В прокат выходит "Горько! 2" — сиквел неожиданно смешной свадебной комедии, которому недостает бесшабашности и смелости первого фильма
Начать надо с признания. На фильм "Горько!" я шла с заранее укорененным предубеждением и, в общем-то, единственно ради того, чтобы говорить восторгавшимся, что, мол, да, я посмотрела и теперь со знанием дела могу сказать, что это пошлость. По ходу фильма удерживать это настроение я смогла примерно минут пятнадцать, после чего происходящее на экране меня победило, и я вместе с залом сначала хохотала, потом умилялась — в общем, ровно соответствовала тому, чего хотели от меня авторы.
Но несмотря на то что эта любовь к "Горько!" случилась у меня так непредвиденно и даже отчасти против моей воли, испытывать ее было приятно. Как всегда приятно испытывать хорошее чувство, объединяющее тебя с кем-то вроде бы совершенно чужим, даже со многими совершенно чужими,— ощущение почти забытое со времен великих советских комедий и (если уж вспоминать что-то к "Горько!" более близкое и по времени и по тематике, ну и в некотором смысле даже по уровню) "Особенностей национальной охоты" Александра Рогожкина.
Так что продолжения я ждала, можно сказать, с нетерпением. И даже странный, по меньшей мере, демарш продюсеров этого фильма, потребовавших от российского оскаровского комитета снять с номинации "Левиафан" Андрея Звягинцева и заменить его их детищем, меня не расхолодил. Я только отметила, что, вот, забавно — ведь выйдя тогда, вдоволь нахохотавшись, из кинотеатра, я подумала, что "перевертыш", на котором построен фильм "Горько!" (поначалу мы, давясь от смеха, ужасаемся безобразности "простонародных" героев, а потом, как бы по мановению волшебной кинопалочки, с наших глаз спадает пелена, и мы видим всю их симпатичность на фоне фальшивого лоска нуворишей), находится в полной антитезе с таким же приемом в фильме Звягинцева "Елена". (Там неприятие самодовольных благополучных интеллигентов, помыкающих зависящими от них "простыми" бедняками,— точно так же, как будто после внезапной замены оптики — сменяется отвращением к тому, что эти "простые люди" на самом деле собой являют.)
То есть коллизия "создатели фильма "Горько!" vs режиссер Звягинцев" удивительным образом существовала у меня в голове еще до того, как воплотилась в жизни таким неприятным образом, который, однако, повторюсь, не отбил у меня желания посмотреть на то, как там у героев все после свадьбы сложилось.
Так вот, самая ожидаемая вещь, которую можно написать о сиквеле, это то, что он хуже "оригинального" фильма. И о "Горько! 2" приходится написать именно эту ожидаемую вещь. Причем хуже он ровно потому, почему сиквелы хуже и бывают: потому что нет уже в них той бесшабашности, а есть оглядка на аудиторию, страх отойти от выработанной успешной схемы. Новый фильм получился каким-то парадом-алле номеров и героев из старого — без хоть какой-либо добавленной стоимости, а, наоборот, со стоимостью отнятой. Потому что если "просто" "Горько!", при всем своем гротеске, цеплял именно что узнаваемостью, можно даже сказать, реалистичностью мизансцен, то в "Горько! 2" возможность такого узнавания для зрителя уничтожена полной и нарочитой нереалистичностью изначальной ситуации — специально, я уверена, сконструированной, чтоб никого, ну совсем никого, не расстроить.
И, хорошо, обойдусь без спойлера, хоть все это и происходит в самом начале фильма. Скажу только, что в абсурдизме "идиотского" извода никакой беды нет (уж во всяком случае для того, кто, как я, в тяжелые жизненные моменты пересматривает "Голый пистолет"), просто не стоит объединять его с жанром "добрый фильм с моралью". Получается глуповато и, главное, не очень смешно.
В прокате с 23 октября