Председатель Московского городского суда ОЛЬГА ЕГОРОВА рассказала "Ъ", как внедряет электронное правосудие, привлекает общественность для решения гуманитарных проблем и призывает судей не бояться выносить оправдательные приговоры.
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов
"Я призываю судей не бояться выносить оправдательные приговоры"
— Согласны с мнением адвокатов и правозащитников об обвинительном уклоне российского правосудия?
— Я неоднократно говорила, что в нашем правосудии обвинительного уклона нет. Из всего количества уголовных дел, рассмотренных за девять месяцев 2014 года, а это 27 514, около 70% рассматривались в особом порядке — в этом случае обвиняемый заранее соглашается с предъявленным ему обвинением и подтверждает свою вину в судебном заседании. При этом, наверное, следует отметить, что органы следствия не всегда затрудняют себя сбором доказательств по групповым делам, полагаясь на показания одного обвиняемого, заключившего досудебное соглашение. Позднее при рассмотрении дела в отношении группы лиц возникают проблемы, так как часть обвиняемых в суде отказывается от досудебного соглашения, заключенного с прокурором, заявляет, что его вынудили на сделку. Такие дела начинают слушать в обычном порядке, и выясняется, что не проведено должных экспертиз, обвинение не укреплено другими объективными доказательствами, а все потому, что обвинение построено только на признании обвиняемого, которому следствие обещает мягкие сроки.
— Суд не участвует в подобных соглашениях?
— Судья всегда самостоятельно принимает решение в совещательной комнате, в которой никто, кроме судьи, не может находиться, иначе будет нарушен закон. Были случаи, когда в процессе просили даже условные сроки за убийства или другие тяжкие преступления, объясняя это тем, что исполнитель помог разоблачить посредника и заказчика. Но мы на это никогда не пойдем, потому что наказание должно быть законным, понятным и адекватным совершенному преступлению.
— История сдавшегося агента ГУЭБиПК Алексея Клюшкина, дело которого отказался рассматривать Измайловский суд, а городской оставил это решение в силе, из той же серии?
— В уголовном деле в отношении Алексея Клюшкина, поступившем в суд, было некорректно составлено обвинительное заключение. В нем следователь уже сделал вывод о виновности в совершении преступлений лиц (экс-главы ГУЭБиПК Дениса Сугробова и других.— "Ъ"), в отношении которых еще проводится предварительное расследование. Следователь описал действия других лиц по совершению ими преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ (организация преступного сообщества или участие в нем.— "Ъ"), тогда как Клюшкин по этой статье не обвинялся. Судья Измайловского суда, заняв правовую позицию, вернул дело в прокуратуру, чтобы обвинительное заключение привели в соответствие с требованиями закона. В Мосгорсуде при апелляционном рассмотрении это решение было оставлено без изменения.
— Много было оправданий по делам, которые суды рассматривали в обычном порядке?
— Из общего числа поступивших уголовных дел 10% были прекращены судами по разным основаниям либо возвращены прокурору. А из оставшегося числа лиц, которые не признавали себя виновными, за девять месяцев этого года судами Москвы были оправданы 159 человек, чуть меньше, чем в прошлом году. Недавно, например, Тушинский суд оправдал обвиняемого, для которого прокурор попросил восьмилетний срок лишения свободы. Но поскольку приговор по этому делу не вступил в законную силу, обсуждать его сейчас рано. Я призываю судей не бояться выносить оправдательные приговоры, когда этого требует закон и обстоятельства дела.
— Может, они чаще выносят обвинительные приговоры, так как их легче писать: обвинение можно просто скопировать из обвинительного заключения и перенести в текст приговора, а оправдательный приговор надо мотивировать?
— Такие приговоры, которые бездумно скопированы с обвинительного заключения, мы отменяем и выносим в адрес судей частные определения. Если в адрес судьи вынесено несколько частных определений, мы его вызываем в Мосгорсуд и выясняем, есть ли у него пробелы в знании законодательства, изучает ли он разъяснения пленума Верховного суда РФ по той или иной категории дел, знает ли он практику. И если судья не может ответить на правовые вопросы, то я могу поставить вопрос перед квалифколлегией о соответствии судьи занимаемой им должности. Кроме того, мы каждый год на итоговых совещаниях показываем перед всеми судьями на большом экране нелепые решения, курьезные ошибки и явные нарушения законодательства. Это тоже определенная воспитательная мера.
