"Город — это те люди, которые в нем живут"

Сколько зарабатывают городские парки? Какие преобразования ждут "Манеж"? Какие мероприятия пройдут в столице в День города? На эти и другие вопросы ведущему "Коммерсантъ FM" Анатолию Кузичеву ответил руководитель департамента культуры Москвы Сергей Капков.

А.К.: Я чувствую, беседа пойдет легко и непринужденно. Мы планировали с Сергеем Александровичем Капковым поговорить раньше, и у нас ни одного, даже микроскопического, повода на вас обижаться нет, но если вы еще расскажете, где вы были все это время, мы будем вам благодарны.

С.К.: Я был на работе, так сложилось.

А.К.: У вас было совещание?

С.К.: Да, короткое, но оно не касается Дня города.

А.К.: Совсем не касается?

С.К.: День города уже вышел на финишную прямую, уже ничего ни добавить, ни прибавить.

А.К.: Мы думали, может быть, какие-то принципиально новые интересные решения по поводу Дня города. О чем-то другом говорили?

С.К.: Нет, есть только принципиально новые решения по поводу финансирования культуры на следующий год.

А.К.: Не уменьшится?

С.К.: Нет, не уменьшится.

А.К.: Увеличится?

С.К.: В нынешней ситуации то, что уже не уменьшится, — это тоже большой успех. Все-таки в Москве, если говорить экономически, отрасль культуры — это еще и бюджетозарабатывающая отрасль. Если смотреть в комплексе, то 50% выделяет город, 50% наши театры и другие учреждения культуры сами зарабатывают за счет продажи билетов, гастрольной деятельности, либо какой-то внебюджетной образовательной деятельности.

А.К.: Кстати, о театрах, это ни в коем случае не в смысле претензии, просто попытка понять экономику. Высокая стоимость билетов в театр — это как раз и есть попытка принести доход родному городу?

С.К.: Понять экономику театров невозможно. Я три года пытаюсь понять, до сих пор не до конца понял. Но это не вопрос дохода, это вопрос того, что город финансирует одну часть, другую часть театр сам зарабатывает, чтобы доплачивать. Если перевести на радийный эфир, то вы продаете рекламу, за счет этого имеете некую, высокую или невысокую, зарплату, но если вы продаете плохо рекламу, то ваш акционер какую-то часть денег все равно докладывает, чтобы платить среднюю зарплату по отрасли, то есть по радийному бизнесу либо по городу. В данной ситуации акционер учреждения культуры — это сам город. Он не называется акционером, но называется учредителем, то есть департамент культуры является учредителем, выполняет функцию учредителя.

А.К.: Смысл тот же.

С.К.: Да, учредитель парков, домов культуры, театров, музыкальных школ, и ко всем у нас определенные требования.

А.К.: А какая из упомянутых вами, из подотраслей этой большой и важной отрасли, самая коммерчески перспективная, самая…

С.К.: Бюджетогенерирующая?

А.К.: Бюджетогенерирующая, да.

С.К.: Это на сегодняшний момент парки города. Парки зарабатывают, я думаю, 400% к тому, что город дает на содержание этой территории. Это еще нельзя сравнивать с тем, что город вложил в развитие этих территорий, но можно сравнивать с тем, что какой-нибудь парк Горького зарабатывает 400% к тому объему, что город дает на фонд заработной платы, на уборку мусора, на стрижку газонов и так далее, и тому подобное.

А.К.: А чтобы мы примерно ориентировались, это в привычных нам деньгах сколько?

С.К.: Сотни миллионов.

А.К.: Сотни миллионов?

С.К.: Да, в привычных для вас деньгах это сотни миллионов.

А.К.: Сотни миллионов — это непривычные для меня деньги.

С.К.: Для радиостанции "Коммерсантъ FM", мне кажется, привычны, у вас только миллионы, миллиарды в эфире.

А.К.: Это правда.

С.К.: Что касается больших учреждений культуры, крупных, даже, наверное, не московских, а федеральных или европейских театров, то есть театры, которые подчиняются нам, но масштаб их больше, чем масштаб городского учреждения. Такие театры, как "Ленком", "Современник", такое большое учреждение, как "Дом музыки". Они тоже зарабатывают большие деньги за счет продажи билетов, за счет своих программ, гастрольной деятельности, за счет привлечения рекламодателей, спонсоров, и поэтому они могут держать достаточно высокую заработную плату для своих сотрудников.

А.К.: Интересно, что касается театров, которые главные бюджетогенерирующие элементы отрасли культуры в городе, театры имманентно, естественным образом генерируют доход, потому что в городах они нужны и они важны для горожан, верно? Или новый формат позволяет им успешно генерировать высокую доходность?

С.К.: Это очень тонкий вопрос. Я сам себе его задаю и часто. Если мой ответ, то я думаю, что на сегодняшний момент в Москве количество посетителей театров стало расти за счет того, что появились новые форматы театров. В пресловутый "Гоголь-центр" и другие театры, которыми мы стали активно заниматься, перешли медийные талантливые люди из кино, с телевидения, такие как Олег Меньшиков, и началась другая жизнь. Поэтому количество посетителей театров растет. У нас суммарно посетителей театров и различных концертных мероприятий в Москве — 4 млн 40 тыс. человек, то есть это большое количество людей в год. Ситуация такова, что потребители, покупатели, зрители театров — это все-таки стабильная группа, это около 2 млн человек, которые следят за премьерой, следят за новыми тенденциями.

