Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) осталась одной из последних международных структур, где еще возможно взаимодействие России и Запада. Замминистра иностранных дел РФ АЛЕКСЕЙ МЕШКОВ рассказал спецкору “Ъ” ЕЛЕНЕ ЧЕРНЕНКО, как Москва оценивает деятельность наблюдателей от ОБСЕ на Украине, а также об итогах недавней министерской встречи в Базеле, вопреки прогнозам не приведшей к полному расколу в организации.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
— В этом году две организации из-за кризиса на Украине фактически обрели второе дыхание — НАТО и ОБСЕ. Для России ОБСЕ сейчас играет какую роль?
— Я бы все же разделил эти две организации. Что касается ОБСЕ, то ее иногда называют спящей красавицей: когда в Европе спокойно, она особого внимания к себе не привлекает, но, когда возникают тяжелые моменты, она становится одним из важнейших механизмов по урегулированию кризисных ситуаций. Так это было в период югославских войн, так это было, когда появились «замороженные конфликты» на территории бывшего СССР, так это получилось и сейчас в связи с украинским кризисом. Сегодня ОБСЕ действительно востребована и делает многое для нормализации ситуации на Украине.
А в случае с НАТО украинский кризис был скорее использован как повод. Еще год-два назад, когда стало ясно, что НАТО будет выводить свои войска из Афганистана, в альянсе озаботились, чем же они будут далее заниматься. И уже тогда начались рассуждения о том, что НАТО должно возвращаться к своим истокам, а именно к территориальной обороне.
— Накануне недавней министерской сессии ОБСЕ в Базеле многие говорили о неминуемом конфликте в рядах организации. Были ли у вас опасения, что Россия окажется в изоляции?
— Нет, таких опасений у нас не было. Но мы понимали, что это заседание будет нетипичным и однозначно сложным. В целом мы удовлетворены общими итогами встречи. Она была продуктивной, прежде всего с точки зрения состоявшейся дискуссии о путях преодоления нынешнего кризиса европейской безопасности. Кроме того, удалось принять более 20 важных решений по различным направлениям — военно-политическому, экономическому и гуманитарному. Так что в целом Базель во многом превзошел ожидания самых серьезных оптимистов.
Главным политическим документом министерской встречи стало решение о продолжении процесса «Хельсинки плюс 40», нацеливающее будущее сербское председательство ОБСЕ и все государства-участники на работу по реальному воплощению в жизнь хельсинкских принципов.
В Базеле была также согласована декларация, посвященная 70-летию окончания Второй мировой войны. Это была инициатива России и других стран ОДКБ. Этот документ направлен на борьбу с попытками пересмотра истории и является данью памяти ветеранам и тем, кто отдал свою жизнь в борьбе с нацизмом.
— Но ведь на уровне всех участников ОБСЕ эта декларация в полном объеме, вопреки усилиям России, принята не была.
— Был принят компактный, но весьма содержательный документ. Государства же ОДКБ действительно считали, что это заявление должно быть более расширенным, а потому отдельно приняли его развернутую версию.
— Но правильно ли я понимаю, что в общую декларацию не вошли некоторые ключевые для России формулировки, в частности о недопустимости героизации нацизма?
— Общая версия была компромиссной, но в ней прямо говорится об исторической роли союзных держав в победе над нацизмом. Кроме того, вопросы, связанные с недопустимостью героизации нацизма, так или иначе были отражены в документах ОБСЕ. Хотя страны, желающие избежать упоминания подобных формулировок в документах ОБСЕ, действительно есть. Речь идет прежде всего о странах, где такие процессы сегодня имеют место.
— Вы имеете в виду Прибалтику и Украину?
— Да.
— А почему не удалось принять подготовленную Вашингтоном и Киевом декларацию о роли ОБСЕ в урегулировании конфликта на Украине?
— Этот документ не был принят из-за стремления ряда делегаций (точнее, двух делегаций) насытить его откровенно политизированными антироссийскими пассажами. Но скажу откровенно, никто и не ожидал, что эта декларация будет принята. Она изначально не отвечала мнению целого ряда стран ОБСЕ...
— России в том числе?
— Прежде всего России, естественно. Этот документ был использован чисто как политическая агитка. Если бы у его авторов было желание внести реальный вклад в урегулирование конфликта, его судьба была бы другой.
— Удалось ли на сегодняшний день разрешить спорные вопросы о приоритетах и дислокации специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине?
— Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ работает на Украине в соответствии с мандатом, утвержденным в марте решением Постсовета организации. В нем четко записаны задачи миссии, сроки деятельности, состав и места размещения наблюдателей, а также механизм отчетности перед руководящими органами ОБСЕ.
— Но есть же спорные вопросы по оснащению миссии?
— Проблемы возникали только по вопросам использования беспилотников военного назначения. Консультации по модальностям их возможного применения продолжаются в Вене между швейцарским председательством ОБСЕ, Украиной и странами — потенциальными поставщиками таких комплексов, в числе которых фигурирует и Россия. Процесс согласования затянулся прежде всего по причинам юридического характера, связанным с размещением военных на территории Украины, характером передачи данных и т. д. Контакты продолжаются, посмотрим. В настоящее время на юго-востоке Украины уже находятся четыре гражданских беспилотника австрийского производства. Их количество может быть увеличено.
— Киев неоднократно жаловался, что российские специалисты, якобы участвующие в конфликте на стороне ополченцев, глушат эти беспилотники, чтобы они не передавали критическую информацию…
— Мы хорошо знаем умение наших украинских коллег препарировать информацию. Данные наших военных опровергают это.
