Космос со счастливым концом
Анна Сотникова о «Интерстелларе» Кристофера Нолана
В прокат вышел «Интерстеллар» — засекреченный проект Кристофера Нолана о путешествии Мэттью Макконахи в космос ради спасения человечества, в котором грандиозная космическая одиссея оборачивается громоздкой одой счастливой семье
Недалекое будущее. Ресурсы иссякают, полеты в космос преподают в школе как образец фикции, направленной на разорение Советского Союза, МРТ отменили, технологии направлены исключительно на сельское хозяйство, но даже при таком раскладе есть скоро будет нечего. Бывший инженер, а ныне фермер, которого все называют не иначе как Купер (Мэттью Макконахи), вдовец и отец двоих детей, живет на уединенной ферме и без особого удовольствия, при помощи автопилотируемых комбайнов пытается возделывать бескрайние окрестные земли. Сыну в школе занижают оценки, чтобы не поступил в колледж, а занимался земледелием, дочь вообще отбилась от рук — показывает одноклассникам книжки про миссию "Аполлон" и жалуется, что у нее за шкафом завелся призрак. "Призраков не бывает",— говорит отец, но факт, что вещи в детской падают сами по себе, отрицать не может.
Падающими предметами странности в детской не ограничиваются — во время очередной песчаной бури там происходит гравитационная аномалия, в результате которой Купер получает координаты какого-то места посреди кукурузного поля. По указанному адресу находится сверхсекретная база NASA, где всем заправляет доктор Брэнд (Майкл Кейн), по случаю и без зачитывающий одно и то же стихотворение Дилана Томаса. Доктор много лет подряд занимается вопросом спасения человечества — по всем параметрам оно обречено, но где-то рядом с Сатурном открылась кротовая нора, ведущая в другую галактику, где вроде бы есть три пригодные для жизни планеты. Туда несколько лет назад были отправлены астронавты-разведчики, но сообщения от них доходят слишком медленно, поэтому необходимо снарядить команду спецов во главе с дочерью доктора Амелией (Энн Хэтауэй), которая выберет наиболее подходящий вариант: по плану А, за время разведывательной операции доктор решит, как поднять в воздух базу такого масштаба, чтобы туда поместилось все население планеты, план Б предполагает, что все умрут, а на новой планете будет создана искусственно выращенная колония. Командовать кораблем назначают Купера, и тот с нелегким сердцем соглашается оставить на несколько лет свою семью ради общего блага.
Фото: kinopoisk.ru
Дальше — космическая одиссея сквозь пространство и время, отдаленно напоминающая по сюжету "Тайну Третьей планеты". Хорошие новости: фильмы про космос снова с нами — подзабытая тема исследования непостижимых миров, как нельзя лучше подходящая для киноэкрана, переживает своего рода ренессанс. Оставим пока в стороне разговор про новые "Звездные войны", но "Гравитация" Альфонсо Куарона и теперь вот нолановский "Интерстеллар" возвращают зрителю извечный вопрос: что же там, наверху? Но если камерный триллер Куарона отвечает на него одним словом — "бесконечность", то Нолан по привычке пускается в многословные объяснения глобального масштаба. В "Интерстелларе" есть все — как обязательные (и крайне популярные в последнее время) отсылки к "Космической одиссее 2001", так и перекличка с целым батальоном писателей-фантастов — от Кларка до Брэдбери, от Саймака до Воннегута. За все это он в состоянии ответить, своими руками создавая высокохудожественный гобелен, существующий в единственном экземпляре.