А.К.: Это очень много.

С.К.: Москва — это, между прочим, я считаю, большая европейская театральная столица уж точно. Эти люди любят театр, разбираются. Кто-то любит музыкальный театр, у кого-то есть, знаете, сигнал, что юбилей жены или какая-то дата совместной жизни, и человек покупает билеты в театр, надевает костюм, приглашает супругу, идет в музыкальный театр либо в другой иной. Либо много московских родителей водят детей в детские театры. Это тоже наша аудитория, стабильная группа. Это как потребители дорогих автомобилей или потребители дорогих костюмов. Это бизнесмены, чиновники, мужчины за 30 лет. Примерно такая четкая группа потребителей театрального искусства в Москве, зрителей, существует. Также есть другая группа зрителей — это туристы, как правило, туристы не из зарубежных стран, а туристы из регионов, люди, приехавшие в Москву и имеющие возможность купить билет на театр. Мы поэтому так и дорожим теми городскими кассами, которые расставлены по городу.

А.К.: Понятно.

С.К.: Потому что, как правило, это очень часто импульсная покупка. Человек понимает, что у него есть свободный вечер или вечер перед поздним поездом или выездом в аэропорт, он думает: "Я куплю билет, в 7 часов спектакль, в кассе всегда посоветуют, куда". Человек поймет, сколько ехать, учитывая, сколько длится спектакль, можно просчитать свой вечер и почувствовать себя интеллигентным человеком. Поэтому основная задача такая.

А.К.: 2 млн человек — это много, я имею в виду, это вызывает уважение.

С.К.: Я не буду эти лавры на себя вешать. Уважение вызывает тот город, в котором мы живем, 14-миллионный город. Большое количество людей интересуется. В среднем, я бы не был так оптимистичен, как вы, — это 2 млн человек, куда входят и дети, и старая московская интеллигенция, но остается же еще 10 млн жителей, которые никуда не ходят.

А.К.: В театры, секции бокса…

С.К.: Я был бы рад, если бы ходили в секции бокса или вместо театров ходили в музеи или фитнес-центры.

А.К.: Фитнес-центры — другая уже, наверное, тема, но в фитнес-центры сейчас вообще не пробиться, очень много народу.

С.К.: Это смотря в какие, наверное. Но фитнес-центры, я без шутки, без иронии, — это же тоже культура, культура заботы о себе. Люди, чтобы поддерживать здоровье и хорошее самочувствие, ходят в фитнес-центры, так же, чтобы поддерживать эмоциональное здоровье, надо ходить в театры, музеи, на выставки.

А.К.: Понятно.

С.К.: Это общая культура.

А.К.: Кстати, о театрах. У нас тут нешуточный перед вашим приходом был в редакции спор. Одна из наших коллег, очень интеллигентная девушка, ходит все время на спектакль "Идеальный муж".

С.К.: Постоянно?

А.К.: Да, может быть, на спор, может, она хочет выучить диалоги.

С.К.: Он же дорогой, он во МХАТе, говорят, что 7 тыс. руб. билет стоит, я даже сам не ходил.

А.К.: Она высокооплачиваемый сотрудник нашей радиостанции, все время ходит на "Идеального мужа". Она заметила, что голые все менее и менее голые от спектакля к спектаклю.

С.К.: Одеваются?

А.К.: Да кто его знает.

С.К.: Или меньше раздеваются? Просто я деталей не знаю.

А.К.: Скажите прямо, вы давали указание меньше раздеваться, чтобы поприличнее себя вели на сцене?

С.К.: Нет, я не давал. Во-первых, это спектакль Московского художественного академического театра под руководством Олега Павловича Табакова. Это федеральный уровень, таких театров, такого уровня, только 15 в Москве, не больше, это и Большой театр, и Малый театр, и МХАТ, МХАТ Табакова, МХАТ Дорониной — это наше высочайшее искусство. Раздеваться меньше стали, я думаю, что, во-первых, уже не сезон — холоднее становится на улице — это раз. Во-вторых, я думаю, что функция скандала уже исчерпана, известность спектакля максимальна, все билеты проданы — что уже раздеваться? Если надо будет, то можно уже апгрейд сделать, можно и раздеваться.

А.К.: Как руководитель департамента культуры вы к репертуару, к репертуарной политике, я понимаю, что тоже, наверное, вопрос очень деликатный, и сейчас вы можете, тоже, провести аналогию с акционером радиостанции какой-нибудь и так далее. У меня готов ответ по поводу радиостанции, а готов ли у вас ответ по поводу департамента культуры и репертуарной политики московских театров?

С.К.: Готов, конечно. Мы, если так можно сказать, приглядываем за теми спектаклями, которые происходят в театре.

Но всегда здесь есть тонкая дилемма. Город финансирует, как правило, от двух до четырех премьер в театре, и про что эта премьера, мы знаем, как правило, потому что это некий творческий процесс. Приходят в департамент, в театральный отдел, обсуждают, что хотят сделать премьеру, детский ли спектакль, либо спектакль той направленности, иной, и на это выделяются определенные деньги. Система так устроена, что деньги считаются не от объема задач, а деньги считаются от количества зала, от количества кресел в зале. Где-то выделяется от 2 до 8 млн руб. в зависимости от того, что это за театр, по размеру, объему. Если это музыкальный театр, то больше, если это детский, то тоже другая сумма считается. Все остальное у нас, в принципе, позволительно, потому что, как правило, литературный материал, который берется, уже написан. У нас, как правило, классический спектакль.

