"Важно, чтобы было чудо"

Андрей Архангельский беседует с режиссером Иваном Твердовским об ужасах школьной жизни

После выхода в прокат "Класса коррекции" критики заговорили о ренессансе жанра "школьной чернухи". Насколько справедливы эти оценки, "Огонек" выяснял у режиссера фильма Ивана И. Твердовского

— Скажите, у вас школа хорошая была?

— Да, это была гимназия. Хорошая.

— Значит, счастливое детство, почему тогда фильм о школе катастрофический?

— Все учителя, которым мы показывали кино, говорят: "Такого не бывает". Люди, как правило, не замечают ужаса, который происходит рядом. На самом деле это везде происходит — неважно, какая школа. Это может быть даже частный элитный лицей за городом на 12 человек...

— ...но это не отменяет жестокости, царящей там, да?

— Это не отменяет первого травматического опыта контакта с социумом. У каждого из наших актеров была такая или примерно такая же история в детстве, в школе...

— Вы с ними разговаривали?

— Да. У нас поначалу был сценарий, точнее — схема, очень жесткая. Но диалогов там не было. Их нужно было откуда-то брать. Когда появились актеры, мы с автором сценария просто стали слушать их истории. И на каком-то этапе начали писать историю про себя. Какие-то истории я узнал от актера Никиты Кукушкина, который учился в школе с театральным уклоном, от ребят-инвалидов, которые учились в настоящих классах коррекции. В любой школе, в любом классе появляется человек, которого все гнобят, на нем вымещают все свои комплексы...

— "Чучело" не пересматривали?... Фильм как раз 30 лет назад вышел. Это было откровение времен конца СССР: "Откуда жестокость в счастливой стране?"

— Нет, "Чучело" не пересматривал. Но история "Чучела" происходит в каждой школе, и история нашей героини Лены случилась с актрисой, которая ее играет, Машей Поезжаевой. Ее ненавидели в школе, били, не было друзей.

Почти в каждом классе коррекции есть колясочники

— А вы когда учились в школе, задумывались, отчего так происходит?

— Я помню такой эпизод: мы толпой избивали одного парня. Это было не просто развлечение, он действительно всех бесил, раздражал. Сейчас я понимаю, что это не повод бить человека. Я помню, насколько это всех объединяло. И вот ты постоянно думаешь: как эта психология работает? Когда нас спрашивают, это в школе происходит только сейчас или всегда было, я отвечаю, что, вероятно, всегда...

— Еще вспоминается перестроечный фильм "Дорогая Елена Сергеевна". Фильм, где группа подростков издевается над учительницей, которая не хочет идти на подлог. Там фигурирует где-то ближе к концу лампа, которой светят в глаза. Дети бессознательно воспроизводят допрос в НКВД.

— Если посмотреть на разные страны, на разные культуры, совершенно противоположные, все равно будет одно и то же. Думаю, это естественный этап развития, перехода ребенка к какой-то взрослой, более осознанной жизни, взросление.

— У вас в фильме есть потрясающий момент с пандусами: во-первых, их ширина не совпадает с коляской; а во-вторых, на первый этаж построили, а на второй — "в будущем году обещают"...

— Здесь ничего не придумано. Мы приходим, допустим, в школу, договариваемся, что посетим класс коррекции и просто там посидим. Почти в каждом классе коррекции есть колясочники. И обычно все эти классы почему-то находятся либо на 4-м этаже, либо в них можно попасть только через спортзал. Такое ощущение, что для инвалидов как будто специально придумали полосу препятствий.

Мы спрашивали директоров школ, почему так устроено. А они начинают объяснять: "У классов коррекции должны быть отдельные помещения, такой-то площади, не меньше. А у нас такое помещение находится только на 4-м этаже. Но зато там все есть, а ребята помогают заносить коляски. Да, у нас нет пандуса, но зато налажена система подъема". Действительно налажена: дежурные по школе помогают колясочникам добираться. Но это не укрепляет их связи, из взаимоотношения, когда ты знаешь, что начало урока в 8:30, а тебе надо прийти в 8, потому что надо отнести какого-то колясочника в его класс коррекции.

— Важная деталь в фильме — эти черные полосы, разводы, которые остаются на полу от обуви. Прошло 30 лет, но уборщица по-прежнему оказывается главным человеком в школе. Это история о том, что школу интересует, чтобы был порядок, а не чтобы был человек.

