Экипаж машины ролевой

Премьера кино

Военно-патриотический боевик Дэвида Эйра "Ярость" (Fury) рассказывает о подвиге американских танкистов в апреле 1945-го в самом сердце нацистской Германии, продолжавшей остервенело сопротивляться по приказу бесноватого фюрера, который мобилизовал на войну даже женщин и детей. Пожалуй, именно эти две категории зрителей отправила бы первым делом на просмотр "Ярости" ЛИДИЯ МАСЛОВА.

Наиболее психологически глубокий эпизод "Ярости" происходит в прологе, когда Брэд Питт освобождает из фашистского рабства лошадку, напрыгнув со своего танка на одинокого всадника и порубив его в капусту, а потом, сняв с лошади уздечку, долго обнимается с ней и на прощание нежно похлопывает по крупу. Стратегический смысл этой зоофильской вылазки командира танка, на пушке которого выведено название "Ярость", неочевиден, зато сразу располагает к герою как к другу животных. Отношение сержанта к людям отчасти отражено в его кличке Wardaddy, то есть практически "отец солдатам" — и как многие отцы, он часто любит наподдать детям. "У нас тут американский танк, так что говори по-американски, а не по-мексикански",— распекает сержант персонажа Майкла Пенью, у которого наименее выразительная и содержательная роль из всех членов экипажа наряду с Шайей Лабафом (но тот хотя бы иногда цитирует Библию, а мексиканец просто бухает). Поначалу совсем на заднем плане держится самый неприятный из танкистов, с кривым носом (Джон Бернтал), но ему уготовано несколько достаточно отвратительных выходов во второй половине фильма, впрочем, в таких картинах даже самые гадкие упыри в любой момент могут проявить что-то человеческое.

Однако главным носителем человечности и, в сущности, основным партнером Брэда Питта оказывается в "Ярости" Логан Лерман, играющий новобранца, которого по первости тошнит, когда ему приходится отмывать танк изнутри от крови и человеческих останков. Остальные уже привыкли к виду кровищи, а новенький еще хлопает в ужасе вытаращенными глазами и хватает воздух ртом при виде горящего человека, выскакивающего из подбитого танка. И хотя Логан парнишка очень одаренный, есть в этом его испуге нечто формальное и, что ли, дежурное, возможно, потому, что сам режиссер этого отвращения не разделяет, а скорее склоняется к тому, что какой же фильм без тщательно показанного насилия. Тут его верным помощником становится оператор Роман Васьянов, прекрасно преподносящий и масштабные танковые сражения, и натуралистичные детали вроде оторванных ног и трупов, раздавленных гусеницами "Шерманов".

Записать работу Брэда Питта, спродюсировавшего картину, в список его особых актерских достижений было бы преувеличением, хотя он очень убедительно бросается на пленных эсэсовцев, пару раз в отчаянии сжимает виски кулаками и выразительно затягивается сигаретой. Кульминацией этой роли становится воспитательный момент, когда пожилой пленный фашист пытается разжалобить американцев, показав фотокарточку своей семьи, но сержант злобно рвет ее, а потом буквально силком заставляет чувствительного новобранца застрелить немца, после чего опять страдальчески курит под музыку. Не стоит, однако, думать, что сержант находится в состоянии полного озверения по отношению к немцам — и в одной из сцен, разворачивающейся в немецкой квартире, он внезапно дарит ее обитательницам железную коробку с драгоценными "яйками". Немного неожиданным выглядит также и его предложение новобранцу — отвести в спальню немецкую девушку (Алисия фон Риттберг), мгновенно пленившуюся американской игрой на пианино. "Они молоды, и они живут",— в который раз демонстрирует герой Брэда Питта свою мудрость, когда солдатик уединяется с немочкой, чтобы нагадать ей по руке "единственную большую любовь в жизни", и в этот момент хочется, чтобы действие уже скорее переместилось обратно в танковый полумрак.

Так что как коллекция зрелищных батальных сцен "Ярость", возможно, заслуживает всяческого одобрения, а вот как военная драма представляет собой заурядное, типовое произведение, недалеко ушедшее, скажем, от "Сталинграда" с его мелодраматизмом. В фильме Федора Бондарчука был использован в качестве драматургической базы подвиг защитников Дома Павлова, у Дэвида Эйра получается, если так можно выразиться, своего рода "танк Павлова", где горстка героев жертвует собой, давая бой 300 немцам. И хотя на вид "Ярость" не такая нарядная пластмассовая игрушка, как "Сталинград", а стремится к противоположной, реалистической эстетике, тем не менее фильм тоже оставляет впечатление, что все-таки имеет больше отношения к мифологии, чем к исторической науке.