А.К.: В переосмыслении бывает, но, вообще, да, как правило, классический.

С.К.: Переосмысления — это же тоже неплохо. Мы всегда в последние три года от всех театров просим, от всех культурных учреждений четкую декларацию, для кого они работают. Попробую объяснить. Если театр "Русская песня" Надежды Бабкиной — это про русский фольклор, это про занятия с детьми, это про такое русское "Ге-ге!", то это все нормально, честная история. Если "Гоголь-центр" — это своеобразная тонкая история для некой молодежи, которая, может, никогда в жизни-то не была в театре, это как отдельное направление. В 14-миллионном городе, где 317 театров, наверное, такой театр может существовать, и он интересен. Если театр в саду "Эрмитаж", который называется "Новая опера", то он в названии своем несет, что это некий музыкальный эксперимент, там тоже может быть позволительно многое что. Поэтому здесь вопрос декларации, понимаете, про что мы, для кого.

А.К.: Декларации и соответствия.

С.К.: Да, чтобы вы, купивший билет или попавший куда-то на спектакль, понимали, что это. То есть если вы прочитали, что это какое-то классическое…

А.К.: Провокационное переосмысление "Гамлета".

С.К.: Да, то тогда вы на это смело и идете. Вы знаете, за что вы заплатили, вы к этому готовы. Видите, как ваша коллега-девушка много раз ходит на "Идеального мужа", хотя это переосмысление всего. Она, наверное, тоже хочет понять и что-то переосмыслить в своей жизни.

А.К.: Она очень опытная театралка, надо заметить.

С.К.: Да, уже замечает, что раздеваются меньше, опытная театралка.

А.К.: Сейчас наш культурный обозреватель Дмитрий Буткевич, очень взволнованный визитом к нам Сергея Капкова, руководителя департамента культуры города Москвы, очень попросил дать возможность задать вопрос. Дим, мы даем тебе такую возможность, пожалуйста.

Д.Б.: Я умолял о возможности задать вопрос. Здравствуйте, Сергей Александрович.

С.К.: Добрый вечер.

Д.Б.: Перейдем от театров к более мне близкой теме, теме искусства, то есть к Большому Манежу. Музейно-выставочное объединение "Манеж" принадлежит городу, если я не прав, то вы меня поправите.

С.К.: Именно так.

Д.Б.: Очень хорошо. Недавно в нем сменился арт-директор, Андрей Воробьев ушел.

С.К.: Никто на его место не пришел.

Д.Б.: Да, вот в этом и вопрос. Кто придет на место Андрей Воробьев? Вопрос второй: за тот менее чем год, который Воробьев директорствовал, крупных проектов практически не было. С чем это связано, и какие перспективы, что будет?

С.К.: Перспективы самые радужные. К "Манежу", к объединению, будет присоединяться еще и Гостиный Двор, территория Гостиного Двора, это тоже московское имущество. Что касается Манежа, его выставочной деятельности, то будут выставки такие, как выставка Эрика Булатова, как классические выставки, которые стали традиционными для Москвы. Это такие выставки, как "История дома Романовых", большие исторические вещи, которые проводят различные организации. Мы Манеж рассматриваем как центральное выставочное пространство города Москвы, а может быть, наверное, так выглядит, что и Российской Федерации, просто во многом у нас все за счет местоположения определяется.

Д.Б.: Если присоединяется еще и Гостиный Двор, то вы хотите сказать, что Манеж не является больше специализированным арт-пространством? Выставки будут более, не знаю, общественно-политические, что ли, нет?

С.К.: Не совсем так. Манеж последние три года, давайте честно, является арт-пространством. До этого там были фестивали меда, и мы их убрали, различные выставки шуб, торговля, антиквариат. Сейчас город выделил дополнительное финансирование, и Манеж — это только выставочное пространство. Почему у нас появляется Гостиный Двор? Предположим, сейчас в Малом Манеже, который тоже входит в объединение "Манеж", происходит выставка, связанная с Первой мировой войной, до этого была, то есть это протокольное мероприятие, я не стесняюсь это сказать, это всегда было. Будет сейчас 9 мая праздноваться, мы Манеж на месяц закроем, это будет международный медиа-центр. Он будет поделен, как на Олимпиаде, на различные пространства, российские, иностранные журналисты, все, кто аккредитован, на 9 мая и вообще на празднование Дня Победы, будут работать там. То есть это такое большое пространство, из Гостиного Двора, мы знаем, все открытые линии проходят.

А.К.: У меня есть хорошее слово, то, о чем Сергей Александрович говорит, — официальный. Официальная площадка как бы, да? Мне кажется, это ответ.

Д.Б.: То есть все-таки есть некая такая идея?

С.К.: Мы всегда вынуждены варьировать и искать себе место и делиться, если так можно сказать, с партнерами.

Д.Б.: Да, вы правы.

А.К.: Я прошу прощения, ты задал вопрос о кандидатах на пост арт-директора.

Д.Б.: Да, конечно.

А.К.: Мне интересно, есть ли кандидат?

С.К.: Арт-директора не будет.