— Есть ли у России вопросы по работе наблюдателей ОБСЕ на пунктах пропуска «Донецк» и «Гуково» на российско-украинской границе?
— Мы в целом удовлетворены их работой. Они объективно фиксируют и докладывают ситуацию с перемещениями через границу.
— Украинские власти и ряд западных стран требуют распространить мандат наблюдателей на весь донецко-луганский участок российско-украинской границы.
— Это не соответствует Берлинской декларации от 2 июля, во исполнение которой собственно и принималось решение ОБСЕ о наблюдении на границе.
— Россия давно, но безрезультатно говорит о необходимости реформировать ОБСЕ, критикуя организацию за перекосы и перегибы. Если механизм не поддается исправлению, в чем смысл участия РФ в нем?
— В работе любой организации, включая ОБСЕ, есть как плюсы, так и минусы. Мы ценим функции ОБСЕ как площадки и форума политического диалога. После свертывания наших отношений с НАТО и ограничения взаимодействия с ЕС значение этой функции ОБСЕ существенно возросло. Кроме того, ОБСЕ — одна из двух европейских структур (наряду с Советом Европы), в которых мы являемся полноправными членами, и к тому же в ОБСЕ все решения принимаются консенсусом. Также нельзя забывать, что ОБСЕ на сегодняшний день — самая крупная региональная организация в мире, насчитывающая 57 участников. Больше только ООН.
К минусам ОБСЕ мы относим прежде всего работу ее исполнительных структур и проектную деятельность. Сложилось так, что львиная доля всего объема работы сосредоточена в области прав человека, а в плане географии — на территории бывшего СССР и бывшей Югославии. Именно с этими перекосами мы и боремся, на их исправление направлены наши инициативы по реформе.
В их числе — проект устава ОБСЕ. Странно, но формально ОБСЕ до сих пор не имеет международной правосубъектности и соответственно не может считаться полноценной организацией. Мы выдвигали предложения о базовых принципах наблюдения за выборами по линии БДИПЧ, оптимизации участия неправительственных организаций в мероприятиях ОБСЕ, наведении порядка с внебюджетным финансированием проектной деятельности.
Как говорится, вода камень точит — и в работе институтов и миссий ОБСЕ происходят позитивные изменения, что подтверждает правильность нашей линии на реформу.
— Россия выступает за то, чтобы в следующем году в рамках процесса «Хельсинки плюс 40» подтвердить принципы Акта 1975 года. Между тем на Западе Россию упрекают в нарушении ряда принципов этого документа, в частности положения о нерушимости границ и территориальной целостности государств.
— Россия не нарушала принципов Хельсинкского заключительного акта 1975 года. Звучащие сейчас упреки в адрес России — наглядный пример попыток переложить собственную вину на других. Тем, кто упрекает Москву в нарушениях, предлагаю освежить в памяти итоги международных дискуссий о нерушимости границ и праве наций на самоопределение, которые велись после одностороннего провозглашения независимости Косово.
Те, кто нас критикуют, сами нарушают такие принципы и обязательства, как невмешательство во внутренние дела (включая отказ от подрывных действий, ведущих к смене власти), уважение волеизъявления граждан, принцип неделимости безопасности, подразумевающий обязательство не укреплять свою безопасность за счет других, соблюдение свободы передвижения и обязательство об облегчении визовых режимов. Россия неоднократно пыталась запустить широкий диалог по состоянию европейской безопасности для формирования консенсуса по трактовке и реализации хельсинкских принципов и других обязательств ОБСЕ. Увы, но наши западные партнеры посчитали такие предложения вмешательством в их «внутренний процесс принятия решений», и никакой дискуссии не состоялось.
— Сколько составляет ежегодный денежный вклад России на нужды ОБСЕ?
— Деятельность ОБСЕ финансируется по двум каналам. Из средств сводного бюджета ОБСЕ (в 2014 году — €142 млн) и из добровольных внебюджетных взносов отдельных стран (более €200 млн было выделено за последние два года на более чем 400 внебюджетных проектов). Взнос России в сводный бюджет ОБСЕ зависит от его параметров, но несильно варьируется. В последние годы он составлял ориентировочно €5,5 млн. Для сравнения — в бюджет Совета Европы мы платим более €30 млн ежегодно.
— Не собирается ли Россия урезать свой взнос, если к ее требованиям по реформе (в отношении БДИПЧ, например) не прислушаются?
— Что касается БДИПЧ, вы правы, мы действительно недовольны эффективностью расходов данного института ОБСЕ. Особые нарекания к системе планирования и расходования бюджетных средств на электоральную деятельность. Уже более десяти лет в работе БДИПЧ сохраняются существенные перекосы как географического, так и тематического плана. Бюро произвольно делает приоритетами одни темы в ущерб другим, что совершенно неприемлемо. В этих условиях мы продолжаем настаивать на оптимизации его финансирования.
— А из каких средств финансируется работа специальной мониторинговой миссии и приграничной миссии ОБСЕ на Украине и в какую сумму они уже обошлись?
— Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ на Украине продлена до 21 марта. Ее планируемый годовой бюджет — €76 млн. Финансирование идет частично из добровольных пожертвований и частично — из отдельного бюджета миссии, утверждаемого вне рамок сводного бюджета ОБСЕ. Россия выделила на ее финансирование суммарно порядка €1 млн (€600 тыс. в качестве добровольного взноса и еще порядка €350 тыс. через бюджет миссии).
Группа наблюдателей ОБСЕ на российских КПП «Гуково» и «Донецк» обходится государствам-участникам намного дешевле — порядка €140 тыс. в месяц. Российский вклад — 2,5% от этой суммы, то есть ориентировочно €3,5 тыс.