"Принимайте только такие решения, которые будут понятны обществу"
— На совещаниях в горсуде вы призываете судей по возможности избирать альтернативные меры пресечения, однако СИЗО по-прежнему переполнены.
— В последние два года перелимит столичных СИЗО составляет полторы тысячи человек. В судах мы все дела рассматриваем быстро, но расследование дел иногда неоправданно затягивается. К тому же в московские СИЗО попадают обвиняемые из Подмосковья и других городов, которых привозят на следственные действия, кроме того, часть числится за военными судами и Верховным судом РФ. Выявилась и еще одна тенденция — суды иногда арестовывают обвиняемых по делам о преступлениях небольшой тяжести, например о кражах. По таким делам, если человек не был ранее судим и совершил преступление впервые, суд не вправе назначить наказание, связанное с лишением свободы, а только штраф или исправительные работы. А тут аресты! Стали разбираться и выяснили, что пик таких арестов приходится на осенне-зимний период. Оказалось, что люди без определенного места жительства и рода занятий, ранее судимые, хотят провести холодное время года в тепле и откормиться, поэтому совершают небольшие кражи в сетевых магазинах. При этом следует отметить, что из 13 тыс. удовлетворенных в 2014 году ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу только чуть более тысячи обжалованы в Мосгорсуде, а по остальным жалоб не поступало.
— Недавно мы рассказывали о деле по мошенничеству. Обвиняемые просидели полгода в СИЗО, но потом суд, установив, что за это время следствие ничего не делало, изменил им меру пресечения на домашний арест...
— В этом году суды удовлетворили 238 ходатайств следствия о применении домашних арестов из 257. В 19 случаях мы не согласились со следственными органами, отказав им и в домашних арестах. Кроме того, в 91 случае судьи заменили ранее избранную меру пресечения в виде ареста в СИЗО на домашний арест. Но если органы следствия выходят в суд и требуют избрать только домашний арест, мы посадить человека в СИЗО по закону не можем, поскольку ухудшим его положение. Здесь нельзя не отметить роль прокуроров, которые должны следить за законностью при избрании мер пресечения по делам о небольшой и средней тяжести и реагировать на незаконные решения судов, внося соответствующие представления, что они не всегда делают.
— Расскажите, как развивалась ситуация с избранием меры пресечения главе АФК "Система" Владимиру Евтушенкову. По ходатайству следствия его посадили под домашний арест, потом следствие решило улучшить условия его содержания, а не получив на это решение Мосгорсуда, сделало это само.
— Это как раз пример неоднозначных решений, принимаемых органами предварительного следствия. Первоначально следователь обратился в Басманный райсуд с ходатайством о домашнем аресте Евтушенкова, и суд его удовлетворил. Через пару дней тот же следователь написал письмо в суд с просьбой разрешить Евтушенкову ходить на работу, но суд вернул его обращение как непроцессуальное. Тогда следователь сам разрешил руководителю "Системы" ходить на работу, а поскольку не хотел брать всю ответственность на себя или опасался общественного мнения, обратился уже в Мосгорсуд, чтобы Евтушенкову при апелляционном рассмотрении облегчили условия содержания, но мы его ходатайство отклонили. А в результате органы следствия сами его освободили. Я считаю, что если кто-то принимает решение, то должен нести за него всю ответственность, а не перекладывать это на других. Поэтому и говорю судьям — принимайте только такие решения, которые будут понятны обществу!
— На последнем Совете судей РФ активно обсуждался законопроект о решении малозначительных споров в досудебном порядке и рассмотрении гражданских дел в упрощенной форме. Как вы полагаете, почему именно сейчас вводятся данные меры? Суды завалены гражданскими делами?
— Сразу хочу отметить, что законодатель уже ввел письменную процедуру по рассмотрению ряда вопросов. Например, частные жалобы на большинство определений районных судов рассматриваются в Мосгорсуде без вызова сторон. Подобные процедуры, конечно, требуют своего законодательного развития. Так, в Москве ежегодно судами рассматривается около полумиллиона гражданских дел только по первой инстанции. Около 300 тыс. дел административных. А с учетом других материалов уголовного и гражданского судопроизводства московские судьи рассматривают ежегодно около миллиона дел и материалов. Суды работают с огромной нагрузкой, и если будет принят такой закон, мы будем только благодарны.