Д.Б.: Не будет вообще арт-директора?

С.К.: У нас не будет двуначалия.

Д.Б.: Так. Подождите. В структуру, помимо Большого Манежа и Малого Манежа, как вы правильно сказали, входит еще и выставочное помещение "Рабочий и колхозница". Это специализированное арт-пространство.

А.К.: И музей Сидура еще.

С.К.: Музей Сидура — абсолютно художественный музей и, плюс, там же домик Чехова.

А.К.: Да, я думаю, что, может быть, вообще "Манеж" будет разрастаться, к нему будут присоединяться различные другие выставочные пространства.

Д.Б.: Все новые и новые, и новые. Как же без арт-директора в этой ситуации? Кто будет руководить художественным процессом?

С.К.: Вы же начали с того, что сравнивали "Манеж" как большое выставочное пространство, мы готовы ответить на этот вопрос. Так как у нас есть уже сильный менеджмент внутри "Манежа", мы не хотели бы иметь человека, который отвечает за пространство от и до. Мы хотели бы привлекать различных кураторов. Существует куратор выставки Эрика Булатова, он за это отвечает. Существует куратор выставки "Культура сегодня", которую мы проводим в октябре в рамках года культуры, — это большая знаковая выставка, это другая история. Приходит ли Тихон (Шевкунов) делать свою выставку про дом Романовых, про православие — это его история.

Д.Б.: А выставка про Романовых будет регулярной, да?

С.К.: Она не то что будет регулярной, она всегда регулярной была. Также у нас будет экспертный совет. Здесь же очень сложно. Если мы имеем Манеж, имеем арт-директора такого большого объекта, то мы должны нести полную ответственность за то, что там происходит, мы это пытаемся делать. Но так как это единственное центральное место, оно и выставочное, и общественно-политическое, то очень сложно держать сроки по работе выставок, договориться, как это сделать. Мы приняли решение, что это будет управляться как выставочный, то есть по принципу, по которому отчасти работает музейно-культурный центр "Гараж", когда у каждой выставки есть куратор…

А.К.: Свой куратор, который за нее отвечает. Все понятно. А руководство исключительно административное.

С.К.: Да, который отвечает, радостно встречает всех перед выставкой. Выставка может, удаться, а, может и не удаться, но это работа и ответственность, так же, как спектакль в театре может удаться, а можно сказать, что его публика прокатила.

Д.Б.: Сергей Александрович, последний вопрос, а это связано с некоторым разочарованием от работы предыдущих арт-директоров?

С.К.: Зачем мне кого-то обижать? У меня нет разочарований от прошлых арт-директоров, просто время меняется. Я, может быть, самонадеянно считаю, что если у тебя в управлении крупнейшее выставочное пространство в 200 м от Кремля, то оно должно фактически круглосуточно работать. Напротив тебя журфак МГУ, напротив огромный трафик через Красную площадь, то есть это должно работать, как культурный кластер.

Д.Б.: Спасибо.

А.К.: Давайте уже, наконец, о Дне города.

С.К.: Давайте.

А.К.: У нас же День города.

С.К.: У нас каждый день — День города, я надеюсь, что, как и у вас.

А.К.: Как и у нас? В каком-то смысле. Но сейчас у нас большой День города, ежегодный. Понятно, что формально там можно найти программу мероприятий на сайте где-нибудь.

С.К.: Самое главное, что название сайта очень банальное.

А.К.: Давайте.

С.К.: Ялюблюмоскву.рф.

А.К.: А, это в кириллическом домене.

С.К.: Конечно, потому что мы же в Москве.

А.К.: Ялюблюмоскву.рф?

С.К.: Да.

А.К.: Тем не менее, хочется от вас каких-то неформальных комментариев к каждому из мероприятий. Убедите меня пойти на него.

С.К.: Я перед эфиром думал, куда позвать аудиторию "Коммерсантъ FM", потому что у вас все-таки своеобразная, своя, надеюсь, что премиальная аудитория.

А.К.: Именно так.

С.К.: Максимум, что я для вашего зрителя предложил бы, — это просто выйти на улицы города. Я ответственно приглашаю просто прийти в центр города, и, предположим, прогуляться по Бульварному кольцу. Это займет 1,5-2 часа вашего времени. Каждый бульвар будет нести свое содержание. Один бульвар, предположим, Чистопрудный бульвар — это детский бульвар. Если вы возьмете детей, им там будет более интересно, чем на другом. Другие бульвары — это московская кухня, где знаковые москвичи будут готовить, болтать, пить чай. Другая история — это стол длиной в бульвар, где тоже что-то можно попробовать. Понятно, что это везде все разбавлено сценами, артистами, мимами, какой-то другой движухой. С часу дня до 10 вечера на всех бульварах будет жизнь.

Если вам надоело просто идти пешком, можно свернуть в сад "Эрмитаж", можно свернуть на Крымскую набережную, где на месте фонтана будет большой фестиваль "Юность", где будут выступать различные артисты. Можно свернуть на Тверскую улицу, где много модных коллег, а многие из них даже работают в газете "Коммерсантъ", делают музыкальную программу. День города — это же не про то, что приходите все в "Лужники" или на Воробьевы горы, мы вас удивим, обалдеете. С момента, как Сергей Семенович возглавил город, каждую пятницу, субботу, воскресенье у нас есть летний фестиваль "Лучший город Земли". Каждый вечер пятницы, субботы, воскресенья какие-то движухи у нас в парках, пешеходных зонах. Извините за такое слово, но это молодежные, как правило, вещи.

