Чем хуже экономическая ситуация в стране, тем сложнее малому и среднему бизнесу выжить. О том, насколько эффективны меры поддержки бизнеса государством, рассуждает уполномоченный по правам предпринимателей при президенте РФ Борис Титов.
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ
— Год назад в России был создан механизм уполномоченных по правам предпринимателей. Как вы оцениваете итоги работы бизнес-омбудсменов в регионах?
— Сейчас уже можно сказать, что институт уполномоченных по защите прав предпринимателей окончательно сформировался. Бизнес-омбудсмены действуют во всех 85 регионах России, включая Республику Крым и Севастополь. Практически везде приняты региональные законы «об уполномоченных», открыты общественные приемные.
С момента создания к нам поступило уже более десяти тысяч обращений от предпринимателей, чьи права были нарушены. Из них подавляющая часть — жалобы на административные барьеры, часто коллективные. Около двух тысяч обращений связано с уголовным преследованием предпринимателей. Должен отметить, что хотя жалоб, связанных с уголовным правом, меньше, но их тяжелее решать, и каждый такой случай несет очень тяжелые последствия для бизнеса. За это время у нас накоплено достаточное количество историй успеха, в том числе и связанных с прекращением уголовных дел против бизнесменов.
— Различается ли специфика работы уполномоченных по правам предпринимателей в разных округах? Какова специфика Приволжского федерального округа (ПФО)?
— Специфика в содержании обращений в разных округах, конечно, имеется. Так, для Северо-Западного и Дальневосточного округов одной из центральных тем являются издержки бизнеса, вынужденного платить северные надбавки. В Сибири и на Урале много крупного сырьевого бизнеса. Приволжский округ в целом не отличается по структуре жалоб от остальной России — обращения касаются имущественных споров, земельных отношений, проверок, получения разрешений на строительство, подключения к сетям. Но у ПФО есть одна особенность: это первый федеральный округ, в котором мы подписали официальное соглашение о сотрудничестве с полномочным представителем президента. Причем эту инициативу предложил нам сам Михаил Бабич. Это показатель того, что в ПФО уделяется серьезнейшее внимание развитию предпринимательства в округе. Уже год при полпредстве действует координационный совет уполномоченных по защите прав предпринимателей в округе. Нам удалось выстроить эффективную модель сотрудничества региональных бизнес-омбудсменов с полпредством. Ведь некоторые вопросы можно решить только на уровне округа. Сейчас мы ведем переговоры с полпредствами в других федеральных округах и планируем создать там аналогичные советы. Конечно, в своей деятельности они будут брать пример со схем сотрудничества, которые мы сейчас отрабатываем именно в ПФО.
— Почему в одних регионах бизнес-омбудсмены получают много жалоб, а в других мало?
— Разница в количестве поступивших обращений действительно присутствует и иногда бывает сильной. Следует понимать, что регионы отличаются и по своему социально-экономическому развитию, и по степени качества взаимодействия региональных и муниципальных властей с бизнесом. Если в субъекте много обращений от предпринимателей — это не показатель неэффективной работы местных властей. Это свидетельство того, что в нем развит бизнес, что бизнес активен, знает свои права, что он информирован о нашем институте и настроен на сотрудничество с властью для решения возникающих проблем. Но, конечно, по содержанию обращений сразу становится видно, где, кто и в чем конкретно недорабатывает. Поэтому мы не только оцениваем общее количество обращений, но и привязываем его к количеству субъектов предпринимательской деятельности в регионе. Это дает более полную картину и позволяет понять, каким уполномоченным стоит активнее доводить до предпринимателей информацию о деятельности нашего института.
— Вы выступали с инициативой допуска бизнес-омбудсмена на заседания общественных советов при министерствах. Насколько она актуальна для регионального уровня?
