Секс и другие движения

"Провинциальные танцы" на гастролях в Москве

Премьера танец

На сцене Центра имени Мейерхольда екатеринбургские "Провинциальные танцы" Татьяны Багановой показали две премьеры: мультижанровую "Сказку" в постановке Владимира Панкова с хореографией Татьяны Багановой и танцевальный спектакль "Забыть любить" нидерландских хореографов Йохана Гребена и Ури Ивги. Рассказывает ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.

Приезд "Провинциалов" каждый раз сулит столице нечто свежее и увлекательное — Татьяна Баганова и ее труппа уже больше 20 лет выступают законодателями российских танцевальных мод. На сей раз лучший отечественный хореограф contemporary dance отступила на вторые роли. В "Сказке", поставленной по пушкинской "Сказке о мертвой царевне и семи богатырях", она отдала пальму первенства режиссеру Владимиру Панкову, подчинившись его артистам и законам изобретенной им "саундрамы". Музыку к спектаклю написал Артем Ким для четырех музыкантов, певицы, певца, чтеца и подкрикивающих или нарочито пыхтящих танцовщиков. Он щедро насытил ее реминисценциями обрядовых распевов, церковных песнопений и резкими голосовыми модуляциями с водопадными перепадами тональностей, под которые так удобно расчленять текст Пушкина на слоги. Художник Максим Обрезков, помимо многочисленных невестиных платьев, фальшивых медвежьих шкур, веников из прутьев, круглой рамы без зеркала и прочих костюмов-аксессуаров, выстроил на сцене лес из семи толстенных, но подвижных поролоновых бревен, которые, перемещаясь, исполняют на сцене собственную хореографию, ближе к финалу укладываясь на планшет горизонтально — этаким лесоповалом.

Режиссер Панков предуведомил, что "более сексуальной сказки" он не знает и что "фактически сказка Пушкина будет противостоять ее сценическому решению". Задуманное он воплотил самым решительным образом. Секса было много с первой сцены, наглядно демонстрировавшей зачатие будущей царевны посредством пластического этюда. Ну и Пушкин сопротивлялся достаточно настойчиво — особенно там, где из мешанины звуков ненадолго выныривал его текст. Скажем, в то время как у поэта богатыри девицу "оставили одну, отходящую ко сну", в спектакле развивается одна из главных эротических сцен. Царевной, распростертой на табуретках со свечой на животе и лихорадочно повторяющей имя жениха — "Елисей!", пытается овладеть морально нестойкий богатырь, однако свеча опаляет его детородный орган, снова и снова отбрасывая от объекта вожделения. Подобные эскапады "сказочной" фантазии так не похожи на фирменный багановский почерк, что приходится признать: в этом спектакле хореограф подчинилась власти режиссера, принеся в жертву и танцы, играющие тут служебную роль, и своих актеров, исполняющих функции живых марионеток.

Впрочем, труппа смогла реабилитироваться в другой новой работе, от которой Татьяна Баганова устранилась полностью, поручив своих артистов хореографам Ури Ивги и Йохану Гребену, несколько лет назад уже поставившим с "провинциалами" спектакль "Песня не про любовь", за который они получили "Золотую маску". Та работа была антиутопией про тоталитарное общество. Эта, "Забыть любить", заявлена как сугубо аполитичное исследование отчужденности индивидуумов в эпоху тотального интернета — о боязни личных контактов, о незнакомых "друзьях", о быстрых безличных связях и тех искусственных образах, которые создают в виртуальном пространстве люди, желающие представить себя в выигрышном свете.

Несмотря на полярность тем, спектакли удивительно схожи — тотальный интернет предстал той же мрачной, агрессивной, давящей индивидуальность средой, что и тоталитарное общество. Жесткий зловещий ритм музыки Томаса Паркинсона держит людей в неослабной узде; одинаковые черные джинсы и майки лишают их пола и индивидуальности; привычная агрессивность безжалостно выкорчевывает ростки сентиментальности; контакты мимолетны и брутальны; "старомодные" чувства либо искажены, либо умерщвлены — спектакль ставит безнадежный диагноз.

Он мучителен и для танцовщиков, исполняющих тяжелейший текст почти без пауз, на разрыв аорты. Он мучителен и для зрителей, не имеющих ни минуты лирической передышки — даже во время соло главного героя, когда тот корчится, будто под пытками, из-за невозможности выплеснуть свои чувства: некому, да и не знает, как. Однако эта депрессивная, мощная, подавляющая хореография рождает чистейшее восхищение мастерством и лексической фантазией ее авторов. Эти двое, с таким разным бэкграундом (Гребен из Национального балета Нидерландов, Ивги — питомец израильской труппы "Кибуц") идеально дополняют друг друга. Они находят бесчисленные вариации для партерного танца (целую часть "Забыть любить" артисты отрабатывают на полу), придумывают все новые и новые положения тел в силовых дуэтах, трио и многофигурных адажио, калечат послушных танцовщиков еще невиданными сочленениями тела. Эта вполне человеческая, а не компьютерная игра воображения, вызывающая и оторопь, и восторг, оставляет надежду на то, что контакты человеческие еще не исчерпали себя. Ибо как еще можно заставить артистов принять эту жестокую хореографию как родную и танцевать с такой самоотдачей и верой в то, что "забыть любить" никак невозможно.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...