Дальше судите сами

Фестиваль кино

Основной приз 39-го Международного кинофестиваля в Торонто, Grolsch People's Choice Award, достался байопику о математике Алане Тьюринге "Игра в имитацию" (The Imitation Game). Дата российского релиза картины пока не определена, однако многие из фестивальных картин, которые посмотрела ЛИДИЯ МАСЛОВА, уже стоят в прокатной сетке осенне-зимнего сезона.

Стоит отметить, что российский кинематограф традиционно уверенно выступает на торонтском "фестивале фестивалей" и кинорынке: в этом году русское присутствие не ограничивалось компанией "Роскино" и ее стратегическим партнером "Аэрофлот — Российские авиалинии". Весьма активно проявил себя также объединенный стенд российского кино Russian Cinema, организовавший спецпоказ фильма Андрея Кончаловского "Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына". Кроме того, в программе короткого метра была представлена 15-минутная экранизация рассказа Юрия Олеши "Лиомпа", в которой режиссер Элизабет Лазебник сняла канадского гражданина, остающегося прекрасным русским актером, Алексея Серебрякова — хотя роль умирающего, от которого постепенно уходят образы окружающих предметов, вряд ли войдет в список самых ярких серебряковских работ, а закадровая декламация текста первоисточника — не самый оригинальный режиссерский прием для переноса на экран живописной и очень киногеничной олешинской прозы.

Из голливудских премьер, показанных в Торонто, на нынешнем фестивале трудно отметить какого-то очевидного потенциального оскаровского фаворита. В "Игре в имитацию", снятой Мортеном Тильдумом, знаменитого криптографа и основоположника информатики, расшифровавшего во время Второй мировой войны фашистский код "Энигма", но ставшего жертвой гомофобии, играет Бенедикт Камбербэтч, продолжающий специализироваться на образах эксцентричных гениев. Пожалуй, в шкуре Алана Тьюринга, замкнутого и аутичного "человека-калькулятора", актер держится более сдержанно, чем, скажем, в маске Джулиана Ассанжа в "Пятой власти". Сам фильм, сделанный в традициях классического байопика о выдающейся личности, не понятой обществом, во многом воспроизводит схему, использованную в "Играх разума" Рона Ховарда. Скользкую тему гомосексуализма картина осторожно обходит (герой тут в основном дружит со своей коллегой--"синим чулком" в заурядном исполнении Киры Найтли) и в режиссерском смысле ничего экстраординарного собой не представляет. Так что, думается, зрители, отдавшие картине свои симпатии, руководствовались скорее сочувствием к судьбе несчастного затравленного Тьюринга, и это же обстоятельство, весьма вероятно, принесет "Игре в имитацию" какие-то оскаровские номинации.

Вряд ли подобная перспектива угрожает показанной в Торонто драмеди Шона Леви "Дальше живите сами" (This Is Where I Leave You) по бестселлеру Джонатана Троппера (в наш прокат картина выйдет в декабре) о том, как члены одной большой, но не слишком дружной еврейской семьи съехались в родной дом на семидневный траур по умершему отцу. В роли безутешной вдовы проявляется комедийный талант Джейн Фонды — ее героиня, знаменитый психолог и писательница, питает склонность к таким смелым декольте, что даже сыновья то иронизируют над назойливо лезущими из-за пазухи мамиными сиськами, то по-родственному умоляют: "Мама, ну запахнитесь уже". Центрального сына играет Джейсон Бейтман, чьей насыщенной личной жизни уделено отдельное внимание в фильме, представляющем серию откровенных разговоров по душам, иногда чуть более остроумных, но чаще довольно банальных.

Еще один комедиограф, пытающийся, как и Шон Леви, освоить драматическую территорию, Дэвид Добкин привез в Торонто картину "Судья" (The Judge), имеющую некоторое мерцающее драматургическое сходство с семейными разборками в "Дальше живите сами". Но если там спусковым крючком сюжета становится смерть отца, то тут у героя Роберта Дауни-младшего умирает мать, и, приехав на похороны, он сталкивается со своим суровым отцом (Роберт Дювалл), который волею обстоятельств из судьи-патриарха превращается в обвиняемого по делу об убийстве и на адвокатские услуги своего блестящего сына соглашается с невероятными усилиями. Роберт Дауни-младший, давно не игравший ничего серьезного, тут разворачивается в полный рост, демонстрируя, что за годы пребывания в панцире "Железного человека" высочайшую актерскую квалификацию ничуть не потерял, и во многом "Судья", страдающий длиннотами и припадками сентиментальности, держится на исполнителе главной роли. При всем драматизме ситуации Дэвида Добкина то и дело тянет к привычной ему комедии, и нельзя сказать, что эти сбои настроения неуместны,— пожалуй, тут проблема в том, что сам режиссер их немножко пугается, не позволяя себе полностью признать всю относительность и условность жанровых стандартов.

Как раз об относительности всех мер и весов идет речь в показанной в Торонто новой работе норвежца Бента Хамера "1001 грамм" (1001 Gram), которая сделана в духе легкого абсурдизма и на которую хотелось бы обратить внимание российских артхаусных прокатчиков. Героиня Ане Даль Торп, работающая в метрологическом департаменте, отправляется на конференцию в Париж, куда представители различных стран привозят каждый свой национальный эталон килограмма — отлитую из платины и иридия колобашку — и на полном серьезе обсуждают происшедшие с ней за отчетный период изменения ("наш-то потолстел, а французский похудел"), а также животрепещущую проблему, можно ли ее мыть и не чревато ли это нарушением мировой гармонии. Вся эта смехотворная возня с эталонами становится удобным фундаментом истории о том, как у одной девушки сама собой устроилась личная жизнь, в которую естественным образом вплетаются и цитаты из Нагорной проповеди о том, как правильно судить и мерить, и служащий лейтмотивом афоризм "Самая большая тяжесть в жизни — это когда тебе нечего нести".