— Для подготовки законопроекта об упрощенной форме судопроизводства Верховный суд запрашивал предложения других судов. Что вы предложили?
— Предложений было много. Например, создать барьер для исков по несущественным и малозначительным спорам, которые вполне можно решать во внесудебном порядке. Для этого, как мы полагаем, фиксированный размер госпошлины должен быть заменен на пропорциональный и зависеть от цены самих исков. Для экономии времени и сил в апелляционной инстанции частные жалобы можно рассматривать не коллегиально, а судьей единолично, взимая пошлину за подачу таких жалоб. Должен быть изменен и существующий порядок обязательного изготовления текстов мотивировочных решений в апелляции. Составляться они должны только по заявлениям лиц, участвующих в деле. При рассмотрении гражданских дел, сумма исковых требований по которым превышает 200 тыс. руб., обязательно должен участвовать представитель, имеющий юридическое образование. Были и другие предложения.
— Еще одно новшество, озвученное на последнем Совете судей РФ,— возможность рассмотрения гражданских дел фактически без участия сторон по представленным ими доказательствам в письменной форме...
— В арбитражном суде, где судятся юридические лица, это возможно, потому что стороны представлены профессиональными юристами. С судами общей юрисдикции сложнее, так как в суд зачастую обращаются люди без юридического образования. Им трудно юридически грамотно изложить свои требования на бумаге, а суд в силу закона может возвратить этот документ. Тогда граждане скажут, что доступ к правосудию ограничен. Эта переписка может оказаться бесконечной...
— Как вы считаете, суд должен заниматься проблемой обеспечения безопасности присяжных?
— Мосгорсуд своих присяжных охраняет. Конечно, мы не можем каждому из них предоставить персонального телохранителя или на время разбирательства заселить в гостиницу, как делается в некоторых странах. В то же время мы выяснили, что обычно на присяжных пытаются повлиять, когда они идут из Мосгорсуда к ближайшей станции метро. Некоторые присяжные пугаются, приходят на следующий день, говорят: "Ко мне подходили, спрашивали, как мне себя вести?", а некоторые молчат, другие без объяснения причин на следующий день в суд вообще не приходят. Чтобы избежать таких "подходов" к присяжным заседателям, мы возим их на автобусе. Причем всякий раз отвозим к разным станциям метро.
Отмечу, что сейчас работа судей является опасной. Например, у нас под госзащитой находятся четверо судей. Чтобы уберечь их от возможных нападений, мы принимаем самые разные меры. И в этом нам оперативно помогает ГУ МВД России по Москве.
— Каким-то образом можно избежать подобных проблем?
— Если рассматривается дело судом присяжных, нужно его быстро слушать, оперативно исследуя обстоятельства дела и доказательства сторон, а не затягивать рассмотрение до бесконечности, когда адвокаты и прокуроры задают одни и те же вопросы участникам. А еще до 90% времени, рассматривая дело судом присяжных, мы тратим на решение процессуальных вопросов. Для этого присяжных удаляют из зала, а потом, рассмотрев вопросы, возвращают. Я считаю, что все эти вопросы должны быть разрешены до формирования коллегии. Тогда любое, даже самое сложное дело можно рассмотреть в короткий срок. Но это вопрос к законодателю.
— Удалось ли решить проблему с исполнением судебных решений службой судебных приставов?
— Исполняются у нас решения, конечно, не очень хорошо. Например, в первом полугодии по решениям районных судов должно было быть взыскано штрафов на 565 млн руб. Почти 46 млн руб. было выплачено добровольно, а принудительно приставам удалось взыскать лишь десять с небольшим миллионов! При этом 60% жалоб в Европейский суд по правам человека связано с нарушением сроков исполнения судебных решений.