Дни великих у нас проходят. День города проходит сейчас уже третий год в формате "Все лучшее за лето". Поэтому мы просто приглашаем с учетом того, что, не секрет, мы делаем погоду на День города, и в этом году, может быть, даже не придется ее делать. Обещают +21. Мы приглашаем просто пойти гулять по вашей Москве. Будет детский День города на ВДНХ, предположим, если вы с детьми. Хотите — приходите в Парк им. Горького, где будет, как всегда, сотня тысяч человек, и будет поющий парк, где все площадки будут связаны с музыкой и пением. Хотите — идите в парк "Сокольники". Хотите — приходите на новые пешеходные маршруты, они все будут перекрыты. Мне сложно предложить вам.

Хотите поучаствовать, что-то сделать доброе — приходите на Суворовскую площадь, там будет фестиваль "Добрая Москва", где 40 московских фондов, от фонда Чулпан Хаматовой и других, других, других. Они будут представлять, делать программу показа. Хотите слушать стихи Веры Полозковой, слушать "Несчастный случай" — приходите в парк "Красная Пресня". На каждой площадке будет какая-то своя жизнь. Таганский парк, "Эрмитаж", Цветной бульвар — везде, везде, везде. На Крымской набережной — шоу "Голос". Это все лучшее за лето. Все, что мы сделали. Шоу Славы Полунина. Я уже боюсь его рекламировать, потому что, мне кажется, придет столько народа, что у нас заборы рухнут и парк.

А.К.: А намекните, где это будет?

С.К.: Это в саду им. Баумана будет шоу.

А.К.: В саду Баумана.

С.К.: Поэтому, здесь кто что любит.

А.К.: Я не знаю, кто, что вынес из вашего анонса, каждый наверняка услышал что-то интересное. Что касается общей концепции, то мне кажется, немного все изменилось.

С.К.: У нас нет центральной площадки.

А.К.: Во-первых, да, нет центральной площадки. Мне кажется, это ощущение, что этот город — большой организм взаимодействия большого количества людей. Я не знаю, умышленно вы это делаете, осознанно?

С.К.: Осознанно, конечно, я так чувствую. Это и мой, и ваш город.

А.К.: Это важно, я тоже это почувствовал.

С.К.: Мне очень важно, чтобы было ощущение, мы не говорим: "Вот это движуха, запомните". Мы говорим, что каждые выходные летом, у нас есть сейчас понятие "общественное пространство", оно везде. Я думаю, что вы тоже были где-то летом в Москве, где-то играют музыканты, где-то есть какая-то жизнь. Мы постараемся за 6-7 сентября, с часу дня сделать тысячу таких площадок. Тысячу не в прямом смысле слова, то есть у нас тысяча площадок будет работать, Коломенское, Царицыно, любые. Бульварное кольцо, площадки у префектуры. Будет 140 пешеходных маршрутов, которые будут проводить и знаковые люди, и, предположим, в районе той же Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов будет рассказывать о своей Москве. Все музеи наши, все московские 64 музея будут работать бесплатно. Приходите, все двери открыты, они работают для всех. Даже наши библиотеки будут участвовать в какой-то работе. Что еще нового. Мы практикуем это в последние годы, сейчас уже третий год получается.

У нас нет центральной площадки для салюта. Мы гарантируем, что в 22.30 в 12 округах города будет салют одинакового качества, восемь минут, высотный, красивый, будет видно из каждого окна, с каждой площади города. Не надо ехать на Воробьевы горы, на Поклонку, хотя там тоже будет салют. Еще у нас будет 17 салютов в парках города, но мы хотим, чтобы площадки были равные, то есть это ощущение, что город одинаковый. Почему? Мы пытаемся максимально все притащить к единым стандартам. Есть единый стандарт благоустройства парков города. Мы должны добиться к 2018 году, что благоустройство парка в периферийных районах, никого не хочу обижать, должно соответствовать парку Сокольники или парку Горького. То есть там должны быть те же самые сервисы, танцевальные площадки, площадки для настольного тенниса, велосипедные площадки, чистые туалеты, уровень безопасности, видеокамеры, это все должны быть единые стандарты.

А.К.: А прописан этот стандарт?

С.К.: Да, это единый московский городской стандарт благоустройства парков и общественных пространств, он утвержден мэром города.

А.К.: А можно с ним ознакомиться?

С.К.: Да, конечно, у нас есть он на сайте департамента культуры. Там есть даже вид лавочки, и Мосгорпарк имеет эту информацию.

А.К.: Мы хотели поговорить про новые форматы городского взаимодействия. На самом деле, я объясню свой вопрос, при чем тут новые форматы городского взаимодействия типа буккроссинга. Меня дико раздражают эти слова, надо вам дать задание какому-нибудь институту русского языка придумать, "книгообмен", не знаю, что-нибудь еще. В общем, пока приходится довольствоваться всякими "буккроссингами", но то, что наш город стал таким, как бы городом большого количества людей, которые между собой взаимодействуют, то есть городом таким в буквальном смысле слова, где люди между собой живут. Это мне очень нравится, это очень круто. Вот всякого рода буккроссинги — это с вашей подачи, или естественным образом сам город чувствует ваши усилия, направления вашей работы, и сам реагирует таким образом, вот этими форматами?

