков, сколько из них идет за границу, трафик машин, количество грузовиков — это же все косвенные индикаторы экономической активности. В целом все наши данные говорят, что экономика сейчас в нормальном состоянии. Нет ни одного фактора, который говорит о падении доходов.

Что касается расходов населения — есть, конечно, смена поведения. Население на самом деле очень грамотный инвестор. Немножко эмоциональный, но в целом очень чутко чувствующий. Видно, что люди переложились из сбережений в недвижимость и в валюту. Сбережения вообще сократились — почти на 200 млрд руб. А покупка недвижимости и вложения в валюту растут.

И мы даже сейчас не видим стагнации в кредитовании. Темпы роста падают, то есть вторая производная отрицательная, но от периода к периоду пока идет рост.

Может быть, просела продажа автомобилей. Это, конечно, индикатор потребительских настроений, но деревья не растут до небес. В любом динамично развивающемся процессе все равно наступает какой-то перелом, когда количественные изменения переходят в качественные. Надо спокойно относиться к этим явлением и, главное, понимать, что внутри происходит.

А бизнес? Тоже не чувствует никакой стагнации?

— Пока это скорее психологический фактор. Я с разными предпринимателями общаюсь, и все вместе об этом говорят, а каждый по отдельности этого пока не чувствует. Конечно, неопределенность большая. Но запас прочности накоплен, и инерция определенная есть. Мы как город все свои инвестиционные программы продолжаем. А мы обеспечиваем 1,5 трлн руб.— это очень большой бюджет. Мы только закупок производим на 650 млрд руб. в год. Это серьезный стабилизирующий фактор. Плюс к этому наши инвестиции создают новые возможности. Метро, МКЖД, транспортно-пересадочные узлы, дороги, новые территории, парки — это все наращивает капитализацию города.

А как скажется повышение налоговой нагрузки? Обсуждаются разные варианты. Не будет ухода в тень?

— Надо посмотреть. Бизнес же не принимает решения под влиянием отдельного фактора, он в целом оценивает ситуацию. Какова ситуация на рынках, есть ли возможность переложить рост налоговой нагрузки в рост цен, или в расширение рынков, или в сокращение других издержек. Если этих возможностей нет, будут решения о какой-то оптимизации.

Стагнация на рынке труда — это в принципе хорошо для бизнеса. Кроме того, произошла определенная девальвация, и все, кто от этого зависел, немного выиграли. Но конкуренция высокая, темпы роста рынков падают, внешняя ситуация сложная, доходы населения уже не растут прежними темпами, и перекладывать рост издержек на плечи потребителя бизнес, конечно, не сможет. Мы, со своей стороны, ему немало сэкономили, потому что тарифы для бизнеса практически не наращивали последние два года, и ближайшее повышение будет незначительным. Когда ввели налог на имущество от кадастровой стоимости, нагрузка у всех изменилась по-разному. У кого-то, особенно в торговле, налог вырос, а у кого-то — упал.

Вы говорите, перекладывать издержки на плечи потребителя уже невозможно, а налог с продаж, я слышала, поддержали, но это же как раз нагрузка на потребителя.

— Когда вводили налог на имущество по кадастровой стоимости, нам тоже все говорили: сейчас девелоперы рост налоговой нагрузки переложат на потребителя. Мы ввели налог на отдельно стоящие крупные объекты свыше 5 тыс. кв. м. Есть большой сектор недвижимости, который эти нововведения не затрагивают. Он сдерживает возможности по перекладыванию издержек в этом секторе. Данные по первому кварталу подтверждают, что мы не допустили инфляции.

Налог с продаж пока сложно комментировать. Посмотрим, какой проект закона внесут в Госдуму, подготовим поправки со своей позицией. Но, с нашей точки зрения, введение этого налога не должно быть фронтальным. Нужно смотреть сегменты, которые хорошо администрируются, оценивать степень монополизма рынков, выбирать конкурентные секторы. Мы поддерживаем налог с продаж как стабильный источник дохода для регионов. Если его правильно сконструировать и вывести из-под него ряд товарных групп, которые потребляют люди с не очень высокими доходами, этот налог отчасти компенсирует плоскую шкалу НДФЛ.

Насколько для Москвы важен этот источник доходов? Мне казалось, что у Москвы-то с бюджетом все хорошо.

— Ну как хорошо... Бюджет достаточно напряженный. Мы постоянно ведем работу по оптимизации расходов. Все, что можно было, что называется, "обезжирить" внутри системы, обезжирили. За счет этого и выполняем свои обязательства перед населением, и реализуем программы развития города. Но это происходит в условиях весьма скромного роста налоговых доходов, за прошлый год — всего на 1,7%.

Было принято немало управленческих решений, которые позволяют ситуацию держать. Мы оптимизировали адресную инвестиционную программу, избавились от неэффективной собственности. Мы "продавливаем" поставщиков и заключаем контракты на закупки на два-три года вперед по ценам начала 2013 года. Но так не может продолжаться вечно. Идет инфляция. Четыре года держать одни и те же цены, говоря подрядчикам "давайте оптимизируйтесь", тоже неверно. Всем надо и инвестировать, и зарплату людям повышать. А мы же не волшебники. Нужны дополнительные источники доходов. Налог с продаж — это хороший источник.

Сложности с бюджетом в других регионах, как правило, связаны с реализацией президентских указов о повышении зарплат. Как с этим в Москве?

— Давайте еще одно отступление сделаем в сторону статистики. В Москве 10% самых высокооплачиваемых специалистов имеют заработную плату в среднем 207 тыс. руб. в месяц. При этом средняя зарплата в городе, если 2013 год взять, была 55,5 тыс. Если отбросить верхний и нижний децили, то есть 10% самых высоко- и 10% самых низкооплачиваемых работников, средняя заработная плата будет 38,8 тыс. руб. Если посчитать вместе рынок труда Москвы и области, средняя зарплата будет 49 тыс. руб. А медианная заработная плата у нас еще ниже, менее 40 тыс. руб. И когда говорим, что средняя заработная плата в Москве 55,5 тыс. руб., учителя, врачи верят, потому что у них в основном выше. А остальные — работники ЖКХ, строители, транспортники — говорят: мы не дотягиваем, нам тоже повышайте. А откуда, за счет бюджета? Ну и нет в реальности такой зарплаты. Реальная заработная плата — в диапазоне 42-47 тыс. руб. Этот уровень мы считаем реальным, к нему будем стремиться. На это деньги есть, потому что на такую заработную плату, как в "Газпроме", Сбербанке и федеральных министерствах (а это все-таки высшие управленцы)... ну никогда у нас в бюджете не будет столько денег, тем более что нефтегазовая рента из города ушла.

Я вам по-другому скажу: во всех регионах, конечно, по-разному, но мы с 2012 года ведем жесткую оптимизацию, поэтому оказались подготовленными. Лишнего не тратили, в проекты ненужные не залезали. Мы умеем концентрироваться на главном.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...