Тучи над офшорами

Правительство запускает процесс деофшоризации: на 11 ноября запланировано первое чтение поправок в Налоговый кодекс, касающихся контролируемых иностранных компаний (КИК). Можно не сомневаться: к 1 декабря они будут приняты, чиновникам важно успеть до декабрьской встречи Владимира Путина с депутатами и сенаторами. Между тем среди предпринимателей крепнет тревога: в спешке и желании отчитаться за результат деофшоризация по-русски может обернуться серьезными потрясениями и даже сокращением бизнес-сектора в самой России. Ситуацию изучал "Огонек"

Светлана Сухова

Офшоры — изобретение не атомного века. Когда в Древних Афинах власти решили брать по 2 процента от каждой торговой операции (все равно — с продажи или покупки), тамошние купцы, отличавшиеся не большей сознательностью, чем современные налогоплательщики, стали объезжать родину Перикла и демократии за 20 миль. Товары при этом свозились на близлежащие мелкие острова, ставшие первыми офшорами.

Впрочем, настоящий расцвет офшорной бизнес-модели случился значительно позже — в середине XX века, когда "швейцарскую альтернативу" (ведение учета клиентов при сохранении конфиденциальности сведений) подхватили бывшие островные колонии Великобритании, а также территории короны, оказавшиеся без субсидий из британского бюджета. Предложенный этими территориями особый налоговый режим и тайна вкладов привлекали к себе деньги со всех концов света такими темпами и в таких объемах, что в начале XXI века офшорам объявили войну. Осознание негативных последствий из-за офшорного бегства капиталов заставило ведущие мировые державы принять в рамках ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития.— "О") особую Конвенцию, офшорные каналы попали под прицел правовых структур в рамках борьбы с отмыванием денег.

Это "подсушило" денежные потоки в классические офшоры, но вовсе не убило офшорную модель как таковую: солидные компании и банки теперь нередко отказываются иметь дела с "прописанными" в Белизе или на Каймановых островах фирмами, но ничего не имеют против Ирландии, Гибралтара, Гонконга, острова Мэн или ОАЭ, на территории которых расположены 36 свободных экономических зон (СЭЗ). Несмотря на недавние потрясения, не потерял своей привлекательности и Кипр, который вообще нельзя считать офшором в прямом смысле слова, потому как налоги на острове платятся.

В цивилизованном мире, иными словами, нынче принято бороться с "черными" неналоговыми зонами, а не с фискальными льготами: тут все решает конкуренция — лишь бы велась она на общих основаниях и открыто. Совсем недавно, в конце сентября, страны "двадцатки" проголосовали за двухлетний план борьбы с уходом от уплаты налогов, предложенный ОЭСР. В нем значатся 15 мер, ликвидирующих пробелы в национальных законодательствах, вводящих стандарты пострановой отчетности и прикрывающих лавочку для транснациональных корпораций — основных пользователей офшоров — по свободному перемещению капиталов. По прогнозам, уже через два года предполагается перейти на единый стандарт обмена данными о налогоплательщиках, а еще через год — и на обмен финансовыми сведениями.

Казалось бы, Россия, плотно занявшаяся деофшоризацией, в тренде — на сносях поправки в законодательство, решительно искореняющие "офшорный негатив". Но эта решимость как раз и тревожит экспертов: в жертву погоне за неуплаченными налогами может быть принесено развитие бизнеса в Отечестве.

Вынужденный маневр

Трудно упрекнуть отечественных предпринимателей в желании сэкономить. Начать хотя бы с того, что невысокие налоги в России — явный миф. Основное мытарство — налог на прибыль — 20 процентов (на Кипре — 10). А к этому компании платят НДС (18 процентов) и страховые взносы с зарплат работников. При этом с будущего года отчисления в ФОМС будут идти со всей величины зарплаты, а не с лимитированного предела, как до сих пор. С будущего года вырастут налоговые ставки на дивиденды, "водные" налоги и сборы, предполагается ввести и плату за резерв мощности в электроэнергетике. И это только официальные поборы. Есть же еще и неофициальные, величина которых год от года растет: с работающего бизнеса разве что ленивый чиновник или силовик не пытается отхватить свой "кусочек масла". Как тут не вспомнить: недавно Следственному комитету вернули право возбуждать уголовные дела по фактам уклонения от уплаты налога — отмена оного была едва ли не главным достижением президентского правления Дмитрия Медведева.