— Опять же, когда мы сидели с актерами, обсуждали, у кого что было, выяснилось — эти черные полосы были у всех в школе. Мне отец привез откуда-то — это было в 5-м или 6-м классе --кроссовки со съемными роликами, на них можно ездить. Они при езде по линолеуму, как в школах, оставляли прозрачные следы. И это было причиной конфликта в школе. Вся школа знала про мои кроссовки. Вначале вызвали маму в школу, потом папу, потом вдвоем.

— На что вы ориентировались с историей главной героини? (После многочисленных испытаний и издевательств Лена неожиданно встает с коляски и идет самостоятельно.— "О"). Какая тут идея? Парадоксальная природа чуда?

— Поначалу я пытался вспомнить какой-нибудь фильм, где в конце подобной истории происходит чудо, такое, ну совершенно будничное, бытовое. Причем это не сказка, не фэнтези. Для меня важно, чтобы было чудо. Что в наш мир является ангел в чьем-то обличье, испытывает какие-то очень простые чувства и желания, и это делает его сильнее. У каждого из нас есть какие-то неприятные истории, которые были и о которых мы теперь вспоминаем... Это неприятно — но если бы этих историй не было, то мы были бы другими, да? И историю про Лену — это как раз история про всех. Ну и, безусловно, наше отношение к таким людям, к такой ситуации как-то должно поменяться. Я хотел, чтобы люди задумались, это в каком-то смысле мой долг — сделать такую историю.

"То, что мы делаем, должно быть лекарством, витамином",— считает режиссер

Большинство людей вашей профессии асоциальны и всячески отнекиваются: "Я не лезу в политику, я не хочу учить, я просто художник". А вы вот про долг...

— Ну, это лицемерие — говорить об искусстве, что оно существует отдельно от жизни. Тем более кино — коллективный продукт, с точки зрения производства очень грубый и грязный. Природа производства кино такова, что ты не можешь ездить по фестивалям и рассказывать всем о своем внутренним мире... Кино — это не резьба по дереву, не кружевные платки какие-то, это достаточно массовый продукт, при том что понятно, что его можно использовать и для каких-то копаний в себе. Но я считаю: то, что мы делаем, должно так или иначе быть лекарством, витамином... У меня нет иллюзий, что после просмотра вся школа встанет на колени перед таким классом, но, безусловно, кино должно менять человека — это самое главное. Собственно, почему я люблю документальное кино? Вот Любовь Аркус сняла фильм "Антон тут рядом" — о жизни аутистов. И благодаря ей возникло целое движение, которое помогает аутистам в России. И вот за это ей низкий поклон: один фильм на корню изменил ситуацию в стране.

— Какие у вас политические убеждения?

— Я не разделяю всех ура-патриотических восторгов, но как-то не разделяю и анти- вот всяких этих историй... Хотя я ходил на Болотную. Меня история занимала именно с точки зрения документального материала. Но это быстро перестало быть интересным.

В фильме случаются чудеса: девушка Лена в конце концов пойдет

— Почему?

— Я встречаюсь со знакомыми, и кого ни спроси, все что-то снимают на Болотной. И ты понимаешь, что у тебя один и тот же с ними материал, у тебя одни и те же с ними герои. А какого-то развития в общем-то и нет.

— Почему история о свободе в России не имеет дальнейшего развития — не только в общественном смысле, но и в художественном?

— Ну, она оказалась же немножко сложнее, чем мы все предполагали, откинув вот всю романтику зимнюю, то, что мерзли на Болотной и ездили по ОВД. Вообще, что такое свобода для нас? Вот сценарист меня спросила, а что такого в нашей стране, на какую тему ты не можешь снять фильм, какую не можешь поднять? Я перечислил ряд тем, они есть... Безусловно, в любом обществе есть какие-то свои тайны... Я бы очень хотел снять, например, документальный фильм о "Курске". Но я понимаю прекрасно, что вот чтобы его снять, разве что надо дожить до тех пор, когда я смогу работать с теми документами, которые есть на самом деле. В России надо жить долго, а документалисту в России нужно постараться жить вечно...