Само собой, "Интерстеллар" поражает — это огромная махина, которая несется на тебя со скоростью света, а потом засасывает в кротовую нору, так что сопротивляться или приводить какие-то логические доводы тут уже бесполезно — выйдя из кинотеатра через 169 минут, чувствуешь себя так, будто вылез из черной дыры, где за пару секунд пролетело несколько земных лет. Само собой, "Интерстеллар" — лучший фильм Нолана: космические путешествия как нельзя лучше подходят его фирменной манере умничать почем зря и тяге к сюжетным наворотам, призванным оставлять зрителя в робком недоумении, но с ощущением, что на него только что свалился с небес грандиозный шедевр. К месту выглядят даже привычка украшать свои фильмы знаками вопроса и тяга к визуальному совершенству — один эпизод полета сквозь кротовую нору стоит половины его предыдущих фильмов. Не смущает даже зашкаливающее количество заслуженных актеров на экране, некоторые из которых появляются на несколько минут только для того, чтобы оказаться полными говнюками и тут же сгинуть. Нолан громоздит друг на друга миры, сливает воедино время и пространство, наполняя свой эпик пафосом неслыханного масштаба. Слова "спасение человечества" звучат здесь приблизительно раз в пять минут, на всех лицах лежит печать великой миссии — такой уровень общечеловеческого напряжения можно встретить у какого-нибудь Роланда Эммериха, с тем лишь исключением, что он рисует его куда более примитивными методами.
Столь же возвышенным пафосом наполнена и пресловутая "Космическая одиссея", но тут-то у нолановского звездолета и начинает немножко барахлить двигатель. Не в последнюю очередь для автора научно-фантастического эпоса важно такое качество, как чувство меры, и то, что у Нолана эта опция отключена, до определенного момента идет "Интерстеллару" даже на пользу — слишком мастерски сделан этот красивый, громоздкий фильм, чтобы придираться к таким пустякам, как чрезмерность. Но все-таки Нолан и Кубрик — фигуры разной величины, что особенно бросается в глаза, когда речь идет об отношении к пафосу: если второй до конца стоит на своем, не сбавляя оборотов давит зрителя своим черным монолитом и в итоге получает великое в своей холодной бесчеловечности кино, то первый ломается спустя два часа. Губит его то, что заставляло хмурить бровь еще в "Бэтменах",— навязчивая сентиментальность и ставка на психологизм, которые Нолан неизменно ставит на первое место, игнорируя тот факт, что почти все остальные вещи удаются ему гораздо лучше. Величественный, монументальный "Интерстеллар" в один момент схлопывается — буквально — до книжного шкафа в комнате маленькой девочки; великое неизведанное объясняется мошенническим трюком в духе фильма "Престиж", глобальный пафос оказывается гуманистическим, а космос — метафорой любви, единственной, кроме гравитации, вещи, способной пересекать время и пространство. Космическая опера оборачивается историей об отце и дочери, неспособных пережить расставание. Это, несомненно, трогательно, и многие согласятся с тем, что ради великого чувства стоило громоздить грандиозную эпопею, сияющую раздражающим совершенством формы и содержания. Но этот резкий рывок с небес на землю разом убивает всю красоту — и, что самое важное, делает зловещую вселенную "Интерстеллара" безопасной. Холодная бесконечность космоса может быть какой угодно, но только не уютной, любовь спасет мир, но космос — это страшно: ощущение защищенности, неизбежности счастливого финала чревато разрушением иллюзии пугающей бесконечности. Герои "Интерстеллара" статичны — их не меняют ни годы, ни расстояния, ни испытания — почти за три часа экранного времени и сто с лишним лет внутри фильма они остались в той же точке, откуда начинали, потому что Нолан доходчиво наделил их одним-единственным качеством: способностью пронести свою любовь через все на свете. Отправляя зрителя в межгалактический вояж, можно ожидать его где угодно и каким угодно — измененным, убитым, превращенным в компьютер, расщепленным на атомы,— но трудно не испытывать обиду после того как тебя протащили через вселенную ради того, чтобы засунуть за шкаф. В советском кинофильме "Большое космическое путешествие" трое подростков, выдержав массу суровых испытаний безвоздушного пространства, обнаружили себя на подземной тренировочной базе, потому что ни в какой космос их никто отправлять не собирался. "Интерстеллар" дает полное представление о том, что же они в этот момент почувствовали.