Чтобы избежать подобных проблем, мы сейчас развиваем электронное исполнение судебных решений. Разработали и внедрили специальную программу, которая связала Тверской райсуд и управление Федерального казначейства по Москве. Когда решение Тверского суда о взыскании компенсации с государства вступает в силу, электронный исполнительный лист направляется судом в казначейство и исполняется в течение десяти минут. Гражданину приходит SMS о переводе на его счет денег и сообщение в суд о том, что решение исполнено.
— Возможно распространение электронного правосудия на дела других категорий?
— С прошлого года в силу так называемого антипиратского закона Мосгорсуд был уполномочен рассматривать заявления о принятии предварительных обеспечительных мер, направленных на защиту исключительных прав на фильмы, размещаемые в интернете. Закон был принят 2 июля 2013 года и вступил в действие с 1 августа того же года. За такой короткий срок мы успешно освоили электронные программы — судьи Мосгорсуда рассмотрели уже более 300 заявлений о наложении обеспечительных мер в соответствии с этим законом. Мы умеем работать с новыми электронными технологиями — рассмотрение всех дел в Мосгорсуде сопровождается аудио-, видеопротоколированием, и при принятии закона о рассмотрении других категорий дел мы справимся.
"Не количество, а качество рассмотрения дел"
— По вашей инициативе была создана общественная комиссия по взаимодействию с судейским сообществом Москвы. Знаю, что в целом судебная система к этому нововведению отнеслась настороженно, а есть ли какая-то реальная отдача от работы с общественниками?
— Вначале в комиссии были люди, которые пытались что-то решать по конкретным делам, а не рассматривать ситуацию в целом. Потом мы нашли с общественностью общий язык. Стали поднимать и рассматривать проблемы, которые волнуют все общество: сроки рассмотрения дел, избрание мер пресечения, смертность в СИЗО, исполнение судебных решений. И совместными усилиями нам удалось добиться определенных результатов. Например, когда мы подняли на обсуждение общественности проблему смертности в СИЗО, так или иначе ее удалось решить: если в 2012 году в московских изоляторах умерли 40 человек, то в 2013-м — 30, а за шесть месяцев 2014 года было зафиксировано одиннадцать смертей и лишь пять от различных тяжелых заболеваний.
Какой бы тяжести преступление ни совершил человек, в СИЗО он должен находиться в человеческих условиях и вовремя получать квалифицированную помощь врачей! Со своей стороны, я отслеживаю рассмотрение всех дел, по которым проходят люди, страдающие тяжелыми заболеваниями. Ведь в данном случае волокита просто недопустима.
— Вас считают жестким руководителем...
— Когда я только пришла в Мосгорсуд, мне за первый год работы пришлось расстаться более чем с двадцатью судьями. Тогда газеты обвиняли меня в излишней жесткости и несправедливости к судьям. Сейчас же я уверена, что абсолютное большинство московских судей — порядочные люди. У нас, естественно, есть свои трудности, свои проблемы, но грязи в судебном сообществе Москвы точно нет. В первую очередь изменились сами судьи, законы, обстановка, но, конечно, если что-то случается, я об этом мгновенно узнаю и принимаю меры.
— Какие из районных судов, по вашему мнению, работают лучше других?
— Из 35 районных судов могу выделить 20, но лучшие из лучших — это Зеленоградский, Таганский и Троицкий.
— А Пресненский?
— Сложный суд. Судьи там преимущественно молодые, а дела непростые, можно сказать, тяжелые. Решения по ним обсуждаются не только в Москве и России, но и за границей. Решения по таким делам должны быть надлежащим образом мотивированы, законны и понятны.
— Из чего складывается оценка работы судей?
— Главная оценка нашей работы — не количество, а качество рассмотрения дел. Если городской и Верховный суд не отменили приговор или решение, не вернули дело на новое рассмотрение после кассации, значит, решение суда первой инстанции было абсолютно законным и правильным, его нужно уважать и исполнять.
— Мосгорсуд — один из крупнейших в мире, а кому юридически принадлежат занимаемые им здания?
— Строила их и оснащала по последнему слову техники Москва. Например, благодаря Сергею Семеновичу (Собянину.— "Ъ") в рекордный срок, всего за шесть месяцев, был построен апелляционный корпус площадью 24 тыс. кв. м. Затем здания передали в безвозмездное пользование самому суду, а сейчас их оформляют в собственность РФ.