С.К.: Город — это те люди, которые в нем живут.

А.К.: Именно.

С.К.: Чем больше людей развитых, образованных, здоровых, эмоционально здоровых живут в городе, тем интереснее и приятнее этот город. Я так громко скажу, но мне кажется, что задача моя и большинства городских чиновников, чтобы активных людей в городе было максимально много, активных, профессиональных, людей при деле, работающих, зарабатывающих, потому что у этих людей есть требования, эти люди часть города, они помогают его развивать, почему у нас есть даже все эти активные приложения интернетовские, которые связаны, "Активный гражданин", "Активный город", много их разных, эти приложения, где вы можете пожаловаться, спросить. Даже мы, когда делали тот же День города, возвращаясь к нему, у нас было 330 предложений от москвичей, которые говорили: "а мы можем вот это сделать, а мы можем вот то сделать, дайте нам либо площадку, либо возможность".

А.К.: Это какие-то общественные организации или просто частная инициатива?

С.К.: Частные продюсеры, где-то общественные организации. Когда я называю вот те же "Добрая Москва", "Зеленая Москва", это же экологи, это фонды, мы здесь, максимум, даем площадку, немного денег, безопасность, и люди сами самоорганизовываются и приводят свою аудиторию. Поэтому именно наша задача — создать такие площадки для людей. Это формат так называемого "третьего места", потому что каждый из нас живет по какому-то маршруту, который занимает 5% города, дом, работа, друзья, родители, но это какой-то определенный маршрут.

А.К.: Магазин.

С.К.: Магазин, вечер пятницы, это везде по-своему. И моя задача, чтобы этих "третьих мест" появилось больше, чтобы мы увидели друг друга с вами. В чем успех парка им. Горького, Крымской набережной, крупных других? Вы приходите, и вы видите людей в чем-то вас не раздражающих, в чем-то близких вам, занимающихся в каком-то формате, в котором вы тоже готовы заниматься. Я имею в виду, они могут сидеть с бокалом пива в кафе, а не с бутылкой двухлитровой пива на лавке.

А.К.: Ну да.

С.К.: И вы как бы понимаете, что, вы здесь быстро определяете "своих" и "чужих", поэтому и появился этот формат с приходом Сергея Семеновича, это формат общественных пространств, которыми занимается активно департамент культуры, то есть формат, где люди могут провести вечер, провести выходные, просто погулять, обойти пешком. Сейчас даже у нас есть беговые клубы, люди бегают по пешеходным зонам, для меня так казалось, что это будут такие люди комплексы испытывать, потому что кто-то сидит в верандах, выпивает, закусывает, а мимо бегут люди в спортивной форме, но все работает — это жизнь, это наш город. И вот этот импульс города можно почувствовать только на его улице. Вам это сложно оценить, так как вы работаете в информационном пространстве. У вас интернет, лента новостей. То есть радио позволяет, или новостное радио, что мир крутится вокруг вас. А большинство людей работают. Дом, работа, отвел детей в школу, забрал детей. Ему нужно это пространство, где он вышел и, знаете, выдохнул, или, наоборот…

А.К.: Я протестую. Нам тоже нужно это пространство.

С.К.: Конечно. Но у вас оно больше за счет специфики работы.

А.К.: Ну, да, может быть.

С.К.: У нас есть площадки в парках города площадью 1 гектар — это специально западные крупные компании проектируют такие площадки. Это такая площадка, куда 400 родителей привели своих 200 детей. Родители сидят по лавкам, а там происходит какой-то глобальный детский сад на этих площадках, и мы видим, еще нужны детские площадки, люди пишут, люди требуют. То есть это формат общения, и эти места, они, знаете, они как-то, мы же там не сильно участвуем в организации или в запрете, этим можно, этим нельзя, они же самоорганизующиеся. То есть если ты задал правила, то эти пешеходные зоны, заметьте, не превратились в несчастную улицу Арбат, где торгуют, где показывают какие-то фокусы, где поют, они стали достаточно европейскими, там ходят люди, там работают веранды.

А.К.: А это хорошо?

С.К.: Конечно, это хорошо, там нет такого хаоса восточного базара, но это происходит само, потому что ты задал правила, и люди, которые не готовы жить по этим правилам, они чувствуют себя там некомфортно, они уходят в какие-то места. Наша задача, чтобы максимально было количество территорий, где задан формат поведения, а дальше само, и начнется это процесс.

А.К.: Слушайте, а вы вот про европейскость, это очень интересно, вы говорите, типа вы думали, что будут люди бегать и очень неуверенно и с опаской, то есть самые смелые, самые сильные духом будут пользоваться дорожкой, потому что над ними будут все потешаться, все вокруг выпивают, а ты, значит, бежишь как дурак. Ну, действительно, никто бы не стал потешаться, потому что это уже очень принято в Европе, и все европейско-ориентированные, все уже понимают, принимают правила игры, типа мы вот тоже становимся европейским городом.

С.К.: Мы тоже хотим на это быть похожим.

А.К.: Да, хотим?

С.К.: Ну, то же кинематограф, это я за вас отвечаю, я отвечаю не как министр культуры.

А.К.: За горожан вы отвечаете.

