Отправленный в мае в отставку министр топлива и энергетики Виктор Калюжный останется в истории последним руководителем этого ведомства. После его ухода министерство потеряло не только слово "топливо" в названии, но и последние рычаги воздействия на нефтяную отрасль. А у нового главы Минэнерго Александра Гаврина вообще есть все шансы стать первым и последним министром энергетики. Все идет к тому, что министерство, которое когда-то осуществляло тотальный контроль за нефтегазовым комплексом, скоро перестанет существовать.
Новый министр энергетики — бывший председатель профкома АО "ЛУКойл-Когалымнефтегаз" и бывший мэр Когалыма, витринного города нефтяников. Его неожиданное назначение в нефтяных кругах сразу же расценили как очередную победу "ЛУКойла". Но стоит заметить, что и бывший министр энергетики Виктор Калюжный "ЛУКойл" вполне устраивал. По крайней мере, глава компании Вагит Алекперов не мог пожаловаться на невнимательное отношение бывшего руководителя Минтопэнерго.
Поэтому среди нефтяников появилась следующая версия: назначение Гаврина было пролоббировано совладельцем "Сибнефти" Романом Абрамовичем. То, что Гаврин был мэром лукойловской столицы, ничего не означает. В конце концов, глава "Транснефти" Семен Вайншток тоже был выходцем из "ЛУКойла", а теперь он весьма благожелательно относится и к "Сибнефти".
Впрочем, замена Калюжного на Гаврина была выгодна не только конкретным нефтяникам, но и некоторым членам правительства. Полномочия Минэнерго так и не были определены, но с каждым днем их становится все меньше и меньше. Как стало известно Ъ, все вопросы, связанные с разделом продукции и выдачей лицензий на недропользование, почти целиком отошли в Минприроды. По неофициальной информации, департамент по соглашениям о разделе продукции при Минтопэнерго скоро расформируют, а замминистра Валерий Гарипов, курировавший его деятельность и представлявший интересы Минтопэнерго по этому вопросу в Госдуме, уже подыскивает себе новое место работы.
Вполне возможно, что вскоре у Минэнерго отберут последний реальный рычаг воздействия на нефтяников — балансовые задания по поставкам нефти на НПЗ, своеобразную разнарядку, которую министерство ежемесячно рассылало по нефтекомпаниям и строго следило за ее выполнением. Герман Греф добился того, чтобы эти вопросы перешли в возглавляемый им Минэкономторг. Отберут у Минэнерго и все функции, связанные с обеспечением северного завоза. Ведь главный заказчик поставки нефтепродуктов в северные регионы — Госкомсевер тоже стал одним из структурных подразделений министерства Германа Грефа. Греф также настаивает на том, чтобы подконтрольное ему министерство занималось установлением экспортных квот.
Нефтяными налогами по-прежнему будут заниматься Минфин и Министерство по налогам и сборам, а экспортные пошлины будет устанавливать правительство. Попытка Калюжного отвоевать для Минтопэнерго право управлять госпакетами в нефтяных компаниях также потерпела фиаско. В итоге получается, что управлять нефтяной промышленностью Минэнерго никак не сможет.
Кто бы ни был инициатором столь радикального реформирования Минтопэнерго, сложившаяся ситуация вполне устраивает нефтяников. Им уже не нужен посредник между ними и властью, каждая крупная нефтекомпания давно уже напрямую общается с госчиновниками высшего уровня и самостоятельно решает свои проблемы.
Кроме того, нефтяников не устраивал министр, который придерживается идеи жесткого госконтроля отрасли. "Калюжный не подходил на роль нового министра,— поделился своими соображениями с Ъ один из нефтяных менеджеров.— Несмотря на то что на практике он зачастую лоббировал интересы некоторых нефтяных компаний, он на каждом углу заявлял, что является сторонником жесткой госполитики. Вспомните, как он заставлял компании вкладывать деньги в освоение новых месторождений, угрожая изъять лицензии, как активно выступал против отмены балансовых заданий и ограничений экспорта мазута. Наконец, как он отстаивал столь невыгодную нефтяникам 'Госнефть' (госхолдинг, который хотели создать из трех оставшихся неприватизированных нефтекомпаний. Об их дальнейшей судьбе смотри стр. 4.— Ъ). Понятно, трудно быть слугой двух господ — частных нефтекомпаний и государства. Вот политика Гаврина и будет состоять в том, что у министерства не будет никакой политики".
По-видимому, сам Александр Гаврин прекрасно понимает, чего от него хотят нефтяники и правительство. И его это вроде бы устраивает. Однажды он проговорился Ъ, что очень даже рад тому, что Минтопэнерго избавилось от слога "топ" в названии.
Почему же правительство не стало совсем упразднять Минтопэнерго? Ведь слухи о том, что такой вариант рассматривается, ходили незадолго до отставки Калюжного. В правительственных кругах говорят, что Минэнерго пока еще нужно для того, чтобы решать политические задачи. Одну такую задачу Александр Гаврин блестяще решил. Он окончательно похоронил идею "Госнефти" — Минэнерго отозвало из правительства предложения своего предшественника по созданию ГНК. В результате Гаврину удалось заручиться поддержкой Мингосимущества, для которого выгодная приватизация госсобственности была вопросом чести.
По словам одного из сотрудников Минэнерго, Гаврин — тот человек, которому предстоит "закрыть Америку" и подготовить министерство к постепенному упразднению. Сразу закрыть его невозможно, необходимо поддерживать хотя бы видимость контроля над нефтяной отраслью. Реальный же контроль ни нефтяникам, ни властям не нужен. Им проще договариваться напрямую.
ИРИНА РЕЗНИК