Беседовал Андрей Архангельский

Опытный дебютант

Визитная карточка

Иван Твердовский родился в 1988 году в Москве. Учился в гимназии "Школа Ломоносова" и Школе акварели Сергея Андрияки. В 2011 году окончил экспериментальную мастерскую режиссуры Алексея Учителя во ВГИКе. Снял 8 документальных фильмов, получивших признание на российских и международных кинофестивалях. С 2012 года — автор и составитель "Панорамы короткого метра" в рамках Московского международного кинофестиваля. Член Союза кинематографистов РФ. "Класс коррекции" — дебют в игровом полнометражном кино. Гран-при конкурса "К востоку от запада" Международного кинофестиваля в Карловых Варах. Лучший дебют и приз жюри кинопрокатчиков от 25-го "Кинотавра".

Жестокий класс

Каталог

Отечественные режиссеры обратились к теме насилия в школе на излете советской эпохи. С тех пор градус подростковой жестокости в нашем кино лишь возрастает

"Чучело" (1983), реж. Ролан Быков

Драма Ролана Быкова разделила кинозрителей: одни ее раскритиковали, мол, "позорит честь советских детей", другие поддержали "режиссерскую дерзость". Картина отличалась от прежних фильмов о школьной жизни, где плохие ученики были, но, как правило, они перевоспитывались. Фильм "Чучело" рассказывает о шестикласснице Лене Бессольцевой (это кинодебют Кристины Орбакайте), которая переезжает к деду (его играет Юрий Никулин) в провинциальный город и становится новичком в классе. В ленте показан набор школьных типажей: лидер, спортсмен, первая красавица, прихвостень, тихоня... Одноклассники дают девочке прозвище Чучело, потому что для них она странная, пугающая своей искренностью, добротой, жертвенностью. Как лакмусовую бумажку, режиссер помещает ее в мир подростков, который предстает циничным и беспощадным. Они воспроизводят мир взрослых (среди горожан у деда девочки тоже репутация странного человека). Героиня идет на отчаянный шаг (коротко стрижет волосы), видимо, чтобы дать опомниться озлобленным и все же детям, но их уже не изменить.

"Соблазн" (1987), реж. Вячеслав Сорокин

В конце 1980-х годов, пока советская школа продолжала по инерции сеять "разумное, доброе, вечное", режиссеры взялись активно изучать новую природу подростковой жестокости в условиях краха системы. И фильм "Соблазн" — один из первых в этом ряду. В него вписываются и вышедшие годом позже "Дорогая Елена Сергеевна" (реж. Эльдар Рязанов) и "Куколка" (реж. Исаак Фридберг), отмеченная на Берлинском кинофестивале. Герои этих картин — старшеклассники: они вот-вот войдут во взрослый мир, который сам болезненно переживает переход на капиталистические рельсы. Поэтому цель — хорошо устроиться (а значит, прежде всего поступить в хороший вуз) — уже не порицается, хотя еще и не одобряется в открытую, но вполне может оправдать средства ее достижения. Например, жестоко конфликтовать с учительницей, как в "Куколке", или даже терроризировать ее, как в ленте Рязанова. Или, допустим, совершать подлости, как героиня "Соблазна", чтобы попасть в "хай группу", то есть примкнуть к материально обеспеченным одноклассникам, а потом, когда разоблачат, ввязаться в драку.

"Все умрут, а я останусь" (2008), реж. Валерия Гай Германика

Мат, алкоголь, драки окрашивают существование трех девятиклассниц — героинь этой драмы. Казалось бы, кто, как не близкий по возрасту автор, способен достоверно рассказать о современной школе изнутри (режиссеру на момент выхода картины было 24 года, и это ее дебют в полном метре, который был отмечен на Каннском кинофестивале). Однако то, что сама Гай Германика назвала "путь взросления через опыт личной трагедии", многими было воспринято как нарочитое очернительство. Лента является художественным продолжением ее документального фильма "Девочки" (2005) и, в свою очередь, переросла в сериал "Школа" (2010). От сериала картину отличает сюжетная емкость, а вот от докфильма достались в наследство приемы, придающие действию большую реалистичность. По сюжету три ученицы стремятся попасть на школьную дискотеку: для них она поворотный момент, дальше взрослая жизнь. На пути к заветной цели они ожесточенно испытывают родителей, учителей, одноклассников и самих себя.

Подготовила Мария Портнягина

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...