С.К.: Да, но здесь история совершенно правильная. Я раньше не ощущал, знаете, хотите жить как в Европе, так живите как в Европе, не кидайте окурок мимо урны, не кидайте пивную бутылку на газон. Моя задача, как человека, отвечающего за определенное качество территории, чтобы там было комфортно, чтобы там была урна, куда можно было бросить, там была возможность, где вы можете присесть, выдохнуть или можете присесть, выпить бокал вина. То есть моя задача — задать правила поведения, которые вас, как цивилизованного человека или человека, ну, просто есть правила поведения в столичном городе, вот мы так живем.

Это есть в любом городе. Вы приезжаете, вы легко, даже с завязанными глазами, отличите Рим от немецкого города. У одного одна политика первых этажей, там в Риме, по-моему, в четыре раза больше кафе, чем в любом европейском городе, где вы быстро можете перехватить чашку кофе и бежать дальше. В Мюнхене — это пивные, извините, это сосиски, это Oktoberfest, это другой город.

А.К.: А у вас перед глазами какой город в качестве примера?

С.К.: У нас не может быть города в качестве примера, и нам это не нужно. Город — это вот люди. В Италии это живые, южные итальянцы, которые все на бегу. Мюнхен — это бюргеры.

А.К.: Основательные ребята.

С.К.: Основательные люди, церкви, это долгий длительный обед с кружкой не то что пива, а просто с огромной литровой кружкой пива. Это их стилистика. Поэтому мы ближе, наверное, к Берлину и даже к Стамбулу, где все намешано, где большая миграция, но правила поведения, они должны быть едины, то есть человек приехал, мы так живем.

А.К.: Понятно.

С.К.: Это и для мигрантов с ближнего зарубежья, и для внутренних мигрантов из сибирских регионов. Мы так живем. У нас не принято это, это, это. Вот у нас принято так.

А.К.: Кстати, об Арбате. Арбат же действительно, как ни странно, в начале 90-х это была как бы витрина Москвы, улица свободных художников, дурацких матрешек и всего прочего.

С.К.: Так и Москва такая была.

А.К.: Да, а теперь он совершенно выпадает же из стилистики общей. Будете с этим что-то делать?

С.К.: Мы пытаемся.

А.К.: Арбат смотрится немножко нелепо уже сейчас.

С.К.: Мы пытаемся, но в каких-то далеких 90-х годах произошел самозахват Арбата, ведь когда те люди, которые любили Арбат, краеведы Арбата, такие, как Шмидт, предлагали сделать его пешеходным, окуджавовским, булгаговским, Арбатом Пушкина, подразумевалось, что там будут книжные развалы, книжные антикварные, это будет другая такая вот остановившаяся Москва, а потом началось кооперативное движение, наверное, так это, и туда стали ходить туристы, то есть это стало модным местом. Но оно стало без правил и без границ. Туда пошли музыканты, потом пошли комики, потом пошли люди, продающие любой ширпотреб, называя это сувенирами, потому что это же не фирменную, зачастую, матрешки, это пошла отдельная такая жизнь, и сейчас как с этим разобраться — это очень тяжело.

Мы в очередной раз будем встречаться с активистами Арбата. Здесь же беда единственная еще в чем, что Арбат из всех пешеходных зон, вот таких, где не ездят автомобили, это единственная жилая улица, потому что Кузнецкий мост, там в основном конторы, и вечером, когда там гремит музыка, гуляет толпами молодежь от одного заведения к другому, поют и танцуют, там нет жителей. А Арбат, там люди живут, и со второго этажа, когда внизу гремит музыка из кафе, и люди выясняют отношения, то летом там жить-то невозможно. И наша задача, конечно, зарегламентировать в хорошем смысле слова правила организации деятельности на Арбате.

А.К.: Вы этим занимаетесь?

С.К.: Да, но это совместно и с правоохранительными органами.

А.К.: Понятное дело.

С.К.: То есть, поверьте, прошлым летом на Арбате было 40 точек продаж мороженого, лимонада, кукурузы. Сейчас 8, и всем хватает. А те 32 точки, они вообще были нелегальные, они не платили ни налоги, у них не было ни одного разрешения. И мы постепенно вместе с правоохранителями выжимаем и расширяем пространство улицы Арбат.

А.К.: Я понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите, что это такое довольно сложное место, чтобы там разобраться, потому что у меня было такое же ощущение от ВДНХ. У нас недавно был недавно назначенный директор выставки, и вот удалось ему, я уж не знаю, как, видимо, там политическая воля сверху есть, то это удается, потому что вот эта страшная "черная дыра" под названием ВДНХ с большим количеством всего везде, так сказать, хаотически организованным, все-таки как-то реализовалась, и сейчас вот я прямо хлопаю в ладоши от радости, что моя старая добрая школьная ВДНХ стала опять похожа на ВДНХ.

С.К.: Мы все тоже рады, потому что, правда, все-таки ВДНХ, и вернули название ВДНХ, потому что было комично — станция метро "ВДНХ", а сама территория называется ВВЦ.

А.К.: Ну да.

С.К.: Просто ВДНХ — это большой бренд. Был он какой есть, но там видно его в архитектуре, в этих широких улицах, и вот когда Сергей Семенович взялся за эту территорию, возглавил штаб, буквально вот за два месяца удалось всю эту территорию перепрошить.