Не удивительно, что при таких условиях в офшоры уходят, чтобы сохранить бизнес и эффективнее им управлять. Не только "малыши" и середняки — крупный российский бизнес в первую очередь. В близких "Газпрому" структурах, например, насчитывается до сотни компаний, зарегистрированных в офшорах или в странах с благоприятными режимами. В Сбербанке таких — около 40 компаний. Не отстают и территории. Например, губернатор Подмосковья Андрей Воробьев заявил о регистрации девяти из десяти предприятий области в офшорах. А статистика подтверждает: в списке лидеров по иностранным инвестициям в Россию по итогам первого квартала этого года "большая тройка" — Кипр (2,9 млрд долларов), Люксембург (1,9 млрд долларов) и Британские Виргинские острова (1,05 млрд долларов).

При этом характерным для части российских офшорных компаний является тот факт, что они в подавляющем большинстве "материнские". Филиалы как раз в России. А почему? Потому что к компании иностранного подданства в России испокон веку иные требования по части того же чиновничьего и силового произвола. И налоговая удавка не жмет. Стоит ли удивляться, что через офшоры и полуофшоры в 2013 году прошла пятая часть российского экспорта (111 млрд долларов)?! У нас, однако, это оценивают как прямые потери для казны — налоги с этой суммы не плачены, а еще 50 млрд долларов из страны вообще вывели...

Последняя цифра, справедливости ради, устарела. "Огоньку" стали известны данные из оперативного доклада об исполнении бюджета-2014, подготовленного Счетной палатой. Согласно им только за 9 месяцев этого года отток капитала вырос по сравнению с аналогичным периодом 2013 года в 1,9 раза. За три четверти года из России ушли 85,2 млрд долларов, то есть 85 процентов от прогноза, сделанного ЦБ и Минфином в январе. И шанс на то, что по итогам года барьер в 100 млрд долларов будет перейден, велик как никогда. Что делать?

Скорректировать или ободрать?

Весной правительство анонсировало, но потом отказалось от идеи в принудительном порядке перерегистрировать в России зарубежные компании, принадлежащие россиянам. На мысль о недостижимости цели натолкнули расчеты возможных потерь: как по деньгам (в процессе перевода активов и в связи с возможными требованиями о досрочном погашении кредитов), так и по числу компаний — холдинговые структуры были бы вообще ликвидированы. Тогда же возникла идея обязать всех граждан (и компании), владеющих хотя бы 1 процентом капитала иностранной компании, сообщать об этом в ФНС, но она тоже умерла: слишком уж низкий порог владения (для сравнения: в США налоговиков не беспокоят, если доля, принадлежащая американцам, ниже 50 процентов).

На лето пришлись ожесточенные переговоры между Минфином, РСПП и Минэкономразвития (последнее занимало точку зрения бизнеса). РСПП видела задачу деофшоризации в возврате сбежавших налогов и в перспективе решения проблемы налогообложения нераспределенной прибыли российских групп, формирующейся за пределами России. Отсюда отказ от причисления к КИК холдингов в "белых" юрисдикциях, порог владения — в 50 процентов плюс 1 акция, отказ от ужесточения операций с ценными бумаги и т.д. Словом, никакой тотальной переписи владельцев иностранных компаний и попыток ухудшить режим налогообложения для инвесторов. У Минфина — свое видение ситуации, радикальное.

Законопроект, который Дума рассмотрит во вторник, хотя и подписан представителями всех фракций, совпадает с минфиновским в мельчайших деталях. Все то же обязательство для физических и юридических лиц уведомлять о владении иностранной компаний и о ее прибылях под угрозой штрафа. Уровень владения при этом оценен в 50 процентов только для ближайших двух лет, потом он снизится до 25, а то и до 10 процентов. Под новые правила подпадают и владельцы компаний, находящихся в "белой" зоне, если ставка тамошнего налога на прибыль меньше 75 процентов от российской. При этом размеры прибыли на будущий год зафиксированы на уровне 50 млн рублей, чтобы ФНС могла начать с "крупняка", а к 2017 году они упадут уже до 10 млн рублей. Ни одно из предложений бизнеса, по словам главы РСПП Александра Шохина, учтено не было. Правда, по его словам, ко второму чтению ожидаются поправки...

Стоит ли на них рассчитывать? Скептики утверждают: не стоит. Из Белого дома уже намекнули, что никто ничего никому не обещал. А власть демонстрирует, что в годину тяжких бюджетных испытаний и на фоне падения цены на нефть и курса рубля при одновременном росте инфляции, бизнес — не более чем "дойная корова".

Самое грустное, что такая позиция — заведомо проигрышная. По подсчетам Bank of America Merrill Lynch, планы правительства по деофшоризации смогут добавить бюджету 5-6 млрд долларов. Это столько же, сколько без каких-либо воздействий гарантированно возвращалось от упомянутой уже "большой тройки" офшорных территорий. И ради чего тогда весь сыр-бор?..