Глава ведомства Антон Силуанов в ходе форума "Россия зовет!" пояснил, что причина — введенные Россией ограничения по импорту. Аналитик по потребрынку "Финам Менеджмент" Максим Клягин обсудил заявление Силуанова с ведущим "Коммерсантъ FM" Алексеем Корнеевым.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Россия в начале августа приостановила импорт продовольственных товаров из США, государств ЕС, Канады, Австралии и Норвегии. Под запрет попали говядина, свинина, птица, колбасы, рыба, овощи, фрукты, молочная продукция и ряд других продуктов.
При этом Силуанов поддержал позицию главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, которая считает важным не менять установленную цель по инфляции, если она ускорилась из-за краткосрочных факторов. Глава регулятора ранее признала, что цель по инфляции в стране в текущем году — 5% — достигнута не будет. По мнению ЦБ, рост потребительских цен составит около 8%.
— Минфин, наконец-то, признал резкое повышение цен. Какие-то данные вообще есть сейчас у аналитиков по потребительскому рынку, а именно по продуктам питания?
— Да, безусловно, — статистика Росстата. Итоги сентября окончательно пока не подведены, но картина уже практически ясна.
Действительно, в сентябре инфляция росла примерно в 3,5 раза быстрее, чем в августе, и примерно в три раза быстрее, чем в сентябре прошлого года. Ряд факторов повлиял на ускорение ослабления рубля: сезонные факторы и, конечно, влияние ограничений импорта отдельных видов продуктов питания. В августе его влияние было еще не столь заметным, в сентябре по многим группам продолжалось серьезное давление. Прежде всего, остаются под давлением такие группы, как наша рыба, отдельные виды молочной продукции, но не питьевое молоко, а молочные изделия, маржинальная группа, которая тоже ограничена к ввозу.
Факторы, действительно, скорее, кратковременные, потому что мы наблюдаем эффект, связанный с необходимостью резкого изменения логистики закупок, я думаю, что это влияние будет прослеживаться еще в течение нескольких месяцев, но, тем не менее, какого-то критического давления не последует. Это отражает и позиция ЦБ, который не идет по пути дальнейшего повышения ключевой ставки.
— Этот кратковременный фактор зафиксирует цены на этом уровне, и, видимо, вниз они уже не пойдут, я так понимаю? Но почему продовольствие российского производства дорожает, в том числе, и в российской провинции, где импорт, в общем-то, никогда не был определяющим, а довольно активно работали местные производители, в том числе, с молочной продукцией и с мясной, в том числе?
— Речь идет все-таки, в большей степени, об ограничении именно сырьевого импорта. То есть это не конечная, в большинстве случаев, продукция, которая попадает к потребителю, а именно сырье, которое идет в промышленную переработку, в большей степени это, конечно, касается мясного сегмента. Поэтому влияние здесь равномерное, что в крупных мегаполисах, что в регионах, потому что значительная часть агропромышленного производства все-таки работает во многом на импортном сырье.
Кроме того, речь идет именно об эффекте формирования дефицита: видите ли, когда резко сократился объем поступлений импортных, весь спрос, в том числе, промышленный, если говорить о мясном сегменте, переключается на внутреннее предложение. Внутреннее предложение сократилось, что, естественно, подтолкнуло в моменте цены на продукцию внутреннего производства. Общее предложение снизилось на этом фоне, что и повлекло за собой увеличение цен, это вполне, в общем-то, ожидаемый и прогнозируемый процесс.
— Есть ли какие-то рычаги у правительства, чтобы на эти цены влиять, если, предположим, они все же будут расти и до нового года?
— Основной механизм, безусловно, — монетарная политика. Вы видите, что ставка была повышена уже несколько раз за сравнительно короткий период. Кроме того, есть, безусловно, и арсенал каких-то административных решений у федерального правительства и у локальных властей, и допуск к применению таких механизмов. В основном они работают, скажем так, в ручном режиме и направлены на недопущение различных злоупотреблений, которые могут иметь место, потому что отдельные игроки в сегментах получают необоснованные нерыночные преимущества, когда эти форс-мажорные ситуации происходят, и некоторые ими пользуются.
Поэтому здесь широкое поле для работы, в том числе, например, антимонопольного ведомства. Кроме того, могут быть различные декларативные соглашения с крупными игроками, направленные на сдерживание цен. Опыт такой есть, в том числе, с ритейлом, с производителями агропромышленной продукции. Это мера в большей степени социального характера. Естественно, сдерживать можно преимущественно какую-то базовую номенклатуру и относительно небольшой период, но, в принципе, учитывая, что доля таких игроков (правда, не по всем, но по многим направлениям) достаточно высокая, там реконсолидирован рынок, они действительно могут эффект негативный сглаживать. Но, опять же, это, повторяю, такая гуманитарная функция, социальная.