А.К.: Так, а давайте еще пару слов, вот я знаю, что, например, уличные музыканты, вы же о них упомянули, которые на Арбате?

С.К.: Да.

А.К.: Они же тоже требуют какого-то, я не знаю, регламента? Хотя, конечно, звучит парадоксально, уличный музыкант — свободный, понимаете ли…

С.К.: Во Франции и в Лондоне реально люди слушают то, что они поют, и то, что они играют.

А.К.: Да?

С.К.: Мы еще до этого не дошли, у нас нет регламента.

А.К.: А какой он может быть, что там, редколлегия, редсовет, что это может быть?

С.К.: Там во Франции, в Париже, в Лондоне, там буквально из трех человек, человек говорит: "Вот это буду лабать".

А.К.: А что, правда? Это утверждают прямо?

С.К.: Да, вот, это говорят: "Это ваш music point". Она так и называется, она помечена в метрополитене, да.

А.К.: Music point — музыкальная точка.

С.К.: И ты стоишь, два метра, и можешь что угодно играть и даже зарабатывать какие-то деньги. Но там не берут за это налоги.

А.К.: А. Налоги не берут.

С.К.: Мы сейчас добились только того, что мы регламентируем пешеходные зоны. Мы говорим, что вот здесь вот можно, а здесь не надо — здесь жилая, пешеходная зона.

А.К.: А в Москве будет больше сейчас пешеходных зон? И, вообще, там есть программа целая.

С.К.: Ну, сейчас количество пешеходных зон больше, чем уличных музыкантов. Вот, я так хожу по пешеходным зонам, они не везде. Но у нас много музыкальных школ, консерваторий, много ребят, я думаю что у них возможность есть.

А.К.: Ну, вот, у нас здесь, в переходе перед театром Гоголя, такой знаменитый в Москве, длиннющая такая труба, которая выходит, выводит к театру Гоголя, она такая своеобразно обустроенная. Многие люди, ну, потому что она очень длинная, не, так сказать, идя в театр, не встретив по пути ни одного туалета, сразу прямо там, ну, какие-то проблемы свои решают физиологические характера, и тут я слышал, что вот молодые художники придумали расписать сами этот тоннель, как-то обустроить его, и раскрасить и так далее. Вот вы как относитесь к такого рода инициативам, первый вопрос.

С.К.: Больше поддерживаем, я даже знаю одного из инициаторов этой работы, это Ольга Дука, она хочет сама собирать и деньги на этот проект и договорилась и с РЖД, и со всеми, что это можно сделать, и мы поддерживаем.

АК.: Мы за.

С.К.: Мы только за.

А.К.: А кстати, об уличных росписях:санкции в контексте культурной жизни столицы.

С.К.: Нет таких санкций.

А.К.: Нет. А Бэнкси?

С.К.: Я объясню. Потому что вы говорите про уличную роспись. То, что вы говорите про Бэнкси, то, что поддерживает город, и мы почти уже приблизились к 200 пространствам, которые разрисовали различные художники, то извините, это уже стрит-арт, это уже искусство, и мы на этом настаиваем. Если вы пойдете по Дмитровке, там яркая, ярчайшая очень заметная, кто знает, фотография Маий Плисецкой, но разрисованная аргентинским художником Кобра. Вы можете зайти на сайт его или можете приехать в Нью-Йорк, и там рядом с главным модным таким продвинутым Highland Park огромная стена, где есть другая фотография Парижа, которую тоже этот аргентинский художник, который не такой как Бэнкси, но тоже модный, популярный, в огромном количестве коллекций, тоже расписал эту стену. Поэтому мы привлекаем разных людей. Наша задача именно вот этот стрит-арт ввести, сказать, что вот это хулиганство, а вот это искусство. А стен в Москве хватит, и заборов, и необработанных стен, и различных ТП, электростанций. Главное, чтобы это красиво смотрелось.

А.К.: Так, скажите, мне, пожалуйста, всякого рода мероприятия тоже очень интересные, очень громкие, типа "Ночь музеев", "Ночь библиотек" и другие мероприятия, они вообще успешны?

С.К.: Они максимально успешны.

А.К.: Нет, я имею в виду не только имиджево.

С.К.: Они успешны, потому что видим количество посетителей, по 800 тыс. человек приходит. Это же вопрос, мы проводили различные исследования, люди не только приходят на выставку, поэтому у каждого из вас есть возможность прийти на эту выставку. Люди приходят общаться, в очередях знакомиться, это про то, что я вам сказал, увидеть своих, как футбольные болельщики идут на трибуну за ворота, чтобы увидеть своих и сорвать голос, так интеллигентные люди приходят на "Ночь музея", на "Ночь искусств", на "Ночь музыки". Это не обязательно идти в центр, многие узнают, что здесь за углом есть музей русской гармошки, или музей наивного искусства, это тоже интересно, это тоже повод зайти.

А.К.: Я вам хочу сказать, Сергей Александрович, что некоторые интеллигентные люди ходят порой и на футбол, тем более, сейчас нам открыли новый стадион в Тушино, и мы этому очень довольны.

С.К.: Ну, вы да, а мы будем довольны, когда откроется стадион ЦСКА, и тоже будем ходить туда.

А.К.: Ну, да, а потом пойдем как-нибудь вместе на дерби. Спасибо большое, Сергей Александрович.

С.К.: Спасибо вам.