— Для регионов это по-прежнему актуально — потому же, почему актуально и на федеральном уровне. Региональным бизнес-омбудсменам нужно иметь постоянный контакт с региональными представительствами министерств и ведомств, местными органами власти. Ведь там не вредители сидят, просто иногда представители власти не понимают проблем бизнеса, не вникают в них или считают не критичными. Нужно разговаривать с чиновниками лицом к лицу, разъяснять и обосновывать свою позицию, Общественные советы — это удобная площадка для подобных коммуникаций. И этот процесс идет. На данный момент во многих регионах ПФО бизнес-омбудсмены все чаще попадают в общественные советы органов власти разного уровня.
— Какие инструменты, на ваш взгляд, могли бы обеспечить обратную связь по обращениям предпринимателей в министерства и ведомства? Есть ли проблемы с обратной связью с бизнесом?
— Да, проблемы есть. Часто граждане получают формальные ответы на свои обращения. Картинка красивая — «каждый может обратиться». Но ответ, который получаешь, редко удовлетворяет. Поэтому здесь нужно ввести арбитраж, возможно, следует наделить те же общественные советы при органах федеральной исполнительной власти (ФОИВ) функцией контроля за работой этих органов с обращениями граждан. Ведь важно, чтобы этот институт был независим от того министерства, на работу которого ты жалуешься. Нужно сделать «красную кнопку», суть которой в том, что если ты не получаешь ответа от ФОИВа на свое обращение, ты имеешь право использовать последний шанс — «нажать на красную кнопку» и обратиться в специальный институт, не зависимый от ФОИВа. В отношении предпринимателей роль такой «красной кнопки» играют бизнес-омбудсмены.
— На каком этапе находится создание единого электронного реестра проверок предпринимателей?
— Сейчас продолжается работа над созданием законодательной базы, на которую он будет опираться в своей работе. Уже приняты поправки в КоАП и законе «О правах юридических лиц при осуществлении государственного и муниципального контроля (надзора)». Готовится рамочный закон. Мы надеемся на его принятие в этом году, чтобы уже в 2015 году генеральная прокуратура приступила к созданию технической базы реестра. Далее последует поэтапное заведение в реестр контрольно-надзорных органов разного уровня. Федеральные органы надзора планируется внедрить в него с 1 июля 2015 года, региональные — с 1 июля 2016 года, а муниципальные — с 1 июля 2017 года.
— Как вы оцениваете доступность финансовых ресурсов для сегмента МСБ в существующих условиях?
— Цена кредитов в России, увы, весьма велика. Бизнес-проект считается успешным при прибыли в 10%, а кредитуют под 14%. Не способствуют удешевлению кредитов и санкции, которые фактически закрыли для российских заемщиков западные рынки капитала. Это приводит к существенному удорожанию всего спектра услуг и товаров, предлагаемых бизнесом. В этих условиях государственная поддержка малого и среднего предпринимательства (МСП) в виде субсидирования кредитных ставок или даже их части очень принципиальна.
— Как вы оцениваете адекватность инструментов региональной и федеральной господдержки малого и среднего бизнеса?
— Если брать, к примеру, программы поддержки промышленности и сельского хозяйства, то там уже начинаются проблемы. Так, Минпром распределяет помощь напрямую из федерального центра, в результате до субъектов МСП она не «долетает», а ведь промышленность — не только гиганты индустрии. Минсельхоз хоть и направляет субсидии в регионы, но в его программе отсутствует обратная связь. Невозможно понять и оценить ее эффективность. Ведь подсчитывать надо не количество выданных субсидий, а созданные на них рабочие места, удалось ли добиться увеличения выручки дотируемых предприятий, повысились ли темпы прироста. Программы поддержки МСП, идущие через институты развития — более всего через МСП-банк, имеют свои недостатки. Так, МСП-банк создал вокруг себя огромную систему посредников, и деньги бизнесмены получают не в МСП-банке, а у банков-посредников и под гораздо более высокие проценты. Я считаю, что нужно замкнуть все программы поддержки МСП на институты развития, а те, в свою очередь, должны работать с